Я бил «сталинских соколов». Лучший финский ас Второй Мировой - Илмари Ютилайнен

24 июня, в день летнего солнцестояния, мы с младшим лейтенантом Туре Маттилой искали цель, замеченную наблюдателями возле южного побережья Финского залива. Гадая, как именно можно привлечь внимание противника, мы неожиданно заметили два старых И-153 «Чайка», которые выруливали к северному концу летной полосы аэродрома Лавенсаари.

Наш план атаки уже был готов. Туре полетел к северному берегу острова, чтобы отвлечь внимание зенитных батарей, а я остался на юге на высоте 10 000 футов, укрываясь на фоне солнца и выжидая удобный момент для атаки.

Когда позади первой «Чайки» поднялось облако пыли, означавшее, что она взлетает, я бросил истребитель вниз и помчался над самыми верхушками деревьев к этому месту. «Чайка» взлетела прямо передо мной, показав свое брюхо со все еще выпущенным шасси. Я всадил в него очередь. Сначала ничего не было заметно, но, когда я проскочил мимо русского истребителя, он упал рядом с летной полосой и загорелся.

Моя высота теперь была 300 футов, а скорость 685 км/ч, поэтому у меня не было времени обстрелять второй самолет, который вышел на старт и приготовился к взлету. Я отказался от повторной атаки. Это была плохая идея, так как сейчас все зенитные орудия были настороже.

Я проскочил над кораблями в гавани, и они открыли по мне огонь, лишь когда я уже выскочил за пределы досягаемости. Только после этого я смог вздохнуть свободно и с облегчением вытереть пот со лба.

Когда начинаются атаки, подобные этой, рот неприятно пересыхает, ты невольно напрягаешься, руки потеют, а временами начинает неприятно сосать в животе. Однако разум рвется в бой, даже когда ты не обязан делать это. Тебе словно кто-то нашептывает на ухо: «Иди, иди», - и ты неожиданно обнаруживаешь, что идешь. Ощущения совсем иные, чем когда ты получил приказ лететь. Приказ должно выполнить, здесь нет места ощущениям.

Наша радиостанция на Соммерсе следила за нашими подвигами в бинокли, и, когда мы возвращались назад, они в шутку осведомились, зачем мы развели костер, ведь в летнее солнцестояние этого нельзя делать. На это мы ответили, что костер был разведен на советском берегу, а мы не знаем советских примет насчет солнцестояния.

10 июля мы летели над Финским заливом в составе четверки. Мы очень спешили в тот район, где были замечены вражеские самолеты.

Мы уже находились некоторое время в воздухе, когда по радио пришло сообщение, что в районе Лавенсаари в воздухе замечено несколько русских самолетов. Наше второе звено было вынуждено повернуть домой, так как у него кончалось топливо. Только мы с Терво полетели дальше. Рядом с отмелями к западу от Сескара мы встретили три «Чайки», первую из которых я сразу сбил. Она разбилась на прибрежных камнях. Остальные поспешно удрали к своей базе под прикрытие зениток, прежде чем мы успели заняться ими.

Мы проскочили над Сескаром и полетели дальше на восток. Перед нами появились два корабля, стоящие на якоре, а рядом с ними находилось не менее 20 маленьких черных точек. Вот это и была наша цель! Я сообщил о ней второму звену и предупредил, что мы сядем на аэродроме Каннас, если у нас кончится топливо.

Мы, не теряя времени, атаковали «Чайки», которые держались на высоте 650 футов. Я спросил своего ведомого Кале, выбрал ли он себе цель. После утвердительного ответа я приказал открыть огонь. Две «Чайки» рухнули в море, даже не поняв, что именно случилось. Но мы разворошили осиное гнездо, и после этого начался бой.

Мы оказались в 600 футах выше русских и начали выбирать новые цели. Корабельные зенитки послали нам свой привет. «Чайки» неожиданно открыли огонь ракетами «воздух - воздух», которые они несли в дополнение к своим пулеметам. Война в воздухе приобретала новый характер!

Ниже «Чаек», почти над самой водой, кружили два бомбардировщика Пе-2 и два странно выглядевших самолета - двухмоторные и двухфюзеляжные, позднее мы опознали их как Р-38 «Лайтнинг».

Вражеские пилоты выглядели совершенно беспомощно. Хотя они летали на маневренных «Чайках», мы могли без особого риска вступить в «собачью свалку» с ними. Терво поджег один истребитель, радостно завопил и тут же бросился на следующий.

Один из «Лайтнингов» выполнил разворот чуть в стороне от истребителей. Я немедленно пристроился к нему сзади и открыл огонь из всех стволов по кабине между моторами. Фонарь кабины разлетелся на куски, самолет зашатался, словно человек, возвращающийся поздно вечером после пьянки, а затем упал в море.

Я поспешно ушел в сторону, так как боялся, что за мной увяжется целая свора русских истребителей.

Когда я увидел позади себя пару монопланов, то сначала решил, что это прибыло наше второе звено. В любом случае я предпочел оторваться, потому что в этой суматохе даже наши истребители могли ошибиться с опознанием целей. Я продолжил бой с «Чайками» и лишь спустя какое-то время увидел наше второе звено. Те самолеты, которые я видел ранее, направились к советскому берегу. Они оказались истребителями МиГ!

На приборной панели замигал красный огонек, сообщая, что топливо подходит к концу и пора поторопиться домой. Нам пришлось бросить много заманчивых целей и выйти из боя, направившись к ближайшему аэродрому. Когда мы сели на аэродроме Суулаярви, наши топливные баки были практически пусты.

Позднее нам сообщили, что красные пилоты просто перегоняли новые истребители ЛаГГ на Лавенсаари и выводили «Чайки» с острова. Обычная перегонная команда, они действительно были беспомощны.

В середине июля 1943 года наше звено получило приказ перебазироваться в Суулаярви, чтобы воссоединиться со старой эскадрильей.

Я взлетел и дождался остальных в воздухе, стараясь не допустить закипания воды в моторе. Я видел девочек из «Лотты Свярд», которые служили на метеостанции, запуская метеозонды, и мне в голову пришла замечательная идея. Я решил проверить, сумею ли я сбить такой своим самолетом. Я добился прямого попадания и увидел, как девочки грозили мне кулачками.

Затем я пролетел в нескольких метрах над взлетной полосой, чтобы увидеть, запустили ли остальные пилоты свои моторы. Но в этот момент я увидел прямо перед собой птичку. Вероятно, это был дрозд. Столкновения было не избежать, и я на скорости 575 км/ч налетел на него. Мое лобовое стекло разлетелось вдребезги, но бронестекло выдержало, однако было полностью заляпано кровью и перьями. Поэтому я совершенно не мог сражаться, разве что погибнуть, как эта глупая птичка. В Суулаярви механики, меняя мне стекло, долго не могли понять, почему мой противник носил летный костюм из перьев.

Наши истребители стояли в укрытиях на северном краю аэродрома, а помещения дежурной смены находились прямо за ними в здании столовой. В случае тревоги нам нужно было пробежать буквально несколько метров, и мы могли немедленно взлететь прямо со стоянки. Не было даже необходимости разворачиваться после взлета, так как район действий находился прямо перед нами.

Мы жили в блиндажах, расположенных возле речки в нескольких сотнях метров от стоянки. Благодаря этой речке у нас был пруд для купания и сауна совсем рядом с блиндажами.