Два дня в Венеции - Агата Мур

Она почувствовала себя цыпленком с двумя чересчур заботливыми родителями. Только внимание Грегорио было противоположно отцовскому.

– Ну что, начинаем работать?

– Я только что сварила кофе.

У двери раздался звонок, и Паула впустила в магазин человека в рабочей униформе. Его удостоверение подтверждало принадлежность к охранной фирме. Паула предложила ему осмотреть помещение и пригласила подъехавшую бригаду располагаться по своему усмотрению.

Они только начали работу, в то время как хорошо одетая девушка вошла в магазин и протянула Пауле свое удостоверение личности, объяснив, что ее нанял Грегорио Манфреди в качестве охранника.

– Просто невероятно, – зло ответила Паула, подбегая к телефону и набирая номер Грегорио.

Он ответил после второго гудка, выслушал ее негодующую тираду и невозмутимо ответил:

– Мария остается. Точка.

– Мне не нужен чертов телохранитель.

– Со временем привыкнешь.

– Хорошо. Поговорим, когда я вернусь домой.

– Как хочешь. Он произнес это таким голосом, что стало понятно, хоти она чего угодно, результат будет одним и тем же. Паула прокляла его, бросая трубку.

– Я хорошо знакома с техникой продаж, продолжила разговор Мария. – И могу быть полезной помощницей в работе. В сложившейся ситуации советую принять мое предложение.

Коротко и ясно, подытожила про себя Паула и вздрогнула, когда один из рабочих включил электродрель. День обещал быть очень паршивым.

К полудню, Паула все еще злилась. Уже в миллионный раз она объясняла скороговоркой клиенткам, что проводится косметическая реконструкция помещения и в ближайшее время все закончится.

В этот же день, помимо охранной сигнализации, были установлены и камеры слежения впереди и сзади главного салона магазина.

Не выдержав, Паула пожаловалась Амелии, что магазин теперь охраняется надежнее банка.

– Милая моя, не злись! Ведь Грегорио хочет сделать, как лучше. Прошлым вечером произошел ужасный случай, и слава Богу, что с тобой ничего серьезного не случилось. Но ведь все могло кончиться намного печальнее.

Черт возьми, она понимала это не хуже других. Да, ее бесило, что Манфреди принял решение, не поинтересовавшись ее мнением. Но в глубине души была благодарна ему за заботу.

Однако это не остановило ее от словесной перепалки, которую она затеяла, едва переступила порог дома.

Паула отыскала Грегорио в кабинете. Он сидел за письменным столом и занимался обычными подсчетами.

– Почему ты опять не посоветовался со мной? – требовательно спросила она без всякого предисловия.

Знала ли эта женщина, как была красива в момент ярости. Грегорио захотелось рассмеяться, но он подавил веселье и приготовился к бою.

– Дело сделано, любимая, – сказал он, наблюдая, как Паула пытается сдержать свое негодование.

– Хорошо, – смягчилась она, остановившись напротив его стола. – Я готова смириться с сигнализацией. – Она положила руки на полированную поверхность столешницы. – И даже уступлю твоему желанию обвешать весь магазин камерами слежения. Но Мария? В самом деле, Грегорио, Мария, это лишнее.

– Она работает на меня. Я ее нанял и плачу ей зарплату. – Его ответный взгляд был непреклонным. – И хватит об этом.

Паула схватила первое, что попалось ей под руку, швырнула в него с размаху и увидела, что он ловко поймал это и положил обратно на стол.

Легким пружинящим движением Манфреди встал и направился в сторону Паулы, смотрящей на него с открытым вызовом.

– Ты хочешь еще что-то сказать?

– Да. Хоть раз я хочу, чтобы ты в чем-то уступил мне!

Он обнял ее за Шею. Когда вожделение и желание превратились в любовь? Трудно было назвать конкретный момент, только это произошло.

– Ты добилась своего, – неторопливо произнес Грегорио. – Прошлым вечером. Когда я узнал, что кто-то напал на тебя, и когда представил, что тебе могли причинить боль.

Что он пытается этим сказать? Что ему не все равно? От этой мысли Паула позабыла обо всем на свете.

Несколько секунд она не могла оторвать от него взгляд и стояла как вкопанная. В его темных глазах было столько нежности, что она моментально перестала злиться.

– Извини, я не хотела ничего такого. Грегорио улыбнулся и очертил контур ее рта подушечкой большого пальца.

– Да, я верю.

Он показал рукой на большой предмет, стоящий перед окном.

– Иди открой.

Несколько секунд она стояла не двигаясь. Потом нерешительно подошла к ящику и осторожно развязала веревки.

Ей пришлось порядочно повозиться, прежде чем удалось открыть верхнюю крышку. Паула непроизвольно вскрикнула, увидев содержимое коробки.

Это была скульптура, которой она восхищалась в галерее.

– Ты купил ее мне? – спросила она со смесью недоверия и почтения в голосе.

– Я подумал, что она будет отлично смотреться в магазине.

Паула повернулась к нему. Она не знала, что и сказать. Плакать ей или смеяться.

– Спасибо, Грегорио!

– Я прослежу, чтобы ты не забыла поблагодарить меня.

После ужина она села за обычный вечерний торговый отчет, потом пошла в душ и приготовилась ко сну.

Но сегодня Паула первая обняла его и поцеловала, лаская и доводя до исступления. И хотя он наслаждался скольжением ее пальцев, умирал от дразнящих прикосновений рта, но сам контролировал ритм и сам привел их на вершину блаженства, заставив купаться в чувственном жару.

– Почему ты всегда должен побеждать? слегка севшим голосом спросила она. И услышала четкий ответ:

– Потому, что я могу.

– Дорогая, мне кажется ты сегодня немного бледновата, – сказала несколько дней спустя Амелия, с тревогой поглядывая на Паулу. – Тебя что-нибудь тревожит?

– Нет, я просто чувствую себя немного уставшей, только и всего.

– Возможно, ты переутомилась, потому что слишком много работаешь.

Паула с улыбкой посмотрела на Амелию.

– Не больше, чем обычно.

Разве могла она сказать, что Грегорио не давал ей спать почти каждую ночь и чаще всего будил ее в ранние предрассветные часы?

– Может так случиться, что ты беременна. Паула слегка покачала головой.

– Сомневаюсь.

Но визит к врачу подтвердил предположение матери.

– Восемь недель.

– Этого не может быть, – запротестовала она.