Фальшивый принц - Дженнифер А. Нельсен

На этот раз я был осторожнее и позволил ей делать свою работу, не обращая на нее особенного внимания, хотя это и казалось мне нелепым. Большинство слуг попали в Фартенвуд на лучших условиях, чем я. Да и сейчас им жилось здесь не хуже. Я был куда ближе к слугам, чем к Коннеру Моя дружба с Имоджен, или Эрролом, или Моттом ничем им не грозила.

Утром к моим мышцам вернулась чувствительность. Прошлым вечером я был так утомлен, что и не заметил, как они болели, а может, мне просто не приходилось столько двигаться. Эррол настоял на том, чтобы помочь мне одеться, и даже привел Мотта в комнату, чтобы я принял помощь. Она была мне необходима. Я просто стоял с вытянутыми руками, пока Эррол меня одевал, — это все, на что я был способен.

В тот день мне стоило большого труда не засыпать на ходу, я даже делал вид, будто внимательно слушаю утренних учителей. Мастер Гробс безапелляционно заявил, что без меня они значительно продвинулись, а времени возвращаться назад ради меня нет, так что я должен наверстать все сам, как смогу.

— Вы в Фартенвуде уже неделю, Сейдж, но не продвинулись дальше, чем в первый день.

Я сказал ему, что это, наверное, оттого, что у меня было только два занятия и я, говоря откровенно, не особенно утруждал себя ни на одном из них. От этих слов он только больше помрачнел и сосредоточил все свое внимание на Родене.

Миссис Гавала также сказала, что у нее нет времени возвращаться к пройденному за то время, пока я, как она выразилась, был нездоров, но дала мне две книги, сказав, что в них есть почти вся необходимая информация.

— Ты, наверное, не сможешь прочесть их без посторонней помощи, — добавила она. — Может быть, Тобиас будет помогать тебе по вечерам.

— Я уверен, что Тобиас и так мне слишком много помогал, — сказал я.

Тобиас вцепился в стул, чтобы не свалиться от неожиданности, и сообщил, что все, что доставит удовольствие мастеру Коннеру, будет приятно и ему.

В тот день у Родена и Тобиаса были занятия верховой ездой и фехтование. Я был освобожден от занятий, но Мотт настоял, чтобы я на них присутствовал. Я смотрел, как они ездят верхом, но когда они ускакали слишком далеко, заснул. Урок фехтования оказался более увлекательным. Тобиас с мечом все еще выглядел ничтожеством, зато Роден заметно продвинулся. Я не мог понять, действительно ли он талантлив или просто много тренируется.

Мотт тоже обратил на это внимание. Роден пожал плечами и сказал, что Креган предложил помогать ему в свободное время.

— Креган превосходно управляется с мечом, но он самоучка, — предостерег его Мотт. — Если он будет учить тебя, ты научишься сражаться, но твой стиль будет не таким, как у принца.

— Занимаясь с вами, я смогу научиться стилю принца, — сказал Роден. — А уроки Крегана помогут мне выжить.

Ужин прошел относительно спокойно. Коннер не особенно интересовался нашими успехами, сказав, что уже получил полный отчет от наших преподавателей. Он спросил меня, что я сделал, чтобы наверстать упущенное.

Я пожал плечами и сказал, что собираюсь изучить записки Тобиаса, когда он уснет. Тобиас бросил на меня свирепый взгляд, а Коннер рассмеялся.

— А ты что на это ответишь? — сказал он Тобиасу.

Тобиас покачал головой:

— У меня нет никаких записок, сэр. И Сейдж не смог бы их прочесть, даже если бы они были.

— Если бы у тебя были записки, Сейдж мог бы взять их и даже прочесть. Тебе лучше быть осторожнее, Тобиас, не то я в конце концов выберу Сейджа.

— Это было бы ошибкой, сэр, — пробормотал Тобиас.

— Твоя ошибка, — сказал Коннер, — заключается в том, что ты больше стараешься угодить мне, чем стать таким, каким был принц Джерон. Научись давать сдачи, Тобиас. Будь сильным! — Взгляд его остановился на мне, и он покачал головой. — Не думай кичиться этим, Сейдж. Джерон никогда не искал драки так, как это делаешь ты. Я вижу, вам всем еще много надо узнать о том, каким на самом деле был принц.

Мы вернулись в свою комнату, и я упал на кровать, не думая о том, какая на мне одежда. Мне хотелось спать. Но Тобиас сел на краешек стола и повернулся ко мне.

Наконец я проворчал:

— Ты, видимо, хочешь что-то сказать, Тобиас. Говори.

Он прищурился.

— Я достаточно силен, чтобы остановить тебя, Сейдж. И тебя тоже, Роден. Предупреждаю вас: не мешайте мне.

— Коннер сказал, что принц никогда не искал драки, — напомнил я ему.

— Я говорю не о том, чтобы быть как Джерон, — сказал он. — А о том, чтобы остановить тебя. И я это сделаю, если понадобится.

Поморщившись от боли, я отвернулся лицом к стене. Но прежде чем закрыть глаза, сказал:

— К концу недели Коннер выберет меня, и вы это знаете. Вы не посмеете меня остановить.

Несмотря на всю свою усталость, я старался не заснуть, пока не удостоверился, что Роден и Тобиас спят. Что бы я ни говорил, каким бы безмятежным ни старался казаться, было все более очевидным, что Тобиас рано или поздно осуществит свою угрозу.

На следующий день после утренних уроков Мотт объявил нам, что ни верховой езды, ни фехтования не будет.

— Креган сказал, все вы вполне сносно держитесь в седле, и у Коннера сегодня на ваш счет другие планы.

Другие планы оказались уроками танцев в большом зале. В арсенале Коннера, оказывается, были и другие пыточные приемы, помимо заточения в подземелье.

Я схватился за бок и сел на стул у двери.

— Я не танцую. Мне больно.

— Сегодня единственный день, когда мы можем уделить время этим урокам, — сказал Коннер, подходя к небольшой группе женщин. — Для юного принца усталость ни при каких обстоятельствах не могла стать причиной отказа от танца с прекрасной дамой.

Я неохотно встал и едва сдержал смех, когда увидел наших партнерш. Ни одна из них не была молода, да и прекрасными их можно было назвать с большой натяжкой. Они были одеты как слуги, и кожа у них была грубая, как у женщин, привыкших к физическому труду.

Роден усмехнулся, как и я. Тобиас распрямил плечи и казался немного взволнованным.

— Не стесняйтесь, мальчики, — сказал Коннер. — Вам не понадобится ухаживать за ними. Это просто танцы, а все они прекрасно танцуют.

Мы сделали шаг вперед, выбрав себе в партнерши ближайшую из дам. Моей партнершей оказалась женщина лет сорока, которая шепнула мне, что ее зовут Джен. У нее были курчавые волосы, когда-то, видимо, приятного каштанового цвета, пока не поседели и не поредели. Лицо у нее было некрасивое, но интересное: глаза большие, а губы и нос — тонкие.

Коннер принялся учить нас основам менуэта, показывая танцевальные па с партнершей Родена, а потом отбивая руками такт, когда мы пытались ему подражать. Джен оказалась милой и предупредительной. Она не только прощала все мои ошибки, но незаметно и уверенно помогала делать верные движения.