Прости за (не) любовь - Айлин Лин

Найти сухие дрова оказалось непросто. Изрядно постаравшись, мне всё же удалось достать просохшие под палящим солнцем ветки.

Развела костёр, распотрошила часть улова, вторую часть оставила на потом…

«Господи, одна я бы на этом острове точно не выжила».

С трудом дождавшись, пока рыба наконец-то будет готова, захватила обед и высохшие одеяла и направилась проведать Дилана.

– Я думала, ты спишь, – заметив его взгляд, сказала я.

– Попробуй тут поспать с таким кашлем, – проворчал он.

– Я принесла тебе обед, – с улыбкой протянула ему завернутую в лист рыбину.

Ди внимательно посмотрел на меня. «Спасибо за заботу», – безмолвно, но так ясно твердили его выразительные глаза.

Слегка смутившись, прикоснулась к его лбу.

– Уже лучше, – удовлетворенно заметила я, – отдыхай и постарайся побольше спать.

– Есть, шеф! – слегка улыбнулся он. По его вялым движениям легко заметить, насколько сильно он ослаб.

– Алина, – я практически начала спускаться вниз, когда услышала его тихий голос.

– Мм?

– Спасибо тебе.

Не скажу же я, что мне было приятно ухаживать за ним?

– Выздоравливай поскорее, – ответила ему и спустилась вниз.

Захватила сапёрную лопатку и направилась к глиняному месторождению. Мои навыки лепки ограничивались фигурками животных из пластилина, и я очень сомневалась, что у меня получится задуманное. Но попробовать стоило.

Раскапывать глину после затяжного ливня было крайне неприятно – вся эта субстанция быстро забилась под мои ногти.

Из напитанной влагой глины было очень просто лепить.

Гончарного круга у меня не было, печи для обжига – тоже. Зато был костёр и огромное желание – возможно, у меня получится.

«Ведь как-то справлялись раньше без этих новомодных штук».

Лепка из глины – весьма необычное занятие. Тактильно мне даже нравилось разминать этот податливый материал. Интуитивно я понимала: его нужно размять и согреть, тем самым сделав более эластичным. Процесс успокаивал.

Промяв и отбив кусок глины, наверное, сотню раз, наконец-то получила однородное «тесто».

Оставалось самое сложное.

Слепить посуду – меньшее, что меня волновало. Вот как просушить, обжечь и не испортить – эти вопросы беспокоили меня больше всего.

Раскатать вручную большой кусок глины были невозможно, поэтому, вооружившись палкой, принялась за работу. Криво, не сразу – но получилось раскатать круг. Глина немного липла к рукам, но смоченные в воде руки упрощали работу.

Немного подумав, раскатала глиняную колбаску и прилепила её по округу к основанию, сверху ещё одну такую, до тех пор, пока не получился котелок, а после осторожно сгладила неровности, соединяя всю конструкцию в единое целое.

Прошло около часа кропотливой работы, но результат стоил того. И пусть он был кривоватым, зато слепленный собственноручно! Есть, чем гордиться.

Итак, теперь следующий этап – обжиг.

Как долго держать посудину в огне я не знала. Иголку в стоге сена найти было бы проще, чем высушить эту чашу. Но ничего другого не оставалось. Пришлось полностью довериться интуиции.

И она не подвела! Казалось, что кто-то невидимый шептал мне, как долго высушивать глиняную посуду и когда переворачивать котелок.

Вот только одного я не подрассчитала: процесс занял просто уйму времени. Когда горшочек наконец-то полностью обсох, и глина приобрела светлый оттенок, солнце стремилось к закату.

От постоянного наблюдения слегка болели глаза и ныла спина. Но я дико гордилась собой. Только сейчас я понимала, как много забот лежало на плечах Дилана. Меня накрыло волной благодарности.

А теперь его состояние в чем-то зависело и от меня.

Я очень боялась испортить горшочек, поэтому решила готовить на углях. Осторожно налила в посуду чистую воду и поставила на угли. Немного побаивалась: а вдруг посудина треснет, и все мои старания насмарку?

Слава богу, казанок стойко выдержал все испытания. Пока вода закипала, быстро порезала рыбу и отправила внутрь. Жаль только, что не было соли, а выпарить её из морской воды не представлялось возможным – солнце плавно, но верно уходило за горизонт, уступая место вечернему сумраку. К рыбе кинула мелко нарезанный батат.

Получившийся бульон пах как-то…пресно, но выбирать не приходилось.

Судя по тому, что Ди высунул голову и помог мне подняться, забрав что-то, завёрнутое в листья, ему стало чуть лучше. По крайней мере он уже не выглядел настолько слабым. Скорее всего помог парацетамол и выпитая вторая таблетка антибиотика.

– Что там? – с любопытством разворачивал он банановые лисья, – да ладно!

Увиденное произвело на него сильное впечатление.

– Но как ты… – в шоке бормотал он, показывая пальцем на котелок.

– Как я сделала его? – продолжила за него фразу, – не спрашивай. Это было долго, непросто, но, кажется, у меня получилось.

– Но для чего?

– Для кого, – слегка смутилась я, – тебе нужно тёплое питье, а глины на острове хоть отбавляй. Вижу, тебе уже лучше?

– Давно я столько не спал, – его голос был всё ещё таким же сиплым и «надтреснутым».

– Выпей похлёбку, – мягко сказала я, – горячий бульон творит чудеса.

Осторожно взяв посуду в руки (благо, он уже не был таким обжигающе горячим), Ди поднёс её к губам и сделал большой глоток.

– Вкус, конечно, не ахти, – улыбнулся он.

– Придется потерпеть, – улыбнулась я в ответ, – лекарств из аптечки хватит только для тебя. В следующий раз, если не дай бог кто-то заболеет, придется выкручиваться как-то иначе.

– Думаю, мне всё же помогли не они, точнее не только они, – закончив свой ужин, Ди отодвинул посуду и уставился прямо на меня.

От его пронзительного взгляда я почувствовала лёгкий трепет.

– А что же?

– Твоя забота, – мягко улыбнулся он, – это дорогого стоит.

Его глаза смотрели так пристально, что у меня перехватило дыхание…

Дилан

Болеть – отстой.

Никогда не любил чувствовать себя слабым. Иммунитет подводил меня крайне редко, и я даже не помню, когда в последний раз жаловался на здоровье. И это при моём-то сумасшедшем ритме жизни! В общем, мужчина, лежащий на диване и пишущий завещание при температуре 37,2 – это точно не про меня.

Но иногда жизнь возвращает тебя оплеухой с небес на землю и напоминает, что ты не сверхчеловек, и обычные земные трудности могут настигнуть тебя в любой момент.