Родники рождаются в горах - Фазу Гамзатовна Алиева

«Плохо» получит и Алибег за оказанную им медвежью услугу. Но ты, Патимат, молодец, что призналась во всем.

Ребята смеялись.

— Ну что?

— Добровольно получила двойку!

— Вот чудачка!

Алибег, краснея, повторял с улыбкой:

— Как все это на тебя похоже, Патимат!

…Вот и сегодня Алибег волнуется за меня. Но волнуется напрасно. Недавно к нам назначили нового учителя — он вернулся с фронта без руки.

Новый преподаватель был очень внимательным и терпеливым. Как-то сразу многое изменилось у нас в классе. Даже те, кто раньше терпеть не мог математики, стали увлекаться этим предметом.

Алибег прислал мне две записки, предлагая помощь, но я отказалась. Справилась сама. Из школы мы возвращались вместе. Алибег рассказывал о своих планах.

— Обязательно буду летчиком, — он вытащил из портфеля вырезанные из газет фотографии Героев Советского Союза Валентина Эмирова и Магомеда Гаджиева.

А я не решилась говорить о себе — конечно, больше всего мне хотелось стать агрономом. Но иногда я изменяла этой мечте. Встречу Анну Петровну, вылечившую мою маму, и думаю — буду врачом, ведь и отец этого хотел. А когда строгая, но порою такая веселая Татьяна Александровна входила в класс — я мечтала стать учительницей.

Мы не сразу заметили идущих нам навстречу Жамала и Сакинат. Жена Нурулага, сладко улыбаясь, что-то говорила спутнику, он отвечал, размахивая руками, и тоже улыбался. Алибег, увидев отца, даже чуть-чуть побледнел и быстро спрятал фотографии в портфель.

— Ну что, сдал экзамен? — спросил Жамал у сына сухо.

— Сдал! А ты и сегодня не поехал к маме? — в голосе Алибега слышался упрек.

— У меня нет времени, мы идем получать инвентарь для фермы. Ты теперь взрослый, сам можешь навестить мать. — Жамал поспешил за ушедшей вперед Сакинат.

— Где твоя мама, Алибег? — спросила я.

— Дорогу в горах прокладывает вместе с другими. Вот уже неделя прошла, как она уехала, и отец ни разу там не побывал.

Остальную часть пути он молчал. У переулка, где мы обычно расставались, Алибег сказал:

— Ты завтра, Патимат, узнай наши отметки, а я съезжу к маме.

Но не успела я еще и пообедать, как с улицы услышала голос Хуризадай:

— Бедная Шумайсат, неужели это правда?!

— Да, я видела своими глазами! — кричала Хандулай. — Шумайсат отвезли в больницу. Ее чуть совсем не засыпало щебнем. А Жамала разыскать не могут!

Я выскочила на веранду. Алибег бежал по дороге к больнице. Я хотела догнать его, чем-нибудь помочь, но мама, вошедшая с охапкой травы во двор, меня удержала.

— Предоставь это мне, — сказала она и, вымыв руки, тоже пошла к больнице.

На другой день я вешала белье во дворе и увидела идущего мимо нашего дома Алибега.

— Как здоровье твоей мамы? — спросила я, выбежав за ворота.

— Немного получше. Я всю ночь просидел около нее. Только утром пришел домой, а отца нет. Ты его случайно не видела?

— Нет, не видела. Хочешь, я тоже пойду навестить твою маму?

— Не надо, Патимат. Я постараюсь отыскать отца. Ты никому не говори, что он не ночевал дома. Это я только тебе сказал…

IX

Вдруг свет погас. И тьма раскрыла пасть,

Чтоб на меня и на весь мир напасть.

Но кто-то спичку тонкую зажег

И высветил вокруг себя кружок.

И малый огонек в секунду ту

Всесильную осилил темноту.

Есть даже в спичке очень яркий свет,

Когда вокруг большого света нет.

* * *

Кто реку перешел, тому

Росы бояться ни к чему.

(Пословица)

Мама вывалила в дуршлаг из кастрюли галушки и слегка ударяла по его краю пальцами, чтобы стекла вода.

— Почему не идет Асият? — Она посмотрела на дверь.

Мы послали Асият к Халун за кислым молоком, чтобы добавить в растертый чеснок. Я хотела сбегать за сестренкой, но Асият сама ворвалась в комнату, хлопая в ладоши. Кувшинчика в ее руках не было.

— Дядя Мажид приехал, дядя Мажид приехал! — кричала она, прыгая.

— Какой Мажид? — не сразу поняла мама.

— Мажид, сын Омардады. Неужели забыла? — смеялась Асият. — У него и пистолет есть и звездочка на шапке. Тетя Халун так плакала, так плакала, когда его увидела!

Мы побежали через дорогу, даже забыв закрыть дверь. Мажид сидел посреди комнаты, не сняв с головы военной фуражки. Халун обнимала сына и причитала:

Ты у меня теперь кукушкино яйцо,

Словно один глаз на лице.

Того, кто в беде был нашей стеной,

Того, кто в нужде был нашей опорой,

Нет его, правой нашей руки!

И могилы нет, чтобы плакать

Над ней!

Моя мать тоже заплакала и бросилась к Мажиду. Я стояла у двери, не смея подойти. Нажабат вошла в комнату с кувшином, полным молока. Видно, она подоила корову Халун. Сестра ловко процедила молоко, налила в большую кастрюлю и поставила на очаг. Я позавидовала ей, она держалась в этом доме как хозяйка. А меня смущало присутствие Мажида.

— Отец идет! — сказала Халун. — Слышите, скрипят ворота?

Мажид встал и пошел к двери, сильно прихрамывая. Омардада по своей привычке с шумом бросил на пол лопату и тяпку и появился на пороге. Все молча смотрели на него. Омардада растерялся было, потом овладел собой и со всегдашним спокойствием произнес:

— Ассалам алейкум, с приездом, сын мой!

— Валейкум салам, отец! — голос Мажида дрожал.

— Что ты так неожиданно? — в глазах Омардады показались слезы, но, не желая, чтобы их заметили, он нагнулся и стал развязывать чарыки. — Алхамдулиллах, слава аллаху, что хоть один живой вернулся, — шептал он. Кивком головы он показал на ногу Мажида. — Ранен?

— Ранен, отец, — ответил Мажид, снимая фуражку. Голова его тоже была перевязана.

— Ой, и голова разбита? — вскрикнула Халун.

— Пустяки!

— Слава аллаху, Халун, что вернулся. Ведь сын твой был не на свадьбе, — старался улыбнуться дрожащими губами Омардада.

Мы возвращались домой поздно. Гремел гром, молнии пронизывали темноту.

— Дождик! — радовалась Асият, шлепая босыми ногами по лужам.

Когда мы легли, по крыше вдруг так загрохотало, будто там топтался табун лошадей.

— Неужели град? — мама выбежала на веранду. — Аллах, как не вовремя! Ведь зерно сейчас наливается. Каждая градина с куриное яйцо!

Мама не была суеверной при жизни отца. А теперь узнала множество примет.

Она варила первое снесенное курицей яйцо. Если острая сторона оставалась пустой, «не надо спешить с пахотой, — говорила мама. — Иначе урожай будет плохой».

Если резали барана,