История Киева. Киев советский. Том 2 (1945—1991) - Виктор Киркевич

когда будущий Нобелевский лауреат, вместо того чтобы корчить из себя знаменитость, рассказал забавную историю, выставляющую его самого в довольно комическом виде, Кольцов рассмеялся, они стали друзьями. Ровесники (Хемингуэй на год моложе), оба военные корреспонденты, оба отчаянны и отважны, они не раз выручали друг друга… Хемингуэй был частым гостем Кольцова в гостинице «Гейлорд» в Мадриде. Впоследствии писатель не раз упомянет этот отель в романе.

Репортажи из Испании Михаила Кольцова вывели журналиста на новый уровень популярности. Уже в 1937 году он был удостоен личного приема у Сталина, на котором присутствовали Молотов, Ворошилов, Каганович и Ежов. Почти два часа высокие деятели слушали рассказ журналиста об испанских событиях. А в конце Сталин, поблагодарив Кольцова за интересную беседу, вдруг неожиданно спросил, есть ли у Михаила Ефимовича пистолет. Услышав утвердительный ответ, вождь поинтересовался, не собирается ли Кольцов из него застрелиться. Удивленный журналист заверил Иосифа Виссарионовича в том, что и мыслей таких у него никогда не было.

Возвратившись в Москву, Михаил готовился к приезду своей гражданской жены Марии Остен – немецкой писательницы, жившей в Париже (она тоже появляется на страницах романа «По ком звонит колокол»). Однако над его головой уже начали сгущаться тучи. Будучи в командировке в Праге, Кольцов, сильно рискуя, позвонил Марии в Париж и попросил не приезжать в Москву. Она не могла понять, что случилось. Может быть, он разлюбил ее?.. Увы, Михаил мог говорить только намеками. Вскоре все выяснилось. В Москве Кольцова арестовали. Мария решила немедленно ехать ему на выручку. Ее отговаривали многие, в том числе и Лион Фейхтвангер, объясняя, что Кольцова она не спасет, а вот сама может поплатиться жизнью. Она не слушала! Разве можно оставаться безучастной, если любимый в беде? Более года мужественная женщина обивала пороги московских учреждений, пытаясь спасти Михаила. Она не знала, что на самом деле его уже нет в живых… В конце концов ее и саму арестовали. Из страшных лабиринтов ГУЛАГа Мария не вернулась.

А что в это время было с Михаилом Кольцовым? Вернувшись в 1938 году, Кольцов стал членом Верховного Совета, получил боевую награду и, казалось, был любим и обласкан властью. «Испанский дневник» читатели и критики приняли очень хорошо, а Сталин лично попросил журналиста выступить перед писателями с докладом о недавно выпущенном из печати «Кратком курсе ВКП(б)».

12 апреля Михаил Кольцов прочитал доклад, а уже на следующий день был арестован. В течение года его пытали, выбивая признания в шпионской деятельности, участии в контрреволюционном движении. Во время суда 16 января 1940 года он заявил о своей невиновности и получении признаний исключительно под пытками. Но показания Кольцова никого не интересовали, и 2 февраля его расстреляли.

А в это время в далекой Америке Хемингуэй писал роман о войне в Испании, где вначале Кольцов фигурировал под своей настоящей фамилией. Однако, узнав об аресте своего друга, писатель не стал подвергать Михаила дополнительной опасности и переименовал его в Каркова. На вопрос, откуда взялся столь нелепый псевдоним, Хемингуэй отвечал: «От слова «кар» – автомобиль. Кольцов всегда в движении, он динамичен и целеустремлён, как автомобиль». Предосторожность Хемингуэя оказалась нелишней – в Советском Союзе роман был запрещен, ведь автор писал, среди прочего, и об ошибках сталинистов, дискредитировавших антифашистский фронт… Впрочем, переименование Кольцова в Каркова не спасло Михаила – его расстреляли как раз перед выходом книги в свет…

После смерти Сталина Михаила Кольцова реабилитировали одним из первых в СССР – в 1954 году. Позже – и Марию Остен. В том же 1954-м Хемингуэй стал Нобелевским лауреатом… Так сложилась судьба киевлянина из романа «По ком звонит колокол». Имя Михаила Кольцова нынче носит один из бульваров столицы Украины.

* * *

Борис Ефимов (15.09.1900—01.10.2008) успел родиться в ХIХ столетии, прожить весь ХХ век и встретить ХХI… Один из последних людей, заставших старую империю. В 1917 году он – студент Киевского института народного хозяйства. Помнил Николая II, Ленина, рисовал Троцкого, Бухарина, с ними он был лично знаком. Присутствовал при кремации Маяковского, с которым дружил. Видел, как в печи вспыхнуло его тело… О себе говорил: «Я гражданин трех веков. Судьба ко мне была благосклонна, с Муссолини здоровался за руку, обедал у Тито, Троцкого проводил в изгнание, со Сталиным говорил по телефону и провожал Луначарского».

Карикатура. Сионист пленил араба. Б. Ефимов. 1976 год

Борис Ефимович Фрийдлянд родился в Киеве в семье Ефима Моисеевича, ремесленника-обувщика, и Рахили Савельевны. Он был вторым сыном. О старшем брате Мише я уже рассказал. Оба брата рано начали самостоятельную жизнь. Борис рисовал с пяти лет. После переезда родителей в Белосток братья поступили в реальное училище. Там они вместе издавали рукописный школьный журнал. Брат редактировал издание, а Борис – иллюстрировал. В 1915 году судьба занесла его в Харьков, в реальное училище. Но уже через два года он очутился в Киеве, где в местном журнале «Зритель» появились первые шаржи Бориса Ефимова на Александра Блока, Веру Юреневу, Александра Кугеля. В 1919-м он – один из секретарей редакционно-издательского отдела Народного комиссариата по военным делам советской Украины.

«Я служил секретарем в «Редиздате» на Украине, – рассказывает Борис Ефимович. – Миша в то время тоже жил и работал в Киеве. И вот он мне говорит: «Нужен карикатурист для газеты «Красная Армия». Хватит в канцелярии сидеть – начинай рисовать!» Я нарисовал Деникина, которого штыками прижали к Черному морю. Так я стал карикатуристом в газете – в один день. Мне было 19 лет».

Карикатура «Расизм». Борис Ефимов. 1986 год

Тогда под первым рисунком появился псевдонимом «Борис Ефимов», что очень огорчило его отца. Но Борис не расстроился, главное – он сознательно вступил на тропу войны с противниками большевиков! Не имело значения – внутренними или внешними! Хотя на то время злейшие враги окопались даже в Кремле! Талантливые, но амбициозные карикатуристы не спешили заковать себя в вериги. Они предпочитали изображать врагами тех, на кого указывали власть предержащие. И вот на картинках появляется «иуда» Троцкий (который, кстати, до того, как превратиться в иуду, написал предисловие к первой книжке карикатур неоЕфимова). Художник активно участвовал во всех провокационных кампаниях советского режима – перо Ефимова гвоздило направо и налево обвиняемых всех судилищ 1930-х годов: Бухарина, Зиновьева, Пятакова… Особенно изощренно он издевался над Троцким – когда-то его покровителем.

Но особая известность в широких политических кругах к карикатуристу Ефимову пришла после личного заказа вождя. Ему позвонили и сказали, что товарищ Сталин решил «бить смехом американских империалистов», которые после войны замахнулись на Арктику, утверждая, что якобы именно оттуда можно ждать нападения русских, поэтому там нужно срочно