Командировка в Копенгаген - Джессика Стил

Эдни обливалась слезами, но никакая сила в мире не заставила бы ее открыть дверь. Конечно, Крейторн заметил ее машину на дорожке. Но тот факт, что она его любит, вовсе не означает, что она должна сидеть дома все вечера. Она ушла пешком. На свидание.

Пятого звонка не последовало. Когда Эдни услышала, как заработал двигатель его машины, у нее едва не остановилось сердце. Это был конец. Она знала это. Сэвилл пытался поговорить с ней, и по телефону, и приехал к ней домой. По его мнению, он сделал все что мог. Больше попыток не будет.

Эдни была настолько убеждена в этом, что, когда минут через пять зазвонил телефон, решила подойти. Сейчас она лучше контролировала себя, чем раньше.

Телефон продолжал звонить, когда она не спеша вышла из своей комнаты и пошла вниз. Телефон продолжал звонить — возможно, звонок был важным. Не колеблясь, она сняла трубку.

— Алло? — сказала она и не поверила своим ушам.

Потому что услышала голос, бесспорно принадлежавший Сэвиллу, и никому другому.

— Эдни, — сказал он, — я люблю вас! — И положил трубку.

У Эдни не хватило сил сделать то же самое. Она просто стояла, уставившись на телефон, а мозг отказывался работать.

Совершенно ошеломленная, она все еще стояла и, как загипнотизированная, смотрела на телефон, когда услышала, что вернулся отец. Не в состоянии ни думать, ни говорить, она влетела в свою комнату. Однако минут через десять поняла, что не может сидеть весь вечер взаперти. Но спуститься вниз и поддерживать обычный разговор она была не в силах. Сэвилл просто не мог сказать того, что она услышала! Ей показалось!

Схватив сумку и вынимая на ходу ключи от машины, Эдни спустилась вниз.

— Договорился с миссис Эндрюс? — умудрилась она спросить достаточно спокойно.

— Она с нетерпением ждет завтрашнего вечера, — ответил отец и, заметив у нее в руках ключи от машины, поинтересовался: — Уходишь?

— Я не надолго.

— Я не буду дожидаться тебя и лягу спать, — язвительно сказал он.

Эдни ехала минут пятнадцать, когда вдруг обнаружила, что едет в направлении дома Сэвилла.

О, Боже! При первой же возможности она быстро развернулась. Что она делает? Однако и домой не хотелось. Заметив на первой же парковке свободное место, Эдни повернула туда и остановила машину. Он не мог сказать: «Я люблю вас!» Этого просто не может быть! Но выбросить его слова из головы она не могла.

Снова и снова Эдни вызывала их в памяти. «Я люблю вас!» Скорее всего, она ослышалась.

Несмотря на то, что она плохо соображала, Эдни все же догадалась, что Сэвилл звонил ей из машины — он просто не успел бы вернуться к себе.

Следовательно, он знал, что, хоть Эдни и не открывает дверь, она дома.

Сама она с трудом понимала, где находится. На каком свете. Может быть, любовь лишила ее разума? Она так мечтала услышать от Сэвилла, что он любит ее. Но он не мог сказать этого… или мог?

Эдни прилагала героические усилия, пытаясь рассуждать логически, но в ее состоянии это плохо удавалось. Он так сказал? Он так считал? Так, давай все сначала!

Зачем ему было это говорить — если он вообще такое сказал. Ясно одно: он хотел поговорить с ней, а она… она достаточно убедительно показала, что не желает разговаривать с ним.

А может быть, он, устав от попыток поговорить с ней, решил сообщить ей эту сногсшибательную новость, чтобы привлечь ее внимание? Что ж, это ему прекрасно удалось!

Но… зачем ему привлекать ее внимание? Какие-то деловые соображения? Могло быть такое? Эдни как-то не верилось.

О, Господи, неужели Сэвилл действительно сказал «Эдни, я люблю вас»? Эдни прерывисто вздохнула, но через пять минут ни к какому выводу так и не пришла. Она знала, что не успокоится, пока не узнает правду. Ни за что не вернется домой и не ляжет спать, пока не выяснит все до конца.

Сэвилл звонил ей трижды и приезжал к ней домой. Вдруг он решил оставить свои попытки. Эдни проглотила подступивший ком отчаяния. Раз так, ей надо было набраться храбрости и поехать к нему. Но хватит ли у нее храбрости? Сможет ли она?

Поборовшись с собой еще с минуту, Эдни наклонилась вперед и включила зажигание. Потом вывела машину на дорогу. Тут, набравшись мужества, она сделала разворот.

Эдни подъехала к дому Сэвилла, стараясь ни о чем не думать, лишь надеялась, что застанет его дома. Однако, когда Эдни оказалась у его подъезда, у нее разыгрались нервы и она стала надеяться, что его дома нет, что он еще не вернулся.

Она шагнула на тротуар, прекрасно сознавая, что в любой момент сможет сесть обратно в машину и уехать, не позвонив в его дверь. Но ею управляла какая-то сила, с которой она не могла справиться.

Эдни подошла к его двери и дрожащим пальцем нажала на кнопку звонка. Она заготовила сдержанную фразу о том, что больше не собирается «быть под рукой в нужный момент», как вдруг дверь открылась — и она забыла, о чем собиралась сообщить.

— Я… оставила здесь свой шарф в прошлый понедельник! — неожиданно выпалила она, хотя никакого шарфа, разумеется, не оставляла.

Несколько секунд Сэвилл молча, без тени улыбки, внимательно смотрел на нее. А потом сказал:

— Я нашел его. Входите.

Сэвилл ввел ее в гостиную. Кажется. Во всяком случае, Эдни оказалась там. Она стояла в центре комнаты в полном смятении. Она не могла толком вспомнить, как попала сюда.

— Садитесь, — произнес Сэвилл мрачно, без какого бы то ни было намека на теплоту. А еще говорил, что любит!

Эдни запоздало поняла, что эти слова были просто уловкой, чтобы заманить ее сюда. Он знал, что она его любит, и заставил ее прийти к нему таким унизительным способом!

И это не оставляло ей другого выбора, кроме как показать ему, насколько он ошибался.

— Мне не следовало сюда приходить, — холодно сказала Эдни, пренебрегая его предложением сесть, и направилась к двери.

— Следовало! — резко возразил он, пытаясь преградить ей путь.

— Нет! — воскликнула она в полной растерянности. Эдни отступила: еще шаг вперед, и они бы столкнулись. Даже при том, что в этот момент она не испытывала к нему теплых чувств, Эдни боялась физического контакта с ним.

Сэвилл изучающе смотрел на нее, не трогаясь с места: заполучив Эдни, он был полон решимости не выпускать ее, пока не скажет всего, что хотел.

— Нам необходимо кое-что выяснить, — заявил он.

Если он надеется, что она будет безропотно стоять здесь и слушать разнос за то, что осмелилась влюбиться в него, а затем вежливо (а может быть, и нет) сообщит об увольнении, пусть подумает еще раз! Она прикинула расстояние между ним и дверью, пытаясь взвесить свои шансы на то, чтобы проскочить мимо него и удрать.