В поисках упавшей ракеты - Анатолий Гончар

– Что тут понимать? – пожал плечами Иванов. – Чтобы не потерялся, и так ясно.

– Да нет ничего ясного. Ты разве еще не понял? Савелов не потерялся, Савелов ушел!

– Ты думаешь, к пиндосам рванул? – взгляд Банникова стал еще более задумчивым.

– Думаю? Я уверен. Ты слышал, что Седых сказал? – спросил капитан, и прапорщик отрицательно покачал головой. – Электронщик этот долбаный, со сранья эсэмэски кому-то отправлял.

– Эсэмэски? Да отсюда только через спутник. А спутники… – Петрович осекся. – Ты думаешь, он работает на пиндосов?

– У меня нет других предположений, – скрипнул зубами Немирович. – Перед рассветом Савелов отправил кому-то эсэмэску, а затем прилетели вертолеты и барражировали не над всей ближайшей окрестностью, а как раз над тем районом, где находились мы. Догоняете? Не знаю, как вам, а мне теперь совершенно ясно: майор Светлов подозревал в чем-то Савелова с самого начала. Вот почему Светлов сказал присматривать за Савеловым. И мы его не охранять были должны, мы не должны были его упустить.

– И упустили, – заключил Банников.

– Да, упустили, – Немирович не чувствовал себя виноватым. – И начхать. А пусть эти вышестоящие, высокомудрые дяди еще больше шифруются, – выпалил он в сердцах. – У них, значит, есть подозрения, а они тихо-тихо, – капитан приложил палец к губам. – Тьфу, перестраховщики, мать их.

– Досекретничались, мля, – ругнулся Банников. – И где его теперь ловить? – прапорщик повел рукой вдоль горизонта. – Куда он направится?

– Валентин, достань карту, – устало попросил Немирович, и, когда командир группы развернул требуемое, капитан уверенно заявил: – вниз Савелов не пойдет, ему проще двинуться вот сюда, – Немирович показал точку на карте, – вертолет тут сядет запросто. Мы сперва тоже туда шли. Если бы не пиндосовские вертушки, мы бы уже сидели на попе ровно в ожидании. Так, думаю, поступит и Савелов. Доберется туда и будет ждать, когда за ним прилетит вертолет.

– Прям-таки и вертолет. Откуда он возьмется? – засомневался старший лейтенант.

– Пиндосы пришлют.

– Пиндосы? Не смеши мои тапочки, – повторил Иванов поговорку Банникова.

– Пиндосы, пиндосы, – покивал Немирович и тут же задался вопросом: – кому же еще он эсэмэски через спутник отсылать мог? Старой бабушке?

– Ты думаешь, Савелов работал на американцев? сливал им инфу?

– Не знаю, работал или собирается работать. Какая нам разница – факт остается фактом: связь с нашим противником у него есть, он идет к ним, а нам следует его остановить.

– Тогда чего мы тут лясы точим? – Иванов перехватил поудобнее автомат, показывая свою готовность к немедленному действию. – Я поднимаю группу.

– Стоп, – ухватил его за плечо Немирович, – перехватить Савелова надо, но не всей группой. Он, тварь, скинул наши координаты утром, потому нас именно в том квадрате и искали. Теперь он уже стопроцентно сообщил своим хозяевам и наши новые координаты. Догоняете?

– Пес драный, – ругнулся прапорщик, а Немирович продолжил излагать свои мысли:

– Всей группой преследовать Савелова нельзя, но вернуть его все равно следует. Лучше живым, но не обязательно. Петрович, ты как, справишься?

– Ессественно, само собой. Он без оружия, даже воевать не придется.

– Добро, – кивнул капитан. – А всем остальным срочно следует уходить.

– А что же это я своего замкомгруппы одного брошу? – запротестовал Иванов, но Банников, улыбнувшись, положил ему свою руку на плечо.

– Уводи людей, Сергеевич. А эту суку я найду. И притащу, – пообещал он.

– Тогда давай в темпе. – Капитан протянул руку для рукопожатия. – Далеко он уйти не мог. Может, еще нас догонишь, если этого гада на горбушке тащить не придется.

– Не придется. Теперь-то он у меня побежит, еще как побежит, – заверил Банников.

– Тогда вперед и с песней, – напутствовал Немирович, а Иванов, в свою очередь, пожимая прапорщику руку, пожелал на прощание:

– Петрович, ни пуха.

– К черту! Да и вам не хворать, – прапорщик шутливо сделал ручкой, подхватил рюкзак с притороченным к нему одноразовым гранатометом и быстрым шагом направился в том направлении, откуда они только что пришли.

Как ни удивительно, но подъем в гору дался Семену много легче, чем бег по пустынной местности. Собственно, в какой-то мере этого и следовало ожидать – годы занятий альпинизмом не могли пройти бесследно. Шел Савелов налегке (в самом начале подъема с несчастной миной на лице он передал свой рюкзак ефрейтору Седых), и потому, когда наконец-то поступила команда на отдых, ему не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Напившись и сунув в рюкзак опустевшую и теперь больше не нужную пластиковую бутылку из-под воды, Семен, нарочито устало переставляя ноги, побрел вспять собственных следов.

– Ты куда? – осведомился у него находившийся в охранении ефрейтор Семенов.

– Да вот надо, – неопределенно ответил Савелов.

– Так что куда-то ходить? Вот три метра отойди и побрызгай, – Семенов показал рукой на ближайшие каменные россыпи.

– Не-е-е, мне по-другому надо, – инженер-конструктор виновато развел руками.

– А-а-а, – ефрейтор понимающе усмехнулся. – Бумажку-то взял?

– Взял, – отозвался всем своим видом показывающий нетерпение Савелов.

– Ну беги, беги, – благодушно подбодрил ефрейтор.

Савелову очень сильно захотелось огрызнуться, типа: «не нукай, не лошадь погоняешь», но он лишь заискивающе улыбнулся и поспешил скрыться за каменными выступами. Едва уйдя из зоны видимости охранения, он распрямился, расправил плечи и легко запрыгал среди каменных нагромождений. Метров через восемьдесят, сразу же за поворотом, начиналась открытая, относительно ровная площадка – оглянувшись через плечо и убедившись, что никто за ним не следит, Семен перешел на бег. Бежалось тяжело, от выброшенного в кровь адреналина мышцы содрогались от дрожи, шумное дыхание, казалось, разносилось на версту вокруг, сердце, в попытке вырваться вперед остального тела, стучало с сумасшедшей скоростью. Двести метров, всего двести метров, двести метров, от которых зависело все. Пойди сейчас за ним кто-нибудь следом, и все столь тщательно продуманные планы рухнут. Он попробовал бежать быстрее, но не смог. Мышцы деревенели, наливались свинцом, Семен вдруг осознал, что с самого начала взял слишком высокий темп – сто метров с такой прытью он бы пробежал с легкостью, а двести… Легкие начали разрываться… Савелов сжал всю волю в кулак, заставляя себя переставлять отяжелевшие ноги с прежней скоростью. Наконец тропа свернула, ушла за скалу. Теперь кто бы ни пошел следом, он бы не смог его увидеть. Но Семен не остановился, лишь перешел на быстрый шаг. Широко открывая рот и шумно дыша, он продолжал уходить все дальше и дальше. Очень хотелось застыть на одном месте и, наклонившись, обессиленно свесить вниз руки, но он сделал по-другому: несколько раз подряд поднял вверх и опустил руки, восстанавливая дыхание. Стало легче. Савелов продолжал безостановочно идти еще минут десять. Наконец остановился, достал из кармана коммуникатор и быстро набрал короткое послание.