Простым ударом шила - Сирил Хейр

— Ладно, довольно о миссис Хопкинсон. Есть и другие, о которых также имеет смысл поговорить.

— Верно. Рикеби, например, считал мисс Дэнвил крайне забавной. Он, кстати, из тех редких джентльменов, которые вполне искренне верят, что если в природе и есть нечто более привлекательное, чем старая дева, так это лунатик или придурок, и если оба они по никому не — ведомым причинам сливаются в одно, то соблазн разыграть их становится просто неудержимым. Мне казалось, мы все уже выросли из коротких штанишек, но, боюсь, я глубоко заблуждался. С готовностью признаю это. Эдельман не проявлял к мисс Дэнвил неприязни. Впрочем, он в любом случае не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ. Если она его и занимала, то лишь как своеобразный психологический феномен, не более того, и если он захотел бы причинить ей боль, то, не сомневаюсь, с одной только целью — понаблюдать за ее реакцией. Причем когда я говорю «боль», то совершенно не имею в виду…

— Да-да, само собой разумеется, сэр. Но пожалуйста, продолжайте.

— В таком случае остаются только Вуд и Филипс. Последний, как мы уже говорили, ее просто обожал, так что вряд ли был способен на нечто подобное. Во всяком случае без помощи мисс Браун. Первый же, скорее всего, рассматривал ее как одного из главных прототипов своей гениальной книги и если и недолюбливал, то лишь по той причине, что она недолюбливала самого Вуда и его книги. Боюсь, я изложил все это упрощенно и прямолинейно. Извините, — покачав головой, сказал Петигрю. — Но что мне действительно трудно объяснить, так это царящую в Фернли атмосферу. Мисс Дэнвил многие открыто недолюбливали и даже что-то против нее замышляли, но вряд ли кто из них был способен пожелать бедняжке смерти. Тем более совершить убийство.

— Явные мотивы?.. Нет, — пробормотал Джеллаби, одновременно записывая что-то на клочке бумаги. — Тогда остается возможность.

— Тут вполне может пригодиться мое собственное расследование, — заметил Маллет. — Как мне представляется, лицо, имевшее практическую возможность перехватить мой отчет на пути от мистера Пэлафокса к мистеру Петигрю, вполне могло также иметь возможность убить мисс Дэнвил. Оба эти события, видимо, произошли почти одновременно.

— Не вижу здесь никакой логической связи, — возразил Джеллаби.

— Но она в принципе возможна, и, если это так, может, нам и удастся ухватить за хвостик тот самый роковой мотив. Ну а дальше… Правда, те, чьи жизненные интересы мы затрагиваем, могут пойти на все, чтобы не допустить этого. Включая самые крутые меры. И в том и в другом случае наши главные подозреваемые прежде всего те, кто имел реальную возможность оказаться в нужном месте в нужное время. Итак, для начала, мистер Петигрю, у меня составилось мнение, что, кроме дежурного посыльного, в это время дня здесь мало кто бывает. Вы согласны?

— Пожалуй, согласен. В обычном случае вряд ли.

— За исключением мистера Петигрю и мисс Браун, — добавил Джеллаби.

— Да-да, это верно. — Петигрю с готовностью признал свою промашку. — Я совсем забыл, что у нас для этого было куда больше возможностей, чем у любого другого человека. Что касается меня, то боюсь, нам было бы трудно сейчас обсуждать мое участие в деле, поскольку вы пока еще официально не предупредили меня о допросе в качестве свидетеля… Или в ином качестве… Но зато я готов исчерпывающе ответить на все ваши вопросы о мисс Браун.

— Ну зачем вы так? Я все равно собираюсь встретиться с ней. Причем в самое ближайшее время, — сказал Джеллаби с чрезмерной мрачностью в голосе во всяком случае, так показалось Петигрю.

