Дневник Жаклин Пейн - Арабелла Вейр

Вернулся Энди, не знаю, где он был, не решаюсь спросить, вдруг скажет, что провел замечательный отпуск с девушкой своей мечты, и покажет фотографии какой-нибудь надувной красотки на тропическом берегу, а потом одарит меня взглядом типа «спорим, ты пожалела». Надо сказать, выглядит он отлично. Крутой Бауэр собирается устроить для него в сентябре отвальную. Надеюсь, Энди не приведет Эль Макферсон[14].

NB. Надеть на его отвальную платье, которое было на мне в день нашего первого свидания, чтобы напомнить ему, как все тогда было. А вдруг это напомнит Энди о моем непристойном поведении, и он поймет, насколько ему повезло, что мы расстались? Немного рискованно, лучше не испытывать судьбу.

Новая Секретарша Сара только что вернулась из отпуска… Ее загар подозрительно похож на загар Энди. И еще одна интересная деталь: они вышли на работу с интервалом в один день! Именно так они и поступили бы, если бы провели отпуск вместе и хотели это скрыть. Может, их свежеиспеченная любовь зародилась на моих глазах, а я и не заметила этого? Надо выяснить. Самое простое было бы небрежно спросить, не с Энди ли она была в отпуске. (О господи, неужто я в самом деле хочу это знать?) «Привет, Сара, отличный загар, ты где загорала?.. А с кем?» Нет, это звучит смешно. Надо спросить как бы невзначай, как будто я только что об этом подумала. И потом, я ведь с ней почти никогда не разговаривала. После того как она стала свидетельницей погрома, который я учинила в кабинете Энди, я строила из себя деловую, крутую начальницу, которая не позволяет себе панибратства с теми, кто ниже ее по службе. Мне пришлось это делать, потому что она никогда ничего не упоминала о том погроме, вела себя, как будто ничего не случилось, не бросала на меня странных взглядов. Ну так что? Может, сказать: «Привет, Сара, здорово выглядишь, хорошо отдохнула?.. Одна?» Если она ответит, что не одна, и сама расскажет, с кем… хм… будет неплохо, хотя не гарантирует достоверность информации. Я бы могла начать издалека: «Привет, Сара, я видела, как загорел Энди, а ты где умудрилась получить точно такой же загар?» Хорошая идея, ведь если она сочтет этот вопрос дурацким (а ведь так оно и есть), значит, все в порядке, а если попытается ответить на него, значит, у нее рыльце в пушку, и, возможно, она провела отпуск именно с ним.

Вечером встретилась в баре с Салли. Оказывается, в Дордони[15] все время шел дождь, и они с Дэном то и дело ссорились. Мне стало стыдно, что я обрадовалась, услышав, какой скверный у них был отпуск. Хорошо, что она не сказала: «Какое нам дело до дождя? Мы все дни проводили в постели, занимались красивой любовью, наслаждались возможностью побыть вместе…» Ведь это так неприятно слышать.

А теперь мне надо бы услышать, что Туманная Сирена и Нижний Парень расстались, а Тощая Клара и Пол расторгли помолвку, вот посмеюсь-то!

NB. О боже, пора кончать с этой нарастающей тенденцией к ликованию от чужих неприятностей, а то получу отметину лицемерной злюки — рот в виде куриной гузки.

Снова в миноре: вернулись из отпуска Тощая Клара и секретарша Крутого Бауэра, и оттенок их загара до того похож на загар Энди и Новой Секретарши Сары, что либо они все вместе провели какой-то секретный отпуск за моей спиной, либо я преувеличиваю значение информации, которую можно извлечь из загара.

Вчера была отвальная Энди. Мистер Бауэр не то чтобы спустил корабль на воду, а просто слегка подтолкнул шлюпку. Все состоялось в большом зале заседаний. Было недорогое вино и всякая еда на палочках. Энди вроде бы был навеселе, в конце вечера он подошел ко мне и стал твердить одно и то же: что во время отпуска он наконец что-то понял, но что именно, так и не сказал. Я буквально остолбенела: видно, ему хотелось поведать про любовь к другой женщине или про то, что теперь смешно и думать, будто у нас могли быть серьезные отношения, а может, о том, как прекрасно чувствовать себя свободным и ни с кем не связанным. Я решила, что мне ни к чему здесь болтаться в ожидании неизвестно чего, и ушла. А когда сегодня утром пришла в офис, то нашла записку от Энди. Там был адрес его электронной почты в Эдинбурге и несколько наспех нацарапанных слов: «Черкни мне как-нибудь пару строк, если захочешь». Не знаю, имел ли он в виду одну меня, может, то же самое он написал каждому в офисе — просто хочет с кем-нибудь переписываться.

Бóльшую часть дня инструктировала сотрудника, сменившего Энди, — Джона Уэстона. Ужасный зануда, нелегко будет с ним работать. Полон гениальных идей, пышет энтузиазмом, аж тошно.

Все думала про письмо для Энди. Никак не могла решить, что лучше — и-мейл или факс… Или ничего. В книге «Тридцать четыре ступени» говорится, что отвечать на звонок или письмо мужчины следует не раньше чем через неделю. Так он будет ломать голову, пытаясь разгадать твои намерения, и ты начнешь казаться ему волнующей и загадочной (там не сказано, как быть, когда он поймет, что ты ни то и ни другое). Там еще написано, что ты ни за что не должна идти на контакт первая. Можно ли считать письмом записку Энди, применимы ли те же правила к нескольким строчкам, нацарапанным на обратной стороне конверта? Хотелось бы, чтобы авторы подобных книг писали конкретней; иначе будешь поневоле руководствоваться собственным инстинктом, поступать как бог на душу положит, а это еще неизвестно к чему приведет. В любом случае, не хочу посылать Энди и-мейл из офиса. А что, если он ответит? Или хуже — не ответит? Кто-нибудь может прочесть это письмо, что тогда? Я решила: ничего не буду делать.

На работе сплошная тоска. Мне в самом деле не хватает Энди. Он был такой добрый, такой славный. По крайней мере, теперь я поняла, какая я жалкая и одинокая. Когда я была с ним, то невольно ждала, когда на мою шею упадет топор, когда мне придется страдать, так что, по крайней мере, теперь не надо терзаться этим постоянным ожиданием. Ах да, Карло пригласил меня на ужин. Немного странно, но я думаю, кроме меня никто не знает, что он — гей, поэтому он чувствует себя со мной свободнее, чем с другими.

Сегодня ужинаю с Карло. Что ж, подобрать одежду для ужина с голубым очень просто. Можно надеть, что мне нравится, в разумных пределах, конечно, надо учесть, что в ресторане будут еще люди, но, по крайней мере, не придется опасаться его косых взглядов.

Боже милостивый! Невероятно! Теперь уж я больше не думаю, что Карло — голубой. Мы встретились в шикарном французском ресторане в центре города, поболтали, посмеялись, вспоминая некоторых типов на конференции. Потом он вдруг сказал: «Я хотел бы предложить вам работу в моей компании в Италии. Но самое главное — я хотел бы, чтобы вы заняли позицию непосредственно подо мной». Я не поняла: «Под вами? Вы хотите предложить мне место вашего заместителя?» Он уставился на меня голубыми глазами со стальным отблеском и ответил: «Нет, именно подо мной, ну, или иногда, если вам больше нравится, сверху». Вначале я думала, он говорит про работу. До меня дошло, лишь когда он, взяв меня за руку, сказал: «Я считаю вас чудесной женщиной и такой привлекательной». Боже! Стало быть, вот что он имел в виду, говоря «подо мной». Пошловато, конечно, но ведь английский не его родной язык, возможно, он не хотел выразиться так прямо, без обиняков. Что ж, «такая привлекательная» — это, может, годится для тех мест, откуда он родом. Всем известно, что итальянцы любят толстые задницы, но англосаксов они вовсе не привлекают, как я недавно узнала, к своему большому стыду. Я была весьма польщена, хотя мысль о том, что Карло голубой, все еще не оставляла меня. Однако вся беда в том, что я все еще не могу выбросить из головы Энди. Знаю, он больше не хочет меня, но продолжаю думать о нем. Прикинулась, будто не понимаю, что Карло имеет в виду, и в конце концов он оставил все попытки. Хорошо, что я не отказала ему сразу, ведь Бог мог бы и наказать меня за то, что я вообразила, будто мне позволено кому-то отказывать.