Замуж за миллионера - Мария Викторовна Гарзийо

готовность следовать за повелительницей хоть на край света. «По нему, конечно, не скажешь, что он знаменитый фотограф» комментирует Оксана по дороге из бара в ресторан, «Простой такой в общении. Признался уже мне в любви. Говорит, что такой красивой девушки еще никогда не встречал!» Последний комплимент, исходящий из уст едва расставшегося с Жизель Бундхен знатока дамских прекрас, похоже, особенно польстил безразмерному Ксаниному самолюбию. Конечно, куда какой-то Жизели до поедательницы мужских сердец великолепной Оксаны. «Обещал сделать мне фотосессию» продолжает тем временем неотразимая дива. Я едва удерживаюсь, чтобы не хохотнуть. Интересно, чем на самом деле мается в земной жизни этот сочинитель. Все-таки бухгалтер? Или почтальон? А может, торговый агент? Так или иначе фотосессия обещает быть выдающейся. Миранда Керр и Наташа Поли локти себе обкусают до кости от зависти. «Он, конечно, предлагает «ню», но я на такое не согласна» продолжает стрекотать Оксана. Ха, а вот и ответ на вопрос – с чего это хитрый Паскаль так просто согласился на фотографа.

– А чем твой друг занимается? – интересуюсь я у Франсуа.

– Он – агент SNCF. Почему ты смеешься ?

– Смешинка попала.

– Тебе кажется, что он твоей подруге не подойдет?

– Отчего же! В самый раз! Агенты SNCF это ее любимая эротическая фантазия.

– Лиза, ты шутишь так? Наверно думаешь, что вы обе такие шикарные, а мы с Паскалем…

О, Франсуа вскочил на спину своему любимому коньку с надписью на буром боку «я не достоин».

– Ничего я не думаю. Мне вообще плевать и на твоего Паскаля и на эту Оксану. А вот ты мне нравишься. И, будь ты хоть агентом SNCF, хоть чистильщиком бассейна, моя к тебе симпатия от этого бы не изменилась.

Блондинка и брюнетка награждают этот короткий пафосный монолог бурными апплодисментами. Я несказанно горда собой. Франсуа, однако, даже столь метким ударом скинуть со скакуна не удается.

– Я тебе нравлюсь? Мне, конечно, приятно это слышать. Но, если честно, сложно поверить.

Ну, ты и зануда, Дюбуа! Может, мне выложить из лепестком роз сердце под твоими окнами? Или броситься с крыши с криком «без Франсуа жизнь мне не мила!»

– Ну, если сложно, не верь, – улыбаюсь я, – Хозяин – барин.

Продолжить дискуссию мы не успеваем, наш путь обрывается на терассе японского ресторана. «Прости» шепчет мне на ухо Франсуа, пока мы рассаживаемся за стол.

«Просто если ты сам считаешь, что в тебе нет ничего такого, что может понравиться женщине, то тебе наверно виднее. Значит, я ошиблась» так же шопотом отвечаю я.

«Нет, что ты! Конечно есть. Просто такие женщины как ты обычно выбирают мужчин побогаче».

150 миллионов… можно, конечно, поискать и побогаче, но это и так неплохой капитал.

«Такие как я, в смысле продажные?» открыто иду на конфликт я.

Эту проблему так или иначе надо решать, иначе она тяжелым камнем потащит тонкую сеть наших с Франсуа отношений на дно. Я выбираю хирургическое вмешательство.

«Нет, я совсем не это имел в виду!»

В этой словестной баталии мой любитель налогообложения явно проигрывает.

« А что?» не ослабляю хватку я.

«Ты красивая, эффектная» мямлит Франсуа, разворачивая белый флаг, «Ты можешь выбрать любого мужчину».

«Ты прав. Любого, который не будет страдать комплексом неполноценности, и сможет произвести на меня впечатление. И который будет за меня бороться, доказывая, что он достоин, а не наоборот» сверкаю скальпелем я.

Все, операция закончена. Дальше все сделает время. Я отодвигаюсь от Франсуа и делаю вид, что сосредоточенно изучаю меню. Мне кажется странным, что сидящий рядом мужчина мог не далее как позавчера вызывать во мне некоторое подобие симпатии. Более ассексуальной подобной неуверенности в себе является только патологическая мелочность. Никому из моих недавних ухожеров и в голову не приходило задаться вопросом не являются ли целью моего с ними телосоприкосновения подаренная сумочка или часики, а не сам он – ходячее двуногое совершенство. Впрочем ничего, кроме этого непосредственного телосоприкосновения их вообще не интересовало. Чего ждет от меня Франсуа? Любви до гроба? Оксана, заказав молоденькой официантке процентов сорок всей имеющейся в списке пищи (либо она действительно не на шутку проголодалась, либо просто тестирует платежеспособность кавалера), переводит взгляд на Франсуа.

– А о чем твой короткометражный фильм?

В ответ на вопросительно распахнутые глаза моего недостойного кавалера я только неопределенно пожимаю плечами. Давай руби правду-матку, отрави нам вечер своим налогообложением.

– Ну, сюжет довольно сложный, – неожиданно произносит он, – Один француз отправляется в Северную Корею защищать собак. Он пытается убедить местное население, что собачатину есть нельзя, что собака – друг человека, а не заправка для гамбургера, и все такое прочее. Его, конечно, никто не слушает. Он страдает, собаки страдают. Это все так веером черно-белых кадров проносится. Потом он хочет спасти одного конкретного пса, к которому особенно прикипел. Но в результате того тоже забивают на смерть, и герою подают сваренный из него суп. Он плачет, и слезы капают в бульон. Такой вот финал.

Оксана ошарашенно хлопает мохнатыми ресницами. Паскаль, разинувший было рот, чтобы забросить туда аппетитный ролл, заслушавшись, забывает его закрыть.

– Очень… сильный сценарий, – выдает наконец ценительница синематографии, – Ты – молодец.

Франсуа подмигивает мне с видом триумфатора и, улучив момент, когда наши оппоненты переносят свое внимание на еду, шепчет мне на ухо: «А тебе все-таки за меня стыдно».

«Уже нет. Феллини отдыхает. Браво!» хихикаю в ответ я.

«Я рад, что тебе понравилось»

Оксана, как я и предполагала, не справившись и с десятой частью японской стряпни, все чаще начинает нырять в мобильник, который в ответ озаряется взаимным светом.

– Один мой знакомый (у него Астон Мартин) приглашает нас в Готу. Снял столик Виайпи. Говорит, сегодня хороший диджей, – передает она мне результат активной переписки.

Судя по тому, что эта информация предоставлена на русском, я догадываюсь, что новоиспеченные представители богемы в круг приглашененных не входят.

– Если хочешь, пойдем все вместе, – предлагаю я.

– В смысле все вместе? – выпучивает умело накрашенные очи красотка, – Этих снусмумриков никто не звал.

– Ну, иди одна тогда. Я не могу бросить режиссера, он обещал снять меня с своем следующем фильме.

– Про пожирание собак?

– Нет, там что-то промантичнее. Хотя я бы и в собаках снялась. Надо же с чего-то начинать.

– Не знала, что ты хочешь быть актрисой.

– А что? Надоело дома сидеть. Буду потом подниматься по красной дорожке в декольте и брильянтах. Слева Джорж Клуни, справа Брэд Питт.

Подобная перспектива заставляет Оксану завистливо закусить губу.

– Ладно, поедем вместе.

Франсуа и Паскаль галантно делят счет, даже не