Белогор. Каратель - Алексей Стопичев

— Хорошо, вашество, — покладисто отозвался Извар. — Сделаю!

— Сделаешь, — согласился я, — А раз пришёл, сразу и про другое дело поговорим. Помнишь, я рассказывал тебе о гвардейских значках?

— Помню, вашество. Как броши, но не броши?

— Совершенно верно. Модницы броши прикрепляют просто заколкой. А я тебе сейчас покажу круче способ! — ну и нарисовал прямо на земле обычную булавку, которых в этом мире ещё не было. — От броши видишь, проволока? Она согнута должна быть. И другая, проколов одежду, под неё заводится. Понял?

— Понял, вашество, как не понять?

— Вот броши эти, которые знаками называются, сзади так и должны прикрепляться к одежде! Всё понятно?

— Понятно, вашество.

— По самой броши, я тебе, вроде, тоже всё объяснил. Кружок солнца, и два перекрещенных меча. Всё, иди, делай руну, и приступай к значкам! В помощники себе можешь пять человек взять!

— Вашество, да у меня работы полно! — заныл Извар, — Подков мало. Тяпки делаем на продажу. Оружие куём.

— Ты чего разнылся, Извар? — удивился я, — Я тебе два здания отдал?

— Отдал.

— Трое подмастерьев у тебя, как и просил!

— Так и работы, вашество! Мечей на всех сделай, — кузнец стал загибать пальцы, — Наконечники для копий сделай. Наконечники для арбалетов сделай. А конюхи бегут — Извар, орут, подковы нужны! А повариха котёл новый требует!

— Так, кузнец, — подпустил я металла в голос. И Извар замолчал. — Молот штемповальный сделал?

— Сделал.

— Ну, так иди и печатай значки! 500 штук из меди и 50 из серебра! Но вначале руны! Яг, а ты не скалься не стой. Иди с ним, принесёшь мне перстень, как руну набьёт Извар. А потом за тобой контроль печати знаков. Листы-заготовки давно сделаны, потому сроку вам три дня. Отвечаешь головой.

И злорадно заухмылялся, увидев пропавшую улыбку своего зама.

Ещё полчаса я старательно делал вид, что тренируюсь, а потом прибежал Яг с готовым перстнем. Я одел его на руку. Полюбовался. Подышал на него, потёр об рубаху. А потом сжал руку в кулак, наставил печатку на чучело, и энергию стал прокачивать через руну.

— Бум! — сказал я.

— Бабах! — Ответили мне ошмётки от чучела. И истошный визг двух баб служанок, выпершихся на полигон. Я очумело смотрел на догорающие останки чучела, и на хлопья догорающей ткани, порхающие в воздухе, будто чёрный снег.

— Это что сейчас было? — заорал Агель, появившийся будто из ниоткуда.

— Это я, — замямлил я.

— Что ты? Ты что, в чучело гранату кинул?

— Зачем гранату? — обиделся я, — Энергию направил. Из руки.

— Не может быть! — категорично заявил маг, — Ну-ка покажи!

— На вас? — злорадно спросил я.

— На бревне, по которому ты заставляешь бедных дружинников бегать!

— А бревно при чём? — удивился я, — Оно-то мне верит!

Агель нахмурил брови, и я понял, что лучше не спорить. Сжал кулак. Собрал энергию, направил в руку, и через руну выстрелил энергию в бревно. И опять прошептал «бум»!

Теперь моё «бум» даже Агель увидел. И его восторгам не было пределов. Он требовал ещё повторить, чтобы узнать, сколько раз я так «бумкнуть» могу. После опытов оказалось, что немного — раза четыре-пять, не больше. Потом энергию восстанавливать нужно было. Но Агель заверил, что и это просто отличный результат. А потом долго разглядывал перстень и удивлялся, как такая мысль до сих пор никому в голову не пришла.

— Яг, строй личный состав на плацу! — распорядился я. Даже у меня, циничного сухаря, настроение с утра было приподнятое. Дело я затеял огромное, и оно на девственных душах средневековых крестьян должно было оставить неизгладимое впечатление. А может, и на душах не только крестьян.

Пока десятники и сотники выстраивали мою дружину, я придирчиво осмотрел огромный стол с сотнями серебряных и медных значков. Даже Агель, Карильон и Курт с Максом были в тревожно-приподнятом настроении. Ещё бы! Я им три недели рассказывал, что будет грандиозное событие, которое они никогда не видели. Эльза, которая всё чаще ночевала в моих покоях, тоже с утра была нарядной и взволнованной. Сегодня я делал своих дружинников гвардейцами…

***

Уже три месяца, как мы вернулись в замок. Дел было сделано огромное количество. Мои дружинники стали не просто ополчением, кое-как узнавшим, что такое щиты. Теперь это было четыре сотни обученных, прекрасных бойцов. Я не стал изобретать велосипед, и тренировки полностью копировал из земной армии. С утра — пробежка и зарядка. Потом завтрак. После завтрака занятия со щитами. Строевая подготовка. Метание гранат. Обед. Потом уколы копьями. Фехтование на мечах. В строю и поодиночке. Барон Карильон вначале просто удивлялся. А затем взял книжицу, что-то вроде блокнотика, и стал делать туда заметки. А от моей полосы препятствий Прет вообще пришёл в восторг. Бревно. Забор. Лабиринт. Перекладины. Узнав, зачем я заставляю бойцов отжиматься и подтягиваться, опять восхитился. И стал записывать в блокнотик нормативы. После двух месяцев интенсивных занятий моих дружинников, я шутки ради предложил барону выставить двадцать его людей против двадцати моих вчерашних крестьян, и посмотреть, что получится. Барон согласился, и даже поставил пятьсот рупьев на своих людей, которые по десять и больше лет служили в дружине. Ну и Прет проиграл, естественно, отчего пришёл в ярость. Правда, ярость его была направлена на его бойцов, которые каждый день теперь начинали вместе с моими дружинниками с пробежки и остального тренировочного комплекса.

Но особенно Прета (кто б сомневался) восхитила моя подготовка первой роты, которым я готовил участь не только легионеров, но и диверсантов — разведку, спецназ, элиту элит. Эти парни у меня умирали на полигоне. Бегали марш-броски, зачастую со мной вместе. Занимались «рукопашкой» под моим чутким руководством. Метали ножи и сюрикены, изготовленные Изваром. Учились стрелять из арбалетов. Подкрадываться. Работать в помещении. В эту сотню набирались наиболее сильные, ловкие, выносливые. Но попасть туда стремились все, потому как если рядовому дружиннику я обещал платить триста пятьдесят рупьев в год для начала, то дружинникам из первой сотни — семьсот рупьев. То есть, в два раза больше. А раз в две недели я устраивал соревнования между сотнями. И победители поощрялись — на целых два дня освобождались от занятий и отпускались в отгулы. А так как вблизи от нашего замка уже с десяток сёл отстроилось, то идти парням было куда. Да и деревенские девки и бабы с удовольствием привечали дружинников, которые были при деньгах, да и обладали статусом баронских дружинников.

И вот теперь я решил узаконить за своими парнями право называться дружинниками-гвардейцами. Все они прошли бои со зрожами. Достойно показали себя там. И даже тогда, полные неумехи, ещё вчера державшиеся за соху, а сегодня вставшие в строй — не дрогнули. И это нужно было поощрить. Ну и сделать их более преданными именно мне. И теперь, в солнечный день, на плацу, при стечении огромного количества народа (даже купцы из Лерена приехали, по своим надобностям, но всё же) я красиво вышел из донжона и прошёл на середину плаца.