Научите своих детей - Иван Фабер

угол и завернулась клубком, не переставая плакать. Томас же, чуть не доведя себя до потери сознания, сначала подождал несколько минут, затем снова отправился в ванную.

По возврату в спальню, Карину он не увидел.

Свет заходящего солнца упал на кровать, попутно разбудив Тома. Вздрогнув, он с горечью осознал, что так и не побывал в том сне. Озадаченный обрывками памяти, Поулсон провалялся на кровати минут десять.

Напялив штаны, Томас выполз из комнаты, тихо, надеясь не встретить хозяйку дома, что так сильно пострадала от него вчера.

Двери спален были заперты, в ванной тоже никого не было, гостиная пустела. У входа Том одел обувь и вышел.

Глава 11

Том заехал домой, и, не желая заходить внутрь, дабы не лицезреть тот беспорядок, что устроили собаки, прикрикнул имена питомцев, стоя у легко открывающегося окна. В миг оттуда вылетела пара мускулистых тел и набросилась на хозяина.

Выгуляв родню, Том всё-таки зашёл домой, накормил собак, переоделся и, несмотря на то, что сегодня у него был выходной, отправился в участок.

На этаже было необычно пусто; добравшись до кабинета, Том приземлился на стул, обдумывая план своих действий.

«Её муж должен был уже вернуться – послезавтра похороны»

Перед тем, как снова позвонить в фирму Хамфри, он решил навестить своего «приятеля», что чалился в одной из камер.

– Добрый день, Карл.

Том снова был напротив преступника.

– Странно, что ты так никому и не позвонил – ты ведь считаешь себя невиновным.

Карл опять сидел с поникшей головой.

– Мне некому звонить..

– Почему это? – удивился Том.

Он почувствовал, что сидящий напротив не хочет об этом говорить.

– Как же твоя семья?

Тут Карл поднял взгляд.

– Верите, нет.. Я всю ночь пытался вспомнить, что вчера произошло. Господи..

Он говорил возбуждённо, обеспокоенно.

– Меня не волнует твоя амнезия, Карл.

Он наклонил голову в сторону, заинтересовав подозреваемого.

– Ты понимаешь, что тебе грозит минимум пятнадцать лет? Анамнез твоей жизни я ещё не разбирал, но не думаю, что ты сможешь съехать на аффекте и прочей хрени, чтобы пережить какое-то время в больничке..

Внезапно волна радости пронеслась по голове Тома.

«Ему не нужна тюрьма»

– ..а затем выйти на свободу.

Карл хорошо понимал, о чём говорит детектив.

– Попытайся ещё раз проиграть у себя в голове, что вчера произошло. Может, я смогу тебе помочь, Карл. Врятли кто-то сыграет большую роль в твоём спасении, нежели я.

Радищев уныло смотрел на Тома.

– Значит, я обречён.

Он сказал это с такой уверенностью, что Том, в какой-то степени, оправдал его.

– Я хочу позвонить матери..

– Она уже здесь, Карл, – опередил его детектив.

Затем Том встал и вышел из камеры, оставив Радищева наедине с собой.

Через десять минут он сидел в своём кабинете, ожидая приглашённую Екатерину Смолину.

Немного потрепав его терпение, в помещение вошла среднего роста женщина, одетая в странный пиджак, не менее странную винтажную шляпу и юбку. Женщина передвигалась короткими шагами, что было весьма необычно, если учесть каблуки на её ногах. Лицо её было потухшее, глаза бессонные, опухшие от слёз. Выглядела она довольно молодо.

Как только Смолина вошла, не смотря на присутствующего детектива, сразу же присела на ближайший к двери стул и начала, местами всхлипывая, говорить.

– Здравствуйте, расскажите пожалуйста, что произошло с моим сыном.

Она не поднимала взгляд, видимо пытаясь абстрагироваться от той атмосферы, что нагнетал Том своим присутствием.

– Екатерина, мена зовут Томас Поулсон. Я расследую двойное убийство в Кинмаунте, произошедшее вчера днём.

Она наконец решилась поднять взгляд, после чего её глаза не отрывались от губ Томаса.

– Вчера, в четверть пятого вечера, диспетчерам поступил звонок. Звонивший заявил о убийстве, совершённому по этому адресу. Звонил он из этого же дома, просил скорее приехать, после чего повесил трубку..

– И звонил мой..

– Да, ваш сын. Перед приездом полицейских Карл пытался утроить пожар там, где произошло однако две смерти, предварительно попытавшись покончить жизнь самоубийством, но, видимо, он испугался и струсил. Были убиты хозяйка дома миссис Алисиа Анна Дойл и, скорее всего, её клиент, до настоящего времени его личность не установлена, но это будет выяснено уже в ближайшее время. Убиты из пистолета Макарова, который был найден при вашем сыне, на котором его же отпечатки. После более подробного исследования экспертами, вина вашего сына будет доказана тем, что он изнасиловал миссис Дойл. Вся одежда вашего сына испачкана кровью хозяйки дома. Более того, по отпечаткам и оставленным следам мы установили, что именно ваш сын именно ворвался в дом Алисии, когда она консультировала клиента.

Екатерина была просто поражена словами Томаса. Она наблюдала за ним с приоткрытым от ужаса ртом, и каждый аргумент в сторону вины Карла вызывал ещё большее искривление её физиономии. В конце концов, она вновь разрыдалась.

Карл встал, подошёл к женщине, потрепал её по плечу и пообещал принести воды и салфеток.

– Я приду через несколько минут.

Оставив её наедине, он глубоко вздохнул.

«Мать его по-настоящему любит»

Вернувшись, он положил салфетки на стол перед миссис Смолиной, сел на своё место и спросил:

– Екатерина, вы себя нормально чувствуете?

Она молча кивнула, пряча нос и глаза в бумаге.

– Расскажите пожалуйста о себе и своём сыне. Какие у вас отношения в семье?

Внезапно за дверью послышался какой-то шум – кричал сильный, молодой, женский голос. Также были слышны голоса мужчин – местных сотрудников.

Том напрягся, чуть привстал с кресла, и вдруг в комнату ворвался один из его знакомых коллег – Джереми Фишер.

– Томас, чёрт побери, здесь неадекватная одна требует твоего свидетеля.

Его пухлое лицо было злое и взволнованное.

– Как она попала на этаж?

– Не знаю!

Вновь послышались громкие голоса. Вдруг миссис Смолина ожила, вслушиваясь в голоса из коридора.

– Кажется, это моя дочь, – сказала женщина, посмотрев на Томаса.

– Впусти её ко мне. – Том закатил глаза.

Фишер развёл руки, стукнул себя по бокам и махнул остальным, чтобы девушку пропустили.

Итак, в помещении – три человека. Один – детектив, фактически являющийся инициатором и стороной обвинения, двое других, а точнее, две – часть одной семьи, видимо, пришедшие защищать своего человека.

Когда младшая ворвалась в проход кабинета, Тома озарило сильное чувство боязни и неуверенности, которое сопровождало эту девушку. Она была отнюдь не тем, кого из себя строила перед всеми этими полицейскими. Мягкое тельце с не менее слабой душой внезапно нашло в себе силы на борьбу и спасение своего близкого человека. Значит, Карл всё-таки являлся частью семьи, дорогим и неотъемлемым её членом. Его