Женщина для Адама - Ким Лоренс

Джессика рассмеялась легким смехом, который резанул Анну по нервам.

— Наверное, я польщу себе, если выскажу уверенность, что достаточно хорошо знаю Адама...

— Боюсь, польстите, — отрезала Анна, поднимаясь с подлокотника. Она стояла, упершись кулаками в бедра, ее глаза гневно сверкали. — Это Адам отправил вас сюда? Или вы решили заявиться ко мне самостоятельно? Опасаетесь, что перейду вам дорожку? — бросила Анна вызов. Если Джессику прислал Адам, придушу его, свирепо решила она.

— Будь на вашем месте ваша сестра Хоуп, пожалуй, я восприняла бы ее как соперницу, — процедила Джессика, окидывая Анну пренебрежительным взглядом. — Но женщин вашего сорта мужчины не принимают всерьез.

— Будь на моем месте моя сестра Хоуп, вас бы давно вышвырнули вон! Хоуп не отличается терпением, — ответила Анна. У нее чесались руки, так ей хотелось стереть ухмылку с раскрашенного лица Джессики. — Вот что, мисс Талбот, никому не позволено диктовать мне, что делать. Особенно вам! Такое впечатление, что вы боитесь проиграть.

Два ярких пятна выступили на напудренных щеках Джессики.

— Я всего лишь хотела посоветовать вам не выставлять себя на посмешище. Адам никогда не воспринимал таких, как вы, всерьез, — насмешливо бросила она. — Он слишком дорожит своим положением в обществе.

Какой невероятный снобизм, подумала Анна. Если позволить Джессике развернуться, она уничтожит последние остатки человечности в Адаме и разрушит его отношения с детьми. Неужели я отдам его без борьбы?

— Если вы так считаете, то зачем пришли сюда?

— Адам слишком хорошо воспитан, чтобы попросить вас держаться от него подальше. Дедушка всегда называл его прирожденным джентльменом, — с легкой насмешкой заявила Джессика.

— Может, с вами он джентльмен, но со мной Адам — мужчина, — отчеканила Анна. Что я делаю... дерусь за него, словно уличная кошка, подумала она. — Какие цели вы преследовали, согласившись выйти за него замуж? Ведь вы не выносите детей.

— Дети прекрасны, когда они с няней или в школе. Они скоро наскучат Адаму, и он поймет, что лучше всего отправить их куда-нибудь подальше. Мы с ним — идеальная пара. Дедушка всегда хотел, чтобы мы поженились.

— Без сомнения, вы собираетесь вдолбить это Адаму, — неприязненно заметила Анна. — Если ваш дедушка так мечтал, чтобы вы поженились, почему он не познакомил вас при жизни? Не потому ли, что заботился об Адаме и хотел уберечь от такой хищницы?

— Мой дедушка был идиотом, но это останется нашей маленькой тайной. У меня есть кое-какое влияние на Адама, — проговорила Джессика с победной улыбкой. — Когда мы поженимся, он будет полностью в моей власти. Адаму нравится, когда жизнь течет гладко; в этом мы с ним идеально подходим друг другу. Я собираюсь посвятить себя мужу.

— Каких бы ошибок ни наделал Адам, он не заслуживает такого наказания, — медленно парировала Анна, смерив соперницу презрительным взглядом.

— Бога ради, не кажитесь смешнее, чем вы есть, — протянула Джессика. Ее совершенное лицо исказила некрасивая гримаса. — Ваше сюсюканье с детьми тошнотворно, оно никого не обманет. Я посмотрела то видео — там вы не строите из себя добродетель.

— Видео? — спросила Анна, не понимая, в какое русло повернул разговор.

— Не изображайте удивление, — поморщилась Джессика. — Не знаю, чего вы хотели добиться, когда подсунули Адаму ту кассету. Вы ведь больше не можете танцевать, не так ли? — промурлыкала она.

— У Адама есть кассета с моими танцами? — спросила потрясенная Анна.

— Если их можно назвать танцами, — с дрожью омерзения в голосе ответила Джессика. — Сплошной разврат.

Мысль Анны заработала. Из сказанного Джессикой следовало, что Адам раздобыл кассету, где были записаны танцевальные фрагменты театра современного балета. Один танец ставил специально для Анны Джейсон Делани, молодой многообещающий хореограф. До несчастного случая она успела станцевать его только один раз, перед небольшой аудиторией. После того, как Анна повредила колено, Джейсон сделал две копии: себе и родителям Анны. Как кассета оказалась у Адама? Зачем она понадобилась ему?

— Балет рассказывает историю любви, — тихо произнесла Анна. Конечно, это не «Лебединое озеро», но и не порнография. Просто чувственная история. Она часто жалела, что смогла станцевать его всего один раз. — Вам лучше уйти, — спокойно сказала Анна, глядя сопернице прямо в лицо.

— То есть вы решили принять приглашение Адама?

Вопрос вывел Анну из гнетущего оцепенения.

— Да, и с превеликим удовольствием! — подтвердила она. — Я собиралась отказаться, но вы заставили меня пересмотреть решение. Вы напомнили мне, что я никогда не годилась для классических романтических ролей; для этого мне не хватало усидчивости. Моей сильной стороной было более темпераментное выступление.

Она рассмеялась, увидев, как переменилась в лице Джессика.

— И последнее, мисс Талбот: я люблю Адама, а вы — нет. Пусть пока он не испытывает такой же любви ко мне, это не значит, что в его жизни необходимо ваше присутствие, — закончила она, и ее лицо повеселело.

— Вы еще пожалеете об этом! — прошипела Джессика. После такого открытого объявления войны у нее поубавилось невозмутимости. — Разве у вас нет гордости? — спросила она, когда Анна проводила ее до двери.

— Вы явились сюда в надежде сыграть на моих сомнениях и на нехватке самоуверенности... но, как видите, сомнения меня не угнетают, и ваше превосходство меня не задавило. Вы не любите Адама. Вам нужны его деньги и то положение в обществе, которое он может вам обеспечить.

— Вот как? — улыбнулась напоследок Джессика. — Отлично. Но не думайте, что я сдамся без борьбы. — Она развернулась, и ее каблуки застучали по асфальтовой дорожке.

Захлопнув за Джессикой дверь, Анна тяжело прислонилась к прохладным дубовым доскам. Медленно она опустилась на пол и села, уткнувшись подбородком в колени.

Что ж, хорошо ли, плохо ли, но она раскрыла свои карты Джессике, хотя сама Анна еще не разобралась, что именно из сказанного сгоряча было правдой! Она испытала невообразимое облегчение, когда отбросила унизительную роль жертвы. Теперь необходимо подумать о более важных вещах — какой наряд выбрать для ужина завтра вечером.

В конце концов, ее выбор остановился на простом платье нежного устричного оттенка, которое подчеркивало достоинства ее гибкой и стройной фигуры. Застегивая замочек тонкой золотой цепочки, Анна заметила, как сильно дрожат ее руки.

— Дышать глубоко, — строго приказала она себе, но потом посмотрела на свое отражение в зеркале и рассмеялась. — Разговаривать с собой и отвечать — первый признак сумасшествия, — печально заметила она.

Она отступила назад, любуясь эффектным сочетанием золотого ожерелья и собственной матовой кожи. То, что нужно. Декольте платья обнажало ее шею и хрупкие плечи, поддерживало упругие полные груди, тесно обтянутые материей. Анна разгладила подол платья, и ее ступни скользнули в бархатные кремовые туфли.