Женщина для Адама - Ким Лоренс

— О, так гораздо яснее; ты просто сжалилась надо мной.

— У тебя поубавится веселья, если обо всем узнает Джессика.

Глаза Адама задумчиво заблестели, и с неторопливой грацией он откинулся на подушки.

— Думаешь, поубавится? — Закинув руки за голову, он устремил взгляд в потолок.

Поразительно! Адам, казалось, был нисколько не обеспокоен. Похоже, он просто прикидывал в уме свои перспективы, если все раскроется. Непредсказуемое поведение этого мужчины ставило в тупик.

— Что у вас с Джессикой за отношения? Тебе что, настолько наскучила ваша сексуальная жизнь, что нужны дополнительные стимулы?

— Ты собираешься стать моим стимулом? — Его внимание снова переключилось на Анну.

Со сладкой улыбочкой она забралась с ногами на кушетку, намеренно помещая вес на одну сторону шаткой конструкции. Действие возымело желаемый эффект: кушетка опрокинулась, Адам не слишком красиво свалился на пол, а Анна успела отскочить. Не прощаясь, она выскользнула за дверь.

Во время завтрака, когда все собрались за большим столом в кухне, приехал Саймон. Его явно ошарашило присутствие гостей.

— Извините, но мне необходимо переговорить с Анной. — Голос у Саймона срывался, было видно, что он нервничает.

— Садись с нами завтракать, — пригласил отец Анны. — Она еще не проглотила ни кусочка, — заметил он.

Анна покраснела: она-то надеялась, никто и не заметит, что она ничего не ест. Ее нервы были натянуты как струна, она боялась, что близнецы со свойственной им непосредственностью вот-вот начнут обсуждать утреннюю встречу. Она уже столкнулась с непонимающим взглядом Кейт, когда вернулась в спальню, и ей не хотелось, чтобы любопытство молодой девушки было удовлетворено.

—Вообще-то мне действительно нужно срочно поговорить с Анной. Наедине.

— Спасибо, я наелась, — быстро произнесла она. Сидящие за столом переглянулись. — Давай прогуляемся по саду, — предложила она Саймону.

— Отлично. — Он благодарно посмотрел на нее.

— С вашего позволения. — Она не вытерпела и украдкой взглянула на Адама.

Он сидел между близнецами, каждый из которых восседал на стопке положенных на стул подушек. В черной футболке и джинсах Адам смотрелся совершенно иначе, нежели в обычном строгом костюме. Черный цвет великолепно оттенял его светлые волосы и загорелую кожу, джинсы ладно сидели на узких бедрах и сильных ногах. У Анны сразу пересохло в горле, а щеки заалели румянцем.

Словно почувствовав на себе ее внимание, он поднял голову и посмотрел прямо ей в лицо. Взгляд был настолько холоден и враждебен, что Анна невольно вздрогнула. Потом решительно отвернулась. Какое право он имеет осуждать меня? — подумала она со злостью. А он, несомненно, осуждал ее, неприязнь ясно читалась в глазах и в легкой улыбочке, которой кривились его губы.

Она твердо решила выбросить из головы мысли об Адаме и вместе с Саймоном скрылась за деревьями в саду — гордостью и отрадой ее матери. Саймон нервничал, ему нужна была дружеская поддержка.

— Итак? — наконец нарушила Анна молчание.

— Твои слова... о моем браке... запали мне в душу. Знаешь, ты была права, — выпалил он.

— Жаль, не все так считают, — пошутила она, но Саймон, похоже, был не в настроении воспринимать юмор, смешной или не очень. — Тебе нужна моя помощь? — спросила она.

— Спасибо, сам я бы не осмелился попросить. — Саймон заключил ее ладони в свои.

— Звучит зловеще, — пробормотала Анна. Неподалеку раздался смех близнецов, но, когда оглянулась, она никого не увидела.

— Дело в том, Анна, что скоро день рождения маленькой Эмили. Я подумал, вот будет сюрприз для нее... для них обоих.

— Неплохое начало, — сказала она, не совсем понимая, в чем должна состоять ее помощь.

— Мама уехала в отпуск в Шотландию, она искала человека, чтобы присмотреть за магазином и почтой. Как назло, ей подвернулся я и...

— Ты хочешь, чтобы за почтой и магазином присмотрела я? — с некоторым облегчением догадалась Анна. — И только?

— Значит, ты согласна? — Он расплылся в улыбке и закружил ее в объятьях. — Ты — ангел!

— Саймон, — со смехом запротестовала она, — отпусти, я совсем недавно встала с костылей, не хватает мне сломанных ребер!

Он поставил ее на землю.

— Прости. Скажи, по-твоему, я принял правильное решение? — спросил он с сомнением в голосе.

— Думаю, правильное, — одобрила Анна. Ответом была широкая улыбка, напомнившая ей мальчишку, которым когда-то был Саймон.

— И еще, — нерешительно заговорил он. — Пожалуйста, не считай, будто я использовал тебя... ты всегда очень мне нравилась...

— Давай забудем, — твердо предложила Анна. — Я уже забыла.

Вскоре Саймон распрощался. Она смотрела ему вслед. Вот бы и ее проблемы решились так же легко!

— Саймон не останется на чай? — спросила Бет, когда Анна вернулась в дом.

— Не сегодня; ему предстоит много дел, — ответила она, машинально принимая из рук матери чистые тарелки, но, вместо того чтобы положить посуду в буфет, уставилась на нее невидящим взглядом. Мыслями она была далеко.

— Джейк отправился в город за воскресными газетами. Приятный мальчик, — прибавила Бет, вглядываясь в лицо дочери.

— Что?.. Ах, да, приятный, — отрешенно согласилась Анна.

— Очень похож на дядю.

Анна очнулась и подозрительно покосилась на мать; та стояла с совершенно невинным выражением лица.

— Они похожи только внешне, — ответила она. — Приятным можно назвать только Джейка.

— Держи это мнение при себе, иначе его гормоны совсем разыграются, — последовало из-за ее спины сухое замечание.

— От кого я это слышу! — воинственно бросила Анна, поворачиваясь лицом к обидчику. — От ходячего возмутителя спокойствия!

— Пойду-ка помогу Кейт уложить вещи ребятишек, — сказала Бет, словно не замечая духа противоборства, который распространился по комнате. — Разрешите, дорогой Адам, — пробормотала она, пробираясь мимо его высокой фигуры и исчезая за дверью.

— Ушел твой любовничек?

— Если ты насчет Саймона, то — да, он ушел. — Против воли Анна зачарованно смотрела, как на щеке Адама, который по какой-то необъяснимой причине пришел в бешенство, дергается нерв.

— Он не подходит тебе.

— С какой стати ты решил, что я должна принимать твое суждение за непреложную истину? — Ее огромные глаза гневно сузились. — Мои отношения с Саймоном тебя не касаются.

— Теперь касаются.

В словах Адама звучала явная ревность. Пораженная таким лицемерием, она набросилась на него: