Клей - Анна Веди

– Ты ведёшь себя, как дебил, – злобно выпаливает Мария, обиженная его смехом. – Сейчас кругом все умирают, и, может, следующая очередь – твоя.

– Да уж! Не дождётесь! Ха-ха-ха, ну это умора!.. Ой! – Он смотрит на Динару с Мигелем. – Вы тоже в двойном размере и склеенные. Ах, как искривились ваши лица! Ужас! Зачем вы так делаете? Специально кривляетесь? Ха-ха-ха!

Рыжий не перестаёт смеяться, держась за живот, разглядывая участников группы и постоянно находя то изъян, то искривление, то ущербность в каждом лице и теле. Ржёт, раздражая остальных. Тут к нему присоединяется Динара, вслед за ней Мигель. Они тоже начинают смеяться. Мигель сначала сдерживается, скромно улыбаясь, потом заходится смехом. Динара, обнажая свой беззубый рот, смеётся, словно ржёт лошадь, выгоняемая к жеребцу на случку. Они смеются над сидящими напротив них девушками. Потихоньку начинает смеяться и Мария, потом София и Сандра. Всё вокруг похоже на всеобщее смехошоу. Они видят, как искажаются лица других людей, а формы тела преображаются. И если сначала присутствует страх, то сейчас он перешёл в безудержный хохот. Это похоже на защитную реакцию. Макс это знает и понимает, когда участники группы просмеются, страх снова вернётся. И он, пользуясь моментом, выходит из комнаты и закрывает её снаружи.

Эта комната специально была им оборудована под бункер, обнесена шумоизолирующим непробиваемым материалом. Он установил самые мощные замки. Когда дверь примагничивается, помещение полностью герметизируется, и разгерметизировать его можно, только зная специальный код. Макс его знает и тщательно прячет.

Теперь он уверен, что лекарство подействовало на всех, и отправляется к маме. В столовой он заранее установил экраны-камеры по всем круглым стенам, которые одновременно служат и информационными табло, и для видеонаблюдения. Всё идёт по плану, и он внутренне ликует.

Оливер летит на Землю по туннелю-лифту, проведённому между планетами. Общая продолжительность полёта составляет двадцать четыре часа. В звездолёте только он и его внутреннее Я. Вся обстановка располагает к беседе с собой. Это подогревается лёгким страхом. Он летит на ракете в открытом космосе! Пункт назначения – Земля. Оливер пристёгнут ремнями к разложенному креслу. В момент взлёта сильное магнитное поле и давление накрывают его с мощной силой. Он теряет сознание, впадает в эйфорию и приходит в себя, уже будучи где-то за пределами галактики. Отследить время он не может, всё преломляется, да и нет времени вообще. К давлению он адаптируется и наконец-то может мыслить. Непонятно, куда делся весь его запал. Может, преломление времени и пространства так сказываются? Ведь он в последний раз летал давно и в то время переживал горе, утрату семьи. Оливер осознаёт, что действует по инерции, на самом деле ему не очень-то и хочется помогать людям и спасать человечество. Ему это вдруг становится неинтересно. И эти мысли пугают его. Ведь он всю жизнь стремился к созиданию, к помощи ближним. А теперь вдруг ему стало всё равно.

– Зачем? Кому всё это надо, чувствовать себя спасателем и героем? – подначивает внутренний голос.

