Под знаком полумесяц - Чингиз Абдуллаев

И еще меня поразил вид его голого тела. Конечно, в детстве я иногда видела своих братьев, которые дурачились в ванной комнате. У меня был муж, с которым я прожила несколько лет. Были племянники, которых я помогала купать. Но все они были мусульманами, понимаете… Мусульмане схожи с евреями и совсем не похожи на итальянцев. Я даже удивилась — настолько все это не было похоже на то, что я раньше видела.

Кажется, он понял мое состояние, и оно его даже отчасти устраивало. Есть мужчины, которые любят только сами получать удовольствие, и, к моему огромному сожалению, к ним относится большая часть моих соотечественников. А есть мужчины, которые получают самое большое удовлетворение от сознания доставленного удовольствия женщине. К ним относятся по большей части французы и итальянцы. Может, поэтому они считаются идеальными любовниками? Во всяком случае, потом Марио перешел к непосредственному общению. Я могла только подивиться его выносливости. У моего бывшего супруга все заканчивалось гораздо быстрее и проще, в течение нескольких минут. А здесь наш процесс общения продолжался нескончаемо долго. И так долго, что я впервые в жизни не просто застонала. Я закричала от удовольствия. Уже не сдерживаясь. Просто закричала. И кажется, впервые в жизни поняла, что значит получить такое удовлетворение. Со своим мужем подобные отношения были просто немыслимы. А может, я его просто не любила. Не знаю.

Спустя некоторое время я пришла в себя, когда снова почувствовала его руки. Марио гладил мои груди, шептал какие-то приятные слова. И все повторилось еще раз с прежней интенсивностью. Я о таком даже не слышала. И в эту ночь я поняла, что значит полностью отдаваться своей страсти. На следующий день я сама ему позвонила. Как бы безнравственно и ужасно это ни выглядело. Так мы встречались целых три вечера. Могу признаться, что это были не самые худшие вечера в моей жизни. А после мне нужно было уезжать. Впервые в жизни мне не хотелось возвращаться в Баку, к своим друзьям и своим близким, к своей маме, даже к своей дочери. Но возвращаться было необходимо. Мы тепло и долго прощались с Марио, и я уехала в аэропорт. Домой я возвращалась в таком прекрасном настроении. Через несколько дней я позвонила в гостиничный номер, который снимал Марио, и услышала молодой женский голос. Нет, я не обиделась и не удивилась. Он был жуир и ловелас, для которого подобные победы были просто жизненно необходимы. Есть такие мужчины, которым нужно постоянное подтверждение их статуса «победителей». Их даже не так волнует качество, как количество побед. Марио был типичным итальянским Казановой двадцать первого века. Я улыбнулась и положила трубку.

Я встречалась еще с одним командированным, который приехал в наш институт литературы. Это был грузинский поэт-переводчик Шалва Георгадзе. Он приехал для уточнения переводов, к тому времени наш институт запускал большой проект по переводу нескольких классических произведений грузинской литературы на азербайджанский язык. А Шалва владел обоими языками, отец у него был грузин, а мать — азербайджанка. Он был на два года моложе меня, такой милый, непосредственный и достаточно застенчивый молодой человек, который мне понравился. Признаюсь, что я соблазнила этого переводчика. И на этот раз я была в роли «Марио». Я даже думаю, что в его жизни было не так много женщин. Это было сразу заметно. Он был слишком неопытным и очень смущался. Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заставить его понять, чего именно я хочу. Вел он себя очень застенчиво и скованно. Но потом немного разошелся. Опыт, конечно, полезный, но никому не стала бы советовать: лучше встречаться с опытным Марио, чем с застенчивым Шалвой. Но это мое личное мнение. Меня могут понять только женщины. Я хотела встретить мужчину, а нашла мальчика-поэта. Он восторженно читал мне стихи сразу после наших непродолжительных отношений. Сам процесс занял не так много времени, а потом мне пришлось слушать его стихи на грузинском языке, которые я совсем не понимала. Можете себе представить, как я себя ругала за такое свидание.