— Хорошо, пусть будет по-вашему. Вообще-то мисс Браун была со мной, когда… Нет, подождите, все было совсем не так! Просто я забыл… — Он смущенно умолк, мысленно ругая себя за оплошность. — Давайте все по порядку. Сначала до меня донесся свист кипящего чайника. Затем я услышал какие-то шаги, звуки, которые принял за шаги мисс Дэнвил, торопящейся приготовить чай. Однако свист все продолжался и продолжался, поэтому, когда ко мне в кабинет вошла мисс Браун, я естественно предположил, что слышал именно ее шаги. Теперь-то мне ясно, что правильным было мое первое предположение.

— Вы уверены? — с сомнением поинтересовался Джеллаби.

— Конечно, уверен! Ведь мисс Дэнвил и вправду была там! Мы все лично убедились в этом.

— Ну а где же была мисс Браун?

— Я не знаю, но она зашла ко мне, когда свистел чайник, и я попросил ее выключить его. Возможно, она задержалась в своей комнатке, ну, скажем, чтобы снять пальто и шляпу.

— Вы, случайно, не слышали, как она входила в ту комнату?

— Нет, не слышал. Даже и не пытался прислушиваться, поскольку в тот день вообще не ожидал ее увидеть. И не знаю, хорошо это или плохо, но у нее очень легкая, почти бесшумная походка.

— Может, причиной тому туфли на резиновой подошве?

— Возможно. Мне как-то никогда не приходило в голову попытаться это выяснить.

— Значит, войдя в здание обычным путем, ей, чтобы добраться до своего кабинета, обязательно пришлось бы пройти мимо места преступления?

Петигрю недовольно поморщился:

— Прошу меня простить, но я категорически против такого рода догадок. Нелепа сама мысль о том, чтобы мисс Браун была способна убить любое живое существо… Не говоря уж о мисс Дэнвил. Это противоречило бы здравому смыслу и…

— Хорошо, хорошо, только, ради бога, не обижайтесь, — остановил его Маллет. — Мы все хотим установить истину. Давайте лучше вернемся к самому началу. Значит, за исключением вас двоих и дежурного посыльного, здесь в это время, по идее, никого не должно было быть?

Петигрю, явно недовольный сам собой за столь неожиданную и, мягко говоря, слишком эмоциональную защиту собственной секретарши, задумчиво почесал нос.

— Здесь открываются две возможности, — наконец произнес он. — Первая: наш старший инспектор сам попросил вызвать к себе кого-то из своих сотрудников, который, как и положено, пошел к нему именно этим путем. Это достаточно легко проверить.

— Хорошо, мы займемся этим. А другая?

— Рядом с кладовкой, где убили мисс Дэнвил, на другой стороне коридора расположен женский туалет, из чего естественно можно предположить, что поблизости от него могла находиться любая из работающих в этом здании женщин. И практически в любое время.

— Благодарю вас, сэр. Практически это означает, что нам придется опросить множество дам об их визитах в это заведение в ту самую пятницу. Когда конкретно, зачем, ну и так далее… Приятная перспектива, ничего не скажешь. Впрочем, это касается только тех, кто имеет официальный доступ в здание. Ну а те, кто его не имеет? Вам приходилось видеть их в своем коридоре?

— Скажем, Эдельмана, Вуда, Хопкинсон, Рикеби, Филипса? — с готовностью подсказал ему Джеллаби, скосив взгляд на записи Маллета.

— Совершенно верно. Но мне не хотелось бы вводить вас в невольное заблуждение, джентльмены. Да, мне не раз и не два приходилось видеть, как говорится, посторонних рядом с моей дверью, причем всегда во второй половине дня и приблизительно в то самое время, о котором мы сейчас говорим… где-то между половиной четвертого и четырьмя. Последний раз, когда я лично застал их там, ими, как вы только что изволили заметить, оказались не кто иные, как Эдельман, Вуд и миссис Хопкинсон. Конечно, само по себе это ровным счетом ничего не доказывает. Во всяком случае, все трое или кто-либо из них бывали здесь и раньше, но… Филипс, как мне удалось узнать в тот же самый день, испытывал за содеянное некое чувство стыда, но это было намного позже, уже после чая. Рикеби появился раньше, где-то около часа дня. И в том и в другом случае у каждого из них имелись вполне объяснимые причины находиться здесь именно в это время.