Подарок для Темного - Конни Дженс

— Как?! Ты о своих крыльях узнал уже в полете!

Черная королева побледнела от услышанного заявления.

— Не ожидала, что моему сыну достанется моя черта играть со смертью. Мои родители погибли, когда я была ребенком. Утонули на корабле, так и не доплыв до родственников в южных краях. Никто из пассажиров и экипажа не спасся. Только я. Меня прибило к берегу, где я и была обнаружена ведьмами. Уже в раннем детстве у меня проявился дар. Меня посвятили в ковен «Черное Перо». Я делала успехи, а вела себя так, что за мной закрепилось звание королевы. О том, что у меня есть бабушка, и что я наследница ее престола, я узнала, когда она уже умирала. Мне пришлось взвалить на себя обязанности владычицы Тень-Леса, а вскоре и главенство над «Диким Аконитом». Но ковен был против, чтобы их землей руководила ведьма из «Черного Пера». Я рискнула предать свой ковен и прошла процедуру перепосвящения. Я до сих пор не прощена. Без меня они ослабли, резко сдали позиции. В то время как «Дикий Аконит» выдвинулся вперед по всем фронтам. Но особенно их злит, что я продолжаю называть себя Черной королевой. Это затрагивает их нежные чувства, — усмехнулась она. — Эгорт, ты можешь ненавидеть меня. Я не ищу прощения. Но подумай о ней. С Дэллом Агосто надо покончить. И сделать все так, чтобы тебя не коснулось наказание. Действовать надо тихо и хитро.

Я разжала его ослабшие пальцы, вынула флакон и произнесла:

— Вместе мы справимся. Обещаю, что выйду за тебя. Но сначала мы кое-кого проучим…

Снаружи зазвонил колокол. Объявлялось начало второго этапа отбора, а я снова была не готова. Пришлось бежать прямо так: во вчерашнем платье и с беспорядком на голове.

От выпитого зелья во рту жутко першило. И я с жадностью налегла на безалкогольный пунш, заодно празднуя согласие Эгорта и свою третью девственность.

Камария лишь молча развела руками, увидев, как я выгляжу. Негласно язвя мне: «Сама виновата, что осталась без стилистов». Юльдра и Агнесса едва скрывали свои довольные улыбки. Были уверены, что сегодня с отбора вылечу именно я — уставшая дама в помятом платье, без шляпы и перчаток. А Йеления заерзала на диване, озираясь и бледнея. Вероятно, ее сестры так и не вернулись в Ликроун с докладом. Она со скромностью маньячки ждала известие о моей кончине. В траурном платье и шляпе без украшений. Даже черный платочек приготовила. Так что мое появление вынудило ее не на шутку разнервничаться.

— Доброе утро! — пожелала я всем и села на диван к близняшкам. Они единственные не воротили от меня носа.

— Я очень признательна вам, госпожа Алкария, — обнажила Камария свои зубы в натянутой улыбке, — что вы соизволили явиться на второй этап отбора. Мы даже состариться не успели, пока вас ждали. Впрочем, думаю, вам тут недолго осталось. — Она раздала всем нам по листку бумаги, поставила посреди столика чернильницу и пять перьев и сказала: — Лорд Агосто любезно попросил меня провести это испытание. Пусть каждая из вас напишет по одному из своих самых сокровенных желаний. Те участницы, чьи желания лорд захочет исполнить, пройдут дальше. Остальные — отправятся домой.

Юльдра и Агнесса заговорщицки переглянулись и заулыбались. Я аж поморщилась, глядя на них. Дураку ясно, на чем держалась их дружба. Ждали, когда вылетят самые слабые, потом Йеления обойдет близняшек, затем вдвоем расправятся с Йеленией, а уже оставшись в финале, начнут грызть друг дружке глотки. Я бы лучше вообще подруг не имела, чем таких. Мне и с Черной королевой сотрудничать-то не особо хотелось. Но вопрос касался жизни Эгорта. Это важнее гордости.

— Время!

Камария поставила на стол песочные часы, и девушки мигом похватали перья. Обмакивая их в чернила и капая ими на стол, принялись скрести острыми концами по бумаге, даже не думая, о чем попросить лорда. Наверняка, хотели выглядеть предельно неприхотливыми: заказать чаепитие с лордом, прогулку или и вовсе отказаться от любых его подарков, лишь бы казаться лучше, чем они есть.

А я не представляла, как это самое перо в руке держать. Пробежалась взглядом по корпящим над письмами девушкам, поглубже вздохнула и взяла последнее перо. Осмотрела его, повертела и аккуратно макнула в чернила. Дальше рука сама принялась за дело, выводя витиеватые буковки: «Милорд…»

Увидев эту красоту, я расцвела улыбкой, но та померкла, стоило мне взглянуть на Камарию. Она была похожа на надзирателя. Только дубинки в руках не хватало.

Сглотнув, я снова посмотрела на шляпки склонившихся конкуренток и поняла, что мне не о чем просить лорда. Разве что о помиловании Эгорта. Тогда это точно будет то самое желание, которое он не захочет исполнять.

Я должна была попросить о чем-то неожиданном. За то короткое время, что мне довелось пообщаться с кузенами Агосто, я поняла главное — им приелось однообразие. Я поразила их своей непредсказуемостью. Значит, и желание должно было их ошеломить. Просить за себя — слишком банально. За других — максимально осторожно.

Наблюдая за тем, как с песком утекает время, я напомнила себе, что нам предстоит противостоять Дэллу Агосто. Для этого требовались силы. А у нас с Эгортом было не так уж много друзей. Но ведь один был!

«Милорд!

Не знаю, вольна ли я просить Вас о такой милости. Не сочтите за дерзость. У меня, как у любой молодой девушки, есть самые романтичные и теплые мечты. О хорошем муже, об уютном доме, о детях и уважении в обществе. Но сейчас мое сердце тревожит другое.

Когда я была на пути в Ликроун и могла погибнуть, алшеих Кхбит Табхан Максуд Харзра Алсах Раа выручил меня, моего сопровождающего и леди Кассерген с герцогом Дюрендским. У нас не было ни единой монеты отблагодарить его, и сейчас меня мучает совесть.

Вы в праве мне отказать. Я не затаю на Вас злобу. Я прекрасно знаю, как шатко мое положение. И все же озвучу то желание, которое у меня на сердце в эту самую секунду.

На отбор Вами приглашены знатные люди со всего Тронстума. Я буду очень признательна Вам, если к их числу присоединится и алшеих Кхбит Табхан.

С глубочайшим уважением, Алкария Ф.»

— Пишешь ты быстрее, чем собираешься, — прокомментировала Камария мою скорость и собрала у нас листки. — Ожидайте вердикта лорда.

Покачивая пышными бедрами, она удалилась из зала, оставив нас в оглушающей тишине. Никто ничего не говорил. Все с замиранием сердца ждали, чье желание вызовет у жениха протест. Кто из нас вылетит с отбора, заполучив славу наглой и меркантильной особы.

— Милорд желает видеть Алкарию Фашараш! — голос Камарии прозвучал как гром.

Конкурентки, конечно же, оскалили свои острые зубки. Даже Йеления успокоилась, решив, что жених сейчас со мной распрощается, и никто не узнает о пакостях ее ковена.

Смело встав, я зашагала за Камарией в библиотеку, где за овальным дубовым столом сидел сам лорд. Подымливая курительной трубкой, он сосредоточенно перечитывал наши письма и глубоко размышлял, будто высчитывал сложную теорему.