После встречи с Марио я была готова к отношениям с разными мужчинами. Но мне хотелось встретить мужчину, с которым мне было бы интересно. И не такого восторженного. Может, немного здорового цинизма иногда не мешает в отношениях с женщинами. Теперь я понимаю, почему все сходят с ума от таких типов, как Андрон Кончаловский. Он не скрывает своего потребительского отношения к женщинам и вместе с тем, как очень опытный и зрелый человек, готов доставить ей максимальное удовольствие, не забывая и про собственное удовлетворение. И я только могу позавидовать его женщинам, с которыми он встречался в прежние годы. Не знаю, как сейчас, но все рассказы о восьмидесятилетних мужчинах, которые сохраняют силу и энергию молодых самцов, вызывают у меня смех. Разница наверняка ощутима, и ее знают только их молодые супруги, которые стараются не выдавать подобных секретов. Хотя, с другой стороны, сколько детей бывает у семидесятилетних жуиров. И это точно их дети. Значит, невероятное вероятно. Хотя и достаточно редко. Но я отвлеклась. Мы встретились с Шалвой только один раз. Он уехал в Тбилиси и начал забрасывать меня своими стихами и эсэмэсками по мобильному телефону. Сначала я отвечала, потом мне просто надоели его претензии на вечную любовь и слишком романтические отношения. И я перестала ему отвечать. Примерно через два месяца он снова приехал в Баку, попытавшись продолжить со мной наши отношения. Но я не хотела дважды повторять свою ошибку. И я ему холодно отказала. Кажется, он обиделся. Но я твердо решила больше никогда не выступать в смешной роли наставницы.

А немного позже в моей жизни появился Ариф. Вернее, к этому времени мы были уже два года знакомы. Потом он признался мне, что я понравилась ему с самого начала. И сначала наши отношения носили только служебный характер. Он помогал мне познавать азы нашей работы. Ариф был достаточно внимательным и наблюдательным сотрудником. Ну а я, видимо, была хорошей ученицей. Во всяком случае, мне было ужасно интересно работать, узнавать столько нового, общаться с такими интересными людьми. Сама атмосфера тайны, которой была окутана наша служба, моя работа «под прикрытием», о которой никто не должен был знать, мои новые познания в области человеческой психики и психологии делали меня сильнее и, не скрою, даже счастливее. И уже будучи офицером, я проявила себя дважды на операциях, о которых, возможно, никто и никогда не узнает. Но как бы ни было, уже через несколько месяцев я получила звание старшего лейтенанта, и мы вдвоем отправились отмечать это событие в небольшом ресторане за городом.

В тот вечер мы говорили о разных вещах. Выяснилось, что мы учились в соседних школах, любили одни и те же фильмы, читали одни и те же книги. В общем, между нами оказалось много общего. Правда, он вырос в неполной семье. Мать умерла, когда ему было только десять лет. И они с сестрой оказались на попечении отца, который женился второй раз. У мачехи родился еще один мальчик, единокровный брат Арифа. Почему-то в русском языке братьев от разных мам и одного отца или разных отцов и одной матери часто называют «сводными». Но это неправильное определение. Если отец один, а матери разные, то это «единокровные» братья, а если мать одна, а отцы разные, то это «единоутробные» братья. Но, к сожалению, не все знают подобные нюансы.

Ариф поступил в индустриальный институт и стал очень неплохим специалистом в области новых технологий. И почти сразу ему предложили работать в военной разведке. Тогда наша страна нуждалась именно в таких специалистах. И он стал лейтенантом в двадцать четыре года. Потом старшим лейтенантом. В тот период его и нашел Кафаров. Он искал специалиста подобного профиля для своей особой группы, которая выполняла очень деликатные задания. И ему удалось уговорить Арифа Салимова перейти в эту группу. Он достаточно скоро получил звание капитана.