Игры тестостерона и другие вопросы биологии поведения - Роберт Сапольски

Многое из этого – полная чушь. Иногда животные действительно показывают интеллектуальные чудеса. Но идея об их врожденной гениальности – романтические сопли. Животные не машины бесперебойных когнитивных инстинктов. Их интеллект – активный процесс исследования, видимый ярче всего в поведении приматов. Во имя социального соперничества приматы интригуют и замышляют сложные и знакомые нам игры: они продумывают шаги, пробуют новые стратегии, ошибаются и учатся на своих ошибках.

Это все вступление к оценке новой версии Мудрости Животных. Она вызвала огромный ажиотаж и, по-моему, недостаточно скептицизма. Так что цель здесь – помочь читателю спросить: что именно знают эти бестии и как они это узнали?

В конце 1970-х приматологи Ричард Рэнгем из Гарвардского университета и Тошисада Нишида из Университета Киото проводили полевые работы в Национальном парке Гомбе в Танзании и заметили некоторую странность в том, как питались местные шимпанзе. Проснувшись, предположительно на голодный желудок, некоторые животные лакомились листьями кустарника Aspilia. Странно было то, как они поедали листья: вместо того чтобы их жевать, шимпанзе запихивали их под язык, держали там какое-то время, а потом глотали целиком. В ходе этой трапезы шимпанзе морщились: Aspilia явно не была мечтой гурмана. И что самое странное – листья выходили непереваренными: в экскрементах животных они обнаруживались практически в первозданном виде. Неприятные на вкус, непитательные листья Aspilia были загадкой: зачем они сдались обезьянам?

Озадаченный Рэнгем отправил образцы растения на анализ Элою Родригесу, биохимику из Калифорнийского университета в Ирвайне. Родригес нашел в листьях тиарубрин-А, красноватое масло, обладающее мощным противогрибковым, антибактериальным и антипаразитным действием. Он даже обнаружил, что молодые побеги Aspilia содержали больше масла – а именно их предпочитали шимпанзе. Родригес отметил, что обезьяны держали лекарство под языком, прежде чем проглотить его: в языке много мелких кровеносных сосудов, так что вещество оттуда может, минуя пищеварительные соки, отправиться прямо в кровоток (врачи и жертвы стенокардии хорошо знают, как быстро облегчает боль в груди нитроглицерин, положенный под язык).

На основе своих лабораторных исследований и наблюдений Рэнгем Родригес определил, что при каждом приеме невкусной Aspilia шимпанзе потребляли достаточно тиарубрина-А, чтобы убить 70–80 % паразитов в пищеварительном тракте, не вредя полезным кишечным бактериям. Рэнгем и Родригес также заметили, что листья Aspilia в Танзании жевали и человеческие племена – чтобы лечить боль в животе и многие другие болезни. Так двое ученых предположили, что шимпанзе использовали растение как лекарство.

За десять лет, прошедших после публикации этой работы, рассказы о практиках самолечения у шимпанзе и других приматов вошли в моду. Поветрие настолько распространилось в академических кругах, что теперь эти исследования носят гордое название зоофармакогнозии. Несколько лет назад Американская ассоциация содействия развитию науки даже собрала симпозиум на эту тему. И конечно, были представлены некоторые убедительные свидетельства, включая доклад антрополога Карен Страйер из Висконсинского университета в Мэдисоне. Страйер около десяти лет изучала бразильских мириков, или шерстистых паукообразных обезьян, – один из многих исчезающих видов в джунглях. Перед началом брачного сезона, заметила Страйер, мирики изо всех сил стараются добраться до труднодоступного уголка своей территории, где наедаются бобовым растением Enterolibium contortisiliquum. Как оказалось, плоды этого растения содержат стероидный гормон стигмастерол – исходное вещество прогестерона, важнейшего репродуктивного гормона у самок. Из этого Страйер делает вывод, что употребление растения помогает приблизить наступление брачного сезона у мириков.

