Научите своих детей - Иван Фабер

слегка приоткрыт рот, глаза полны страха и тревоги. Руки его затряслись. Том сохранял спокойствие, понимая, что выигрывает.

– Я не… – прошептал про себя Карл. – Это не я. Это не я!

Он, смеясь, повторил эту фразу вновь и вновь, после чего его лицо вновь приобрело тревожный вид.

– Это не я сделал! – Было слышно русский акцент.

Том примкнул к столу:

– Что сделал?

Карл вопросительно посмотрел на Тома, недоумевая произнесённым им словам:

– Я знаю, почему я здесь. Но я не убивал её.

«Не убивал её, неужели он не помнит второй труп»

– Хорошо. – Том и злился, и радовался. – Тогда кто это сделал?

– Послушайте! – Карл заметался на стуле. – Я не должен здесь находиться. Я не виновен!

Том незаметно выставил руку под стол, чуть в сторону к зеркалу, ладонью дав понять проснувшемуся офицеру, что всё под контролем.

– Успокойся. Возьми себя в руки, твою мать!

Возбуждение Карла пошло на спад, он внимательно смотрел на Тома.

– Сейчас ты мне расскажешь всё, что произошло днём. По порядку. – Том говорил жёстко, подавляя возможное сопротивление.

Карл завертел головой, недоверчиво осматривая помещение, в котором находился. Опять ссутулившись, он повернулся к Тому:

– Я не помню.

Том вскочил со стула, еле сдерживая свою ярость. Он понимал, что этот жест нужно было продемонстрировать допрашиваемому, но ситуация по-настоящему выводила его из себя. Детектив взял стул, развернул его и швырнул рядом с Карлом. Приземлившись, сложив руки крест-на-крест на спинке стула, он посмотрел на убийцу.

– Я повторяю вопрос.

Карл был сильно напуган. Он боязливо посматривал в глаза Тома, то и дело опуская взгляд в сторону, не желая попадать в эту тьму.

– Я же говорю, я не помню! – Карл чуть ли не плакал.

Том устало уронил взгляд, наклонив голову к рукам. Он сильно сжал кулаки, в порыве ярости вскочил и швырнул стул об пол. Затем нанес несколько ударов по столу. Офицер за зеркалом спохватился, но Марвин остановил его, как всегда, внимательно наблюдая за работой напарника. Опершись одной рукой на помятую железную поверхность столешницы, Том взял другой, окровавленной рукой плечо Карла и сказал:

– Я – твой последний шанс.

Карл больше не смотрел в его сторону, сильно дрожа от паники.

– Вчера утром..

– «Вчера» это когда?! – жёстко переспросил Том.

– Тринадцатого сентября, где-то часов в десять утра я проснулся. Проснулся от шума, за окном. Я живу у Насситени, у Ханнивуда, там делали асфальт. В этот день, ровно в час дня у меня была назначена встреча, но она перенесла её на следующий день..

– Кто она?! – Том тяжело дышал.

– Миссис Дойл! В двенадцать я поймал такси и поехал туда, на Кинмаунт, больше я ничего не помню, клянусь! – Карл, ёрзая от жёсткой хватки, поднял голову и посмотрел слезившимися глазами на Тома. Оба понимали собственное положение в ситуации.

Том отпустил подозреваемого, и развернулся к двери. Взяв рукой дело, он в пол-оборота посмотрел на испуганного парня и сказал:

– У тебя пока ещё есть время всё вспомнить.

Выйдя из камеры, Том даже не стал заходить к Марвину, а сразу же направился к выходу с этажа.

Напарник окликнул его сзади.

– Ты ждал пять часов ради лжи? – недоумевая, спросил он.

Том остановился, повернулся к Марвину и тяжело поднял на него взгляд:

– Не надо было меня ждать. Мне пора.

С этими словами он откинул от себя дверь, ведущую на лестницу.

– Что я скажу major?

– Что всё под контролем.

Том вернулся к себе в кабинет и захватил куртку. Он хотел скорее вернуться домой, к своим псам. На часах было раннее утро.

Покинув участок, он выехал на Фоллени, затем направился к объездной.

На дорогах пустовало, поэтому, закинув целую таблетку, Том упёр педаль в пол.

Его голову не покидало внезапно появившееся, настолько сильное чувство одиночества. Он не припоминал у себя таких приступов с детства, а точнее, с того времени, как он уже свыкся со смертью своего первого друга.

Самым ужасным ему сейчас казалось то, что останавливаться ему не было ради кого. Никто его в этот момент не задерживал, будто он падал в бездну почти не сопротивляясь.

На спидометре было уже около ста миль. Девяносто. Ровно сто. Сто десять.

«Нет»

Он отпустил педаль, оставив “мерс” постепенно снижать скорость.

Обгоняя одиночные машинки, пустые перекрёстки, красные светофоры, Том решил сменить вектор своего направления.

Глава 10

Повернув в тёмный район Коллинз Хилл, он проехал несколько улиц до конечной. Попав на переулок, Поулсон доехал до светло-сиреневого одноэтажного дома, ограждённого высоким «частоколом» забора.

Аккуратно припарковавшись, Том тихо захлопнул дверь и, зная уязвимости ворот, вошёл на территорию участка. Газон был аккуратно подстрижен, в углу стояли летние качели, слева от дома был небольшой пруд, гладь которого бомбил дождь.

Подойдя к двери, Том не стал звонить, а уверенно надавил на ручку, и та поддалась.

Оказавшись внутри, он выискивал признаки жизни, но ни огня телевизора, ни зажжённых свеч, что часто сопровождали активность в этом доме, он не обнаружил. Обойдя широкую гостиную, он взглянул на диван – пусто.

Не найдя никого ни на кухне, ни в ванной, Том пересёк неприветливую гостиную и направился в сторону спален. За закрытой дверью слабо мерцали огоньки, отбрасываемые экраном телевизора. Том нерешительно, заранее сняв куртку, приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

На кровати лежали две девушки: одна – блондинка, европейской внешности, другая – азиатка, каштановые волосы. Обе девушки лежали раздетые, под лёгким одеялом, прижавшись друг другу.

Светлая девушка не была знакома Тому и не интересовала его вообще. Его цель сейчас – голое смуглое тело, что еле дыша лежало на кровати, перед ним.

Эту девушку звали Карина. Том считал её одним из своих «демонов», к которому он рано или поздно возвращался.

Заботливо приподняв одеяло, аккуратно, чтобы не разбудить, Том оторвал её от объятий нагой блондинки, затем пустил руки под худое, обнажённое тело девочки, поднял её с кровати и отнёс в другую спальню, где положил на чистую, приготовленную для него постель.

Как ни отвратительно было ему осознавать, что он использует Карину лишь тогда, когда возникает необходимость, напрочь исчезая из её жизни до того момента, пока не станет «невмоготу», Том по-своему относился к ней. Даже, в какой-то степени, любил.

Перед переводом в убойный отдел, он встретил её в одном из накрываемых им притонов, где она зацепила его собой. Томас захотел вытащить девушку из подобного смрада, и взял главенство над ней, по-человечески приобщая её к нормальной жизни, контролируя её, не давая