Не могу сказать прощай - Андреа Йорк

Продолжая взбивать белки, она поставила ка­стрюлю на огонь. Молчание становилось невыно­симым, и, чтобы нарушить его, Рей сказал:

— Уменьши огонь, иначе все подгорит.

Ложка выпала из рук Кэтти.

— Рей, пожалуйста, не покидай меня.

— Я не собираюсь, пока мы не позавтракаем.

— Я не то...

— Привет. — На кухню вошел заспанный Ро­берт. — А где мама?

Кэтти недоуменно посмотрела на мальчика.

— Твоя мама ночью родила ребенка,— ска­зал Рей. — Хочешь взглянуть?

Роберт застыл на месте.

— Но она должна была родить только через две недели. А кто родился?

— Девочка, — сообщил Рей, заметив, что бес­страшный Роберт ужасно напуган. — Пойти с то­бой?

Роберт утвердительно кивнул, его растрепан­ные после сна волосы упали ему на лоб.

— Она теперь будет плакать?

— Пока нет, — подбодрил его Рей. — Но ино­гда это будет с ней случаться.

Рей проводил Роберта в спальню, оставив его наедине с матерью и сестрой. Когда он вернулся на кухню, Кэтти, так, словно он никуда не ухо­дил, продолжала разговор.

— Я хотела сказать, что не хочу, чтобы ты уезжал. Вот что я имела в виду.

— Я уезжаю, Кэтти.

— Прошу, не уезжай — крикнула она.— Знаю, что я не...

— Я уезжаю, — грубо перебил ее Рей, — потому что не могу находиться рядом с тобой и не иметь возможности заниматься с тобой любовью. Это...

— Завтрак готов? — спросил, просунув голо­ву в дверь, один из постояльцев.

Кэтти закатила глаза.

— Через пять минут, — сдавленным голосом сказала она.

— А как насчет пакетов с ланчем?

Кэтти выдавила из себя улыбку:

— Вы их получите, обещаю.

Дверь за ним закрылась.

— Ох уж эти мужчины! — воскликнула Кэт­ти.— Я знаю, чего тебе это стоит, Рей. Но...

Распахнулась боковая дверь, и миссис Бенсон в сопровождении Гюнтера ворвалась в кухню.

— Что это за слухи о только что родившемся младенце? — спросил Гюнтер, радостно размахи­вая далеким от совершенства букетом из красных астр и цветков золотарника.

— Как вам так быстро удалось узнать? — осведомилась Кэтти.

— Мне позвонил Мел, а я позвонил миссис Бенсон,— сказал Гюнтер.— Мел на седьмом небе от счастья.

— Завтрак готов,— заявила Кэтти, отбрасы­вая с лица выбившуюся прядь волос. — Я накрою для постояльцев в столовой. Рей, будь любезен, нарежь хлеб для сэндвичей.

Не обращая внимания на царящую в кухне суматоху в связи с приготовлением завтрака, миссис Бенсон с серьезным видом сказала:

— Пойдемте, Гюнтер, пора взглянуть на ре­бенка и поздравить Салли.

Гордо шествуя друг за другом, они прошли мимо плиты и скрылись в холле.

Вслед за ними Кэтти удалилась в столовую. Когда она вернулась, Рей намазывал маслом хлеб. Кэтти открыла большую банку рыбных консервов и сказала:

— Конрад бывает здесь раз в три дня. Ты не мог бы подождать до следующего раза?

— Зачем, Кэтти? — прямо спросил Рей. — Ка­кой смысл продлевать мучения? Находиться ря­дом, но не жить с тобой, не иметь возможности заниматься любовью... Кэтти, разве я должен объяснять, что подобное для меня невозможно?

— Простите, что перебиваю,— послышался веселый голос Юстина, просунувшего голову в дверь кухни.— Что это за история с ново­рожденным?

Кэтти схватила хлебный нож и угрожающе взмахнула им.

— Если еще один человек войдет в кухню, — крикнула она, — за последствия я не ручаюсь!

— Ты знаешь, Рей прав, — с сияющими глаза­ми заявил Юстин. — Любой настоящий мужчина не сможет жить с тобой, если ты будешь от­казываться ложиться с ним в постель, Кэтти, любовь моя. Пора тебе оставить предубеждения по поводу секса.

— Иди посмотри на ребенка,— нахмурив­шись, приказала ему Кэтти. — И до конца дня на кухне не появляйся.

Юстин широко улыбнулся, сделал прощаль­ный жест и скрылся за дверью.

— Никогда не обращала внимания, какая у него хищная улыбка. Зубов полон рот.

У Юстина были великолепные зубы.

— Что ты собираешься предложить в качестве питья к ланчу для наших постояльцев? — спросил Рей.

— Мышьяк. Хлорку. Мне плевать!

В гневе Кэтти всегда выглядела великолепно: казалось, от нее исходят электрические разряды.

— Я возвращаюсь с Конрадом, Кэтти.

Она с шумом втянула в себя воздух. Затем так аккуратно стала укладывать нож рядом с краем доски для резки хлеба, словно от того, будут ли они параллельны, зависела ее жизнь.

— Я никогда не просила тебя ни о чем, Рей. Наоборот, всегда утверждала, что в этом нет никакого смысла. Но сейчас умоляю тебя — по­жалуйста, не уезжай сегодня. Рождение ребенка, после этого со мной что-то...

Через ведущую в столовую дверь на кухню ворвался Мел, его огненные волосы развевались, рубашка неправильно застегнута. Схватив Рея за руку, он воскликнул:

— С Салли все в порядке? Как ребенок?

— С ним все в норме,— улыбнулся Рей.— Я как раз собирался выпроводить всех посети­телей, чтобы вы могли побыть наедине. Дайте мне время.

Спустя несколько минут он позвал Мела и Ро­берта из дверей спальни. Они вместе вошли, мальчуган боязливо держал отца за рукав. Рей бесшумно закрыл за ними дверь. Затем устало прислонился к стене, чувствуя, как после бессон­ной ночи и пережитого напряжения ноет каждая клеточка тела, а мозг отказывается работать.

Надо идти к причалу и предупредить Кон­рада, что я собираюсь вернуться с ним на мате­рик, решил он.

Но прежде должен попрощаться с Кэтти. В противном случае она сочтет его поступок трусостью. Выпрямившись, Рей направился об­ратно в кухню.

Оказалось, что незачем бежать на причал и ис­кать там Конрада — он стоял у плиты и пил кофе. Юстин, облокотившись на кухонный стол, делал карандашом наброски в небольшом аль­боме. Гюнтер и миссис Бенсон сидели за столом и пили чай. Кэтти заворачивала сэндвичи в цел­лофан. Вид у нее был измученный, и, несмотря на то что в комнате было полно народу, она каза­лась очень одинокой. Никто, кроме нее, не об­ратил на Рея ни малейшего внимания. Подойдя к нему, Кэтти, волнуясь, тихо произнесла:

— Когда я держала ребенка, он казался таким легким, таким крошечным, таким хорошеньким... Я смогла, Рей. Я смогла помочь Салли, смогла взять на руки ребенка. Вчера, если бы мне кто-то сказал, что я решусь на это, я бы не поверила. Ты просил меня помочь, но я сказала, что не могу. Верила, что говорю правду. Но оказалось, что это не так.