Золото Дюка - Мэри Уильямс

Должно пройти, подумала Арабелла. Когда-нибудь я опять буду чувствовать себя чистой и свежей для Сола, моего дорогого единственного возлюбленного.

При воспоминании о нем слезы навернулись на ее глаза. И боль в ноге давала о себе знать. Ей нужно быть осторожной, чтобы благополучно добраться до Оулесвика. Нужно, чтобы ее проводили до фермы. Леона, наверное, уже ждет. Тени под глазами и заплаканное лицо можно объяснить болью в травмированной ноге.

Опираясь на Крейза, Арабелла медленно шла к ферме и думала о том, как посмотрит в глаза Леоне. Как будет притворяться, что все в порядке, когда все плохо? Отныне притворство станет частью ее жизни. Она любит Сола и ждет его возвращения, но глаза могут выдать ее. Арабелла много раз повторяла себе, что случившееся не ее вина, фактом оставалось то, что она сглупила, позволив Руперту войти в свою комнату. Она должна была быть мудрее, сильнее. Единственным оправданием была боль в ноге.

Но этого было недостаточно.

– Ну вот и пришли, – услышала она голос Крейза, – теперь все в порядке, мэм?

– Да, спасибо.

– Вам следует показаться хорошему доктору. Может быть, сломана какая-нибудь маленькая косточка.

– Нет, не думаю. Опухоль уже спала. Завтра посмотрим.

– Завтра, говорили, вернется ваш муж. Мистер Сол – рассудительный молодой человек, не то что тот, в Фернгейте.

– Но...

– Да, я работал у него, но теперь все. Сегодня соберу вещи и уйду. Я оставался в доме из-за вас и вашей сестры. Вам не следует поддерживать отношения с мистером Рупертом. Мы – те, кто живет в задних комнатах, – все видим. Он способен причинить вам зло, если представится такая возможность.

Арабелла пристально смотрела на него.

– Я этого не забуду, Крейз.

Леона была в прачечной, когда они вошли в дом. Услышав голоса, она вышла им навстречу, вытирая руки о передник. Она показалась Арабелле необыкновенно красивой.

– Вот ты и вернулась, – сказала Леона. – Хорошо. Входи, девочка. Ты выглядишь уставшей.

– Все в порядке. – Арабелла порылась в кармане и, достав монету, протянула Крейзу.

– Прошу прощения, но у меня больше нет.

Он покачал головой.

– Не нужно, мэм. Всего вам доброго, передавайте привет мистеру Солу.

Когда Крейз закрыл за собой дверь, Леона, пристально взглянув на Арабеллу, спросила:

– Что-нибудь случилось? Руперт? Так?

Арабелла пожала плечами и отвернулась.

– Всегда трудно, когда он рядом, а в последние несколько недель было особенно тяжело.

– Но ведь это был твой выбор, верно?

– Я ненавидела каждый миг пребывания там. Я знаю, вы с Солом считаете, что я поступила неправильно, вернувшись в Фернгейт, но мне было жаль отчима. И, помимо всего прочего, я не нужна была здесь, а Сол почти все время пропадал в мастерской или в Пензансе.

– Это его работа. Он работает для тебя.

– Ты ошибаешься, Леона. Ты его хорошо знаешь, ведь он твой сын. В нем живет какой-то внутренний огонь. Он будет в нем гореть всегда, со мной или без меня. И я не возражаю против этого, потому что это часть его самого и это делает его самим собой. Он любит меня, я знаю. И я люблю его – так сильно, как могу.

Ее глаза наполнились слезами. Леона нежно потрепала Арабеллу по плечу.

– Успокойся. Я все знаю. Не стоит расстраиваться. Что с тобой?

Арабелла попыталась улыбнуться.

– Ничего, я просто устала и замерзла.

– Садись к огню, поешь и пораньше ложись спать. Ты слишком долго пробыла в этом зловещем месте.

– Да, наверное.

– А как твоя нога? Садись, я посмотрю.

Когда пришел Дюк, Арабелла уже сидела перед очагом, а ее нога грелась в теплой воде. Опухоль почти спала. Арабелла казалась удивительно прекрасной со своими сияющими волосами, рассыпавшимися по плечам.

– Принцесса вернулась.

Дюк усмехнулся и, наклонившись, поцеловал ее в теплую щеку. Потом протянул маленький букетик примул.

– Первые, – сказал он, – самые ранние. Цветы для новобрачной. Добро пожаловать, дорогая. Мы по тебе скучали.

– Ах, Дюк, какие они чудесные. – Арабелла взяла нежные цветы и поднесла их к своему лицу. – Весна. Ее можно почувствовать.

– Это верно. – Дюк протянул руки к огню. – Земля просыпается, хотя еще прохладно. А что с тобой случилось? Ты упала?

– Я поскользнулась вчера на паркете. Это была моя вина. Я просто не посмотрела под ноги.

– Хорошо быть подальше от Фернгейта, я думаю. Там что угодно может случиться, ты еще легко отделалась. А Сол будет рад увидеть тебя здесь, когда вернется завтра. Любовь не любит расставаний, да, Леона?

Улыбка тронула губы Леоны. Как она красива, подумала Арабелла, она кажется теплой и золотистой в свете огня. Как спокойно она чувствует себя рядом с человеком, который понимает ее. Сразу видно, что они очень близки.

Будет ли у них с Солом когда-нибудь так же? Настанет ли такое время, когда не будет страха и сомнений, что что-то сможет омрачить их первую любовь?

Руперт все испортил. Арабелла никогда не сможет посмотреть в лицо Солу ясными глазами, зная, что другой мужчина касался ее. Боже мой, хорошо бы Сол ничего не спросил и не узнал. С чего ему спрашивать? Но совесть способна сыграть злую шутку. Ее может что-нибудь выдать, потому что она постоянно будет помнить о Руперте. Нет! Она не должна о нем думать, не должна! Руперт ничего не сможет ей сделать, ничего, до тех пор, пока они с Солом будут в Оулесвике. Арабелла вынула ногу из воды, вытерла полотенцем, осторожно наступила на нее. Нога болела, но уже не так сильно.

– Хорошо, – ободряюще сказала Леона.

– Да. – Голос Арабеллы звучал мягко, потому что завтра приедет ее Сол, и она старалась забыть обо всем неприятном.

Наступило утро, спокойное и безветренное. Кое-где на склонах уже начинала пробиваться травка. Когда Арабелла спустилась к завтраку, Дюк уже ушел на шахту. Она двигалась осторожно, но согласилась слегка ослабить бинты, после того как Леона осмотрела ее ногу.

Все утро она помогала Леоне по дому, в сыроварне и с выпечкой.

В полдень они перекусили, после чего Леона сказала:

– Ну, думаю, нам пора отдохнуть друг от друга. Поднимись наверх и приведи себя в порядок к приезду Сола.

Арабелла хотела обнять ее, но Леона уклонилась.

– Нет времени на нежности. Займись собой, девочка. Тебе следует причесаться, чтобы скрыть синяк на виске, а то Сол захочет узнать, откуда он. Ты ведь не скажешь? Может быть, это мудро. Кажется, я догадываюсь откуда. Я могу ошибаться, но, если нет, послушай моего совета и не говори правды. Нам всем сейчас нужен мир.