Фальшивый принц - Дженнифер А. Нельсен

— А ты самый трусливый, — прошипел я, и у меня перехватило дыхание, потому что лезвие ножа снова полоснуло меня.

— Не называй меня так, — сказал Тобиас. — Я не трус!

— Ты пришел сюда убить меня? — спросил я. — Я буду кричать, проснется принцесса и, вероятно, многие другие, так что у тебя будут неприятности.

— Но ты будешь мертв.

— Да, а у тебя будут проблемы.

Тобиас ослабил напор.

— Это просто предупреждение, и ты должен уступить. Королем буду я.

— Если не хочешь убивать меня, опусти нож.

Тобиас отпустил мою руку, потом сказал:

— Не вздумай шутить со мной свои шуточки. Я буду держать нож наготове.

Я отошел на шаг от него, повернув голову:

— Что ж, но если ты будешь таким параноиком на троне, ты сам себя уничтожишь.

— Может, королю Экберту не повредило бы немного паранойи. Тогда он не был бы мертв.

Я остановился и схватился за стену, чтобы не упасть. Я старался взять себя в руки, чтобы не проявить слабость перед ним.

— Ты как? — спросил Тобиас. Не то чтобы это его очень волновало. Когда я пошел дальше, он спросил: — Какой смысл бродить тут каждую ночь?

Мне было больно, но боль была терпимой. Может, он порезал меня не так сильно, как мне показалось.

— Коннер держит вас с Роденом под контролем, — сказал я. — А меня нет.

— Меня тоже нет, — поспешно возразил Тобиас, но по его тону было ясно, что он сам в это не верит.

— Я бы предпочел вернуться, — признался я. — Я устал, и ты поранил мне спину.

— Я не собираюсь извиняться. Для меня лучше, чтобы ты был слаб.

— Ну ты прямо человек чести! Аристократ из аристократов!

Тобиас фыркнул:

— Кто бы говорил!

Я слабо улыбнулся:

— Ну, тогда остается надеяться, что Коннер выберет Родена и Картия сможет рассчитывать на честного короля.

Тобиасу это не понравилось, и он принял важный вид:

— Королевство Родена развалится еще при его жизни, с участием Коннера или без. Он понимает, что никто, кроме меня, не подходит на эту роль. Я не думаю, что у Родена есть шанс.

— Если бы выбор Коннера был так очевиден, моя спина бы сейчас не пострадала.

— Я не шучу, — сказал Тобиас. — Если попытаешься кому-нибудь все рассказать, я позабочусь о том, чтобы вину взял на себя Роден. Я знаю, как убедить Коннера.

— Ты не имеешь власти над Коннером. Ты можешь однажды получить корону, но королем будет он.

— Я сделаю так, чтобы он думал, что власть у него, а потом избавлюсь от него. Где мы?

Несмотря на боль, я не мог не испытать злорадства.

— За стеной комната Коннера. Молись, чтобы он крепко спал, иначе он уже слышал каждое твое слово.

Тобиас издал сдавленный звук и приложил ухо к стене, чтобы проверить, слышно ли хоть что-нибудь. Я воспользовался моментом, схватил его руку и заломил ему за спину, а затем достал из внутреннего кармана свой нож.

— Где ты его взял?

— Ты не единственный, кто крадет из кухни. — Я вытащил нож у него из-за пояса и прошептал ему на ухо: — У тебя будет много проблем, Тобиас. Коннер знает о твоих записках и о твоих планах избавиться от него. Ты уже обречен. Через несколько дней он убьет тебя.

Я ударил его в затылок рукояткой ножа, и он потерял сознание.

Когда я проснулся, Тобиас спал в своей постели; видимо, ночью он все-таки нашел дорогу в нашу комнату. От мысли, что я спал, пока он свободно разгуливал по комнате, мне стало не по себе. У меня чуткий сон, но все же мне неприятно было представлять себе, что он мог сделать, пока я спал.

Роден уже проснулся и снова взялся за книгу, которую вечером выбрал на столе Тобиаса.

— Я уже могу прочесть многие из этих слов, — сказал он. — Тебе надо было быть внимательнее на занятиях мастера Гробса. Это бы тебе помогло.

— Я не могу притворяться, что мне интересно нечто настолько скучное, — пробормотал я.

Роден закатил глаза и вернулся к книге, а я вылез из кровати и начал сам одеваться. Я уже достал Эррола и знал это, но раньше это бы воодушевило меня его позвать, чтобы еще раз испытать его терпение.

— У тебя на рубашке кровь! — сказал Роден.

— Да ты что?! Ты заметил?

Роден закрыл книгу и подошел ближе.

— Ой, смотри-ка, у тебя и рубашка порезана. Что случилось?

— Мне нужна повязка?

— Откуда я знаю? Давай я позову Эррола.

Я стянул рубашку и бросил ее в камин, в котором еще оставались тлеющие угли. Бутылка с жидкостью, которой обрабатывала мне раны Имоджен, стояла на моем столе. Я налил немного на рубашку, чтобы разгорелось пламя. Ткань тут же занялась, и комнату наполнил противный запах и дым.

— Что ты делаешь? — возмутился Роден.

Он говорил достаточно громко, чтобы Эррол и другие слуги приняли это как знак, что им пора войти. Я никогда не знал точно, в какое время они приходят по утрам, но они всегда входили, услышав наши голоса.

— Я помогу вам закончить одевание, сэр, — сказал Эррол, делая вид, будто не замечает, как в камине полыхает моя шелковая рубашка. Ему уже смертельно надоели мои выходки, так же, как надоело предлагать свои услуги, от которых я постоянно отказывался. Я не хотел, чтобы кто-либо помогал мне одеваться, а в тот момент его помощь была нужна мне меньше всего.

Я попятился к стене.

— Я оденусь сам и сделаю это в одиночестве.

Тобиас, которые все еще лежал на кровати, открыл глаза:

— Вы можете говорить потише? У меня голова раскалывается!

— У Сейджа снова кровь идет, — сказал Роден Эрролу.

Все посмотрели на меня. Эррол обошел меня и осмотрел мою спину. Усмешка сползла с его губ, и он сказал:

— Это новая рана. Откуда она взялась?

Я пожал плечами, не готовый давать объяснения. Что бы я ни сказал, мне придется солгать. Хотя правда и разбила бы последнюю надежду Тобиаса стать принцем, мне она также не делала чести.

Эррол не стал вдаваться в детали и сказал:

— Порез не такой глубокий, но надо его обработать.

— Просто дайте что-нибудь, чем можно перевязать рану, — попросил я.

Эррол покачал головой и вышел из комнаты. Хорошо, что две недели почти закончились. Я сомневался, что он смог бы терпеть меня дольше.

— Я уже одет, — сказал Роден своему слуге, который протягивал ему рубашку. — Проваливай!

— Ты тоже свободен, — приказал Тобиас своему новому слуге, который избегал меня как мог. — Нам надо поговорить наедине. Закрой за собой дверь.