Он думает, что это просто такой период, его надо пережить. То, что всем людям не помочь, он знает уже давно, ещё когда наблюдал за графиками движения цен на фондовых рынках. Он понимает, что люди – это толпа, рой, зомби, – и лишь единицы среди этой массы уникальны. Ясно, что каждый человек уникален, но не каждый знает и осознаёт это. Человек сам себе враг уже много десятков и сотен лет. Эта мутация является результатом многовекового накопления груза бессознательных инстинктов. Человек похож на медузу или червя. У этих скользких тварей нет скелета, опорно-двигательного аппарата, того, за что можно твёрдо держаться. Они действуют, благодаря мышечным сокращениям. Это похоже на бесконечное совокупление и оргазмию. Не обладай человек разумом, данным ему свыше, он, возможно, и жил бы миллиарды лет, как те же медузы или нематоды. Но человек находится в постоянной борьбе и суёт свой нос куда ни попадя, стремясь приблизиться к божественному началу. А пути и методы выбирает, исходя из бессознательных инстинктов. Ну и пусть, думает Оливер. Он не хочет лишать себя удовольствий жизни ради бесполезных, по его мнению, стараний. Люди не оценят этого и даже не поймут, что им хотят помочь. Он думает, что это его последний полёт на Землю. Его больше никто не заставит подвергать свою жизнь такому риску. Он всегда думал, что смысл жизни в том, чтобы прожить её как можно дольше и с удовольствием и оставить свой след. Сейчас он ставит под сомнение оставление своего следа.

– Кому это надо? – спрашивает внутренний голос.

– Для утешения своего Эго и тщеславия, – отвечает он себе.

– Это же бред. Это не продлит жизнь. А удовольствие от этого сомнительное.

Самомнение, гордость, самоуважение, чувство, что он достойный, нужный человек, тщеславие, раздутое Эго, – всё это можно испытывать и без поступков, оставляющих след в поколениях. И даже получится без крайностей.

– Зачем я опять согласился на эту работу? – вслух спрашивает он.

Его терзают сомнения. Тревога и беспокойство овладевают разумом. Каким же мазохистом надо быть, чтобы любить эти перелёты! Перемещения в пространстве. Это жутко страшно.

– Ты же мужчина. Успокойся! – слышит он внутри себя голос отца.

– Хорошо. Я спокоен. Какое, к чёрту, спокойствие?! У меня тревога и беспокойство.

– Так! Необходимо осознать тревогу, отпустить её и расфокусироваться.

– Да, тревога, страшно, – говорит сам себе Оливер. – Это естественно. В космосе мне всегда страшновато, ничего не поделаешь. Пугает бессилие и беспомощность. Ясно, тревога из-за бессилия. С этим я ничего не могу сделать. Это не будет вечно, это надо пережить. Хорошо бы уснуть и проснуться уже на месте. Кто-то, кстати, пьёт таблетки и спит. Я не любитель. Я знаю, что после переживания страха становится лучше, и я становлюсь сильнее духом. Максимум, что меня ожидает, это смерть. Когда-нибудь мне придётся к этому прийти. Какая разница, когда именно? Если это произойдёт сейчас, я думаю, что прожил счастливую, наполненную жизнь. В ней было всё: и радости, и печали. И если она завершится сейчас, в космосе, пусть будет так.

С этими мыслями он успокаивается, принимая ситуацию и отпуская её. Мысли переходят в ровное русло. Но для себя он всё же решает, что это его последний перелёт. Ему нравится лепить скульптуры из песка, а эта активная деятельность не для него. У него другой темперамент. Кому-то нравится активный образ жизни, ему – нет. Ему достаточно сёрфинга, чтобы реализовать свою активность. Сейчас он выполнит поставленную задачу, и всё.

– Бывает сложно отказаться, если очень сильно просят. И в этот раз попросили помочь, надавили на совесть, расписывая, как земные люди мучаются в отличие от жителей Микзы, – ноет внутренний голос.

– Ну, так это их проблемы. И они сами себе выбрали такой путь, раз любят мучиться, и такой образ жизни. Конечно, некоторые по незнанию. Но незнание не освобождает от ответственности. Кто-то стремится познать себя и работает над собой, совершенствуется. А кто-то нет. Кому-то проще плыть по течению, пребывать в иллюзии, обманывать себя, придерживаться заданного сценария. Отойти от рамок очень страшно и некомфортно. Поэтому и решаются на такие шаги немногие, далеко не многие. Взять да изменить свою жизнь.