Обезьяны далеко не единственные животные, которые, кажется, знают, что надо есть, когда у них что-то болит. Не вызывает особых сомнений, что многие создания располагают запасом стратегий, чтобы снизить токсичность своего рациона, и в некоторых случаях им приходится прибегать к сложным маневрам. Например, из-за бесконечной войны между животными и растениями некоторые растения в ходе эволюции обзавелись листьями, пропитанными дополнительными веществами, среди которых токсины, вредные для сердца, галлюциногены, вещества, снижающие фертильность и подавляющие рост. Они никак не влияют на растение, но могут быть смертельно опасны для животного, которое будет иметь глупость их съесть. Животные не уступали: они развили паттерны поведения, которые позволяют им все же питаться этими растениями: после ядовитого обеда они съедают что-нибудь нейтрализующее яд. Например, наевшись ядовитых растений, крысы часто поедают глину: она адсорбирует яд.

Также животные умеют восполнять недостаток нужных веществ в рационе. Полвека назад в знаменитых исследованиях из серии «кафетерий» психобиолог Курт Рихтер разбил сбалансированное питание крыс на составляющие, подавая им 11 маленьких подносов с белками, маслами, жирами, сахарами, солью, дрожжами, водой и т. д. Крысы выбирали эффективную диету, которая с минимумом калорий позволяла им расти быстрее, чем крысы, питающиеся обычной едой.

Рэнгем, Родригес и Страйер – ведущие специалисты в своих областях – были предельно аккуратны в докладах и выводах. Тем не менее светская пресса почуяла запах жареного и, не стесняясь, намекала, что где-то в саванне бегает обезьяна, которой известно лекарство от рака. Несмотря на огромную привлекательность этой новой области знания, нужно проделать еще немало работы, прежде чем можно будет подтвердить яркие заявления о зоофармакогнозии.

В какой мере способность животных находить фармакологически активные растения действительно является самолечением? Приблизиться к ответу поможет другой вопрос: действительно ли животным помогает их предположительно лекарственная пища? Это проще всего понять, если представить, что человек и животное поменялись ролями. Шимпанзе анализирует остатки чипсов в пачке, выброшенной человеком в городе Топика. Среди химических составляющих чипсов обезьяна обнаруживает ту, что в лабораторных анализах показывает противохолерное действие. Значит ли это, что жители Топики предупреждают или лечат холеру чипсами? И аналогично, хватает ли тиарубрина-А, который съедают шимпанзе, чтобы убить паразитов, встречающихся у этого животного?

Ответ на этот вопрос, кажется, нашел Родригес, по подсчетам которого шимпанзе съедает достаточно тиарубрина-А, чтобы убить бóльшую часть нематод. Но тут есть ловушка: Родригес работал в лабораторном мире пробирок с очищенным тиарубрином-А. В реальной жизни какая-то часть вещества могла быть нейтрализована другими составляющими биохимически сложных листьев Aspilia. И не все вещество, всосавшееся под языком у шимпанзе, достигает кишечника: часть расщепляется раньше. Коротко говоря, нужно экспериментальное доказательство, что то количество листьев Aspilia, которое съедают животные, действительно приводит к уменьшению количества кишечных паразитов. О таком эксперименте пока не сообщали.

Непонятно и то, какую роль играет Aspilia в общем рационе шимпанзе. Есть ли в ней что-то особенное, по крайней мере в естественном виде? Единственное ли это растение в районе Гомбе, которое содержит тиарубрин-А? Чтобы обрисовать проблему ярче, представим, что это вещество содержится во всех растениях, а шимпанзе, получается, все время питаются тиарубрином-А. В этом случае спросим: почему избирательный рацион больного шимпанзе вызывает больше восторгов, чем тот факт, что люди едят больше курицы, чем голубятины? Рэнгем не сообщал о том, только ли в Aspilia встречается тиарубрин-А. Но Страйер в работе с мириками замечает, что в джунглях, где живут эти обезьяны, большинство бобовых содержит много стигмастерола: в этом случае не так уж впечатляет пристрастие животных к Enterolibium contortisiliquum.