С царем и без царя - Владимир Николаевич Воейков

его, и разъяснил организацию дела путем графического изображения моей системы. Генерал Поливанов попросил разрешения взять с собой мой черновой чертеж.

На следующей неделе, будучи дежурным при Его Величестве, я был в приемной, когда вошел военный министр В. А. Сухомлинов, обратившийся ко мне со словами: «Вас будет очень интересовать один из моих всеподданнейших докладов, так как он касается вашей работы по войсковому хозяйству. Поливанов мастерски составил доклад, графически изобразив основания новой системы, которую считает желательным ввести в войсках. Я вам покажу этот график».

Каково было мое удивление, когда я увидел переписанным мой собственный графический чертеж, в который (вероятно, при переписке) вкралась ошибка, на которую я сейчас же обратил внимание В. А. Сухомлинова, и он карандашом сделал исправление. Затем Сухомлинов удивленно посмотрел на меня, как будто недоумевая, откуда я могу это знать. Возмущению его не было предела, когда он узнал, каким образом совершен был этот плагиат. Как говорил мне государь, В. А. Сухомлинов поставил его в известность об этом факте.

В первых числах июля обер-прокурор Святейшего Синода В. К. Саблер был уволен и на его место назначен А. Д. Самарин; через два дня та же участь постигла Н. Г. Щегловитова, замененного А. А. Хвостовым.

Самарин имел репутацию патриота, преданного престолу и верного слуги царя. В действительности же еще в 1912 году перед приемом государя в московском Дворянском доме он примкнул к противникам обращения к монарху, как к самодержавному, и возглавил либерально настроенных дворян, тогда оказавшихся в меньшинстве. Вступив три года спустя в должность обер-прокурора Святейшего Синода, Самарин воспользовался личностью Распутина для возбуждения членов Синода против царской четы; постепенно становясь в оппозицию престолу, они начали осуждать действия царя и восхваляли великого князя Николая Николаевича до того, что Синод даже испросил высочайшее соизволение на упоминание в церквах за ектеньей имени Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Немало возбуждал своих единомышленников Самарин и рассказом о том, что он якобы предложил государю решить вопрос: кого из двух угодно Его Величеству оставить — его, Самарина, или Распутина?

Возвращение Самарйна в Москву по увольнении было левыми партиями обращено в триумф жертвы за правду: подносились иконы, адреса; произносились соответствующие речи, а сам он стал на дворянских собраниях говорить в тоне общественного карьериста, приводя левых в восторг, а правых — в возмущение беспринципностью русского дворянина, носителя придворного звания. Не удивляло его поведение только тех, до кого доходил слух про его родственную связь с семитическим племенем.

8

Приказ 19 июля 1915 года * Открытие работ Государственной думы * Комиссия генерала Петрова

В годовщину великой борьбы России с Германией Его Императорскому Величеству благоугодно было отдать по армии и флоту следующий приказ.

«ПРИКАЗ АРМИИ И ФЛОТУ

19 июля 1915 I.

Год тому назад Германия и Австро-Венгрия, а затем и Турция подняли оружие против России и направили полчища свои в пределы Отечества нашего.

Доблестные войска армии и флота, ровно год вы призваны к защите чести России и благосостояния мирного населения Родины нашей. В течение этого года вы явили издревле присущие вам доблесть и мужество, покрыли знамена свои новою славой, и многие тысячи лучших сынов Родины запечатлели жизнью своей преданность правому делу России. Подготовлявшиеся в течение десятилетий к вторжению в Отечество наше враги не сокрушили мощи нашей и, попирая существующие законы войны, разбивают полки свои о гранитную твердость русского солдата.

С гордостью и умилением взирает на вас все Отечество наше, и с глубокой благодарностью к подвигам вашим относятся верные союзники России. Несмотря, однако, на всю проявленную вами беспримерную доблесть, силы врага не сокрушены, и много усилий и упорства потребуется еще, чтобы вновь вернуть России блага мирной жизни. Да не сокрушатся сердца ваши, и да не падет дух ваш перед предстоящими новыми испытаниями и новыми жертвами. В неисповедимой мудрости своей Господу Богу неоднократно угодно было ниспослать Отечеству нашему тяжкие испытания, и каждый раз выходило оно из борьбы с новою силой и с новою мощью.

Верные долгу своему и охваченные одним общим чувством, все истинные сыны России встали ныне, чтобы в духовной связи с вами содействовать достижению предстоящей задачи и облегчить вам помощью своей трудное дело одоления врага.

С непоколебимой верой и твердой надеждой в благоприятный исход тяжкой борьбы взирает на вас вместе со мной вся Россия и призывает благословение Божие на предстоящие вам многие, тяжелые, но и славные ратные подвиги.

На подлинном собственной Его Императорского Величества рукою подписано:

Николай».

Обнародование этого приказа совпало с открытием работ Государственной думы. Председатель Думы М. В. Родзянко под аккомпанемент возгласов «браво, правильно» заверял, что для успеха ныне объединенных общественных кругов необходимо помимо доброжелательного отношения поставленных во главе управления ведомств отдельных лиц изменение самого духа действующей системы. По адресу союзников было им сказано, что 12 месяцев войны еще теснее скрепили нашу дружбу, упрочив доверие и взаимное понимание. Послы кланялись, депутаты аплодировали; а граф В. А. Бобринский в предложенной им формуле перехода указывал, что для скорой победы необходимо тесное единение со страной правительства, пользующегося ее полным доверием, причем выражал непоколебимую уверенность в том, что бывшие до сих пор недостатки в деле снабжения армии будут, при участии законодательных учреждений и широких общественных сил, безотлагательно устранены, виновные же в обнаруженных недочетах понесут суровую законную кару независимо от занимаемого ими служебного положения.

Так как огромному большинству Государственной думы понравилась формула, требующая единения пользующегося доверием правительства со всей страной и призывающая законную кару на виновников обнаруженных недочетов по снабжению армии, она была принята. Хотя государь совершенно не разделял подобных взглядов, но уступил домогательствам общественных кругов, так как, не имея единодушной поддержки со стороны Совета министров, предполагал этой уступкой устранить повод к волнениям в такой момент, когда страна должна была напрячь все свои усилия для одной цели — благополучного окончания войны… И 1 августа в правительственном «Вестнике» было опубликовано об учреждении под председательством генерала Н. П. Петрова верховной комиссии, целью которой было обследование действий бывшего военного министра генерала В. А. Сухомлинова в вопросах, имевших отношение к снабжению армии.

Опубликование этого приказа произвело как в России, так и за границей самое удручающее впечатление.