На пути к сердцу. Записки кардиохирурга - Асланбек Аслудинович Дубаев

помощью в нашу клинику и госпитализирован в отделение кардиологии с подозрением на острый коронарный синдром. Однако что-то здесь было не так, чтобы мы могли принять установленный диагноз. Во-первых, молодой возраст, потом те данные, которые мы получили при обследовании, тоже не укладывались в картину обычного острого коронарного синдрома. После всестороннего анализа клинической ситуации было принято решение вынести данного пациента на консилиум, созванный в срочном порядке. По итогам обсуждения пришли к выводу, что необходимо провести коронарографию. Она показала: сосуды сердца чисты от бляшек, другой патологии, оцениваемой на ангиографии, тоже не выявлено. По результатам всех исследований пришли к выводу, что здесь синдром Такоцубо (иными словами – синдром «разбитого сердца»). Знанием этого заболевания мы обязаны японским ученым: заболевание очень похоже на инфаркт сердца, но в отличие от него, который происходит чаще из-за атеросклеротической бляшки, здесь на фоне выброса гормонов возникает длительный спазм сосудов, и сердце ослабевает, становясь похожим на «кувшин» или «ловушку осьминога».

Прогноз при заболевании благоприятный: как правило, через месяц или два болезнь регрессирует. Однако в данном случае все осложнилось тем, что у пациента начали возникать панические атаки на фоне стресса и депрессии.

К слову, панические атаки – это эпидемия наших дней: пожалуй, пятая часть пациентов, которые приходят ко мне на прием с жалобами на боли в области сердца, одышку, сердцебиение и подскоки давления, – как правило, это молодые люди. В итоге выявляются неврозы, депрессии и панические атаки. Крайне сложно убедить их, что им необходимо наблюдаться у психологов и психиатров. Чаще они начинают бесконечные консультации у разных специалистов и, к сожалению, у шарлатанов, ясновидящих, предсказателей. Проводят большое количество всевозможных обследований, тратя на это силы, деньги и время.

Мурад пришел где-то спустя год после тех событий, успев побывать на приеме у десятка врачей в разных регионах и сделав множество исследований, которые были совершенно не нужны, но в подавляющем большинстве случаев он сам настаивал на этих обследованиях.

– Доктор, вы знаете, я очень устал: никто не может мне помочь. Где только я не был!

– Я понимаю вас, Мурад. Вам необходимо постараться в первую очередь понять и признать проблему, чтобы мы все могли ее успешно разрешить.

– Но я ведь чувствую эти боли в области сердца! Потом начинаю задыхаться, сердце сильно колотится, давление скачет. Мне становится плохо, возникает слабость.

– Мурад, вам надо прекратить бесконечные обследования, хождения по специалистам. Просто нервная система отреагировала таким образом на болезнь, которую перенесли, но с сердцем у вас сейчас все хорошо. Надо заняться нервами. Я посоветую вам хорошего медицинского психолога – профессионала своего дела. Сами должны понять, что сердце выздоровело. Сейчас сосредоточиться на лечении психики – все получится, вы с этим справитесь! Иначе все может только осложниться, не следует запускать!

– Спасибо, доктор! Я так и поступлю…

У меня был один достаточно анекдотичный и в то же время грустный случай. Однажды на прием пришла женщина средних лет. Как только она начала описывать свои жалобы, уже стало ясно, что здесь скорее нужен психолог или психиатр.

– Доктор, у меня сердце так бежит и стучит, как будто хочет выскочить из грудной клетки, – говорила она с актерским мастерством, описывая свои симптомы.

Все это сопровождалось мануальными описаниями, которые настолько красочно передавались зрителю (в данном случае мне), что я уже готов был поверить, что у нее действительно есть проблемы с сердцем. На все мои заверения, что в первую очередь необходимо поговорить с психологом, она продолжала:

– Нет-нет, доктор. Мне рекомендовали именно вас… Мне очень трудно дышать… Как услышу, что кто-то заболел или умер, так меня начинает трясти.

Конечно, бывают и случаи истинной аритмии, красочно описанные Антоном Павловичем Чеховым: «На днях едва не упал, и мне минуту казалось, что я умираю: хожу с соседом-князем по аллее, разговариваю – вдруг в груди что-то обрывается, чувство теплоты и тесноты в ушах, я вспоминаю, что у меня подолгу бывают перебои сердца – значит, недаром, думаю; быстро иду к террасе, на которой сидят гости, и одна мысль: как-то неловко падать и умирать при чужих».

Аритмия – это отдельная сложная проблема в кардиологии, уносящая много жизней.

…На какое-то время моя пациентка исчезла, обидевшись на меня, что недостаточно внимательно к ней отнесся. Спустя месяц или больше поздно ночью меня разбудил звонок мобильного телефона: я всегда оставляю телефон на громкой связи, чтобы мог проснуться, если срочно буду нужен в клинике. Еще не до конца проснувшись, поднимаю трубку и слышу очень взволнованный голос:

– Доктор, сердце опять бежит, бежит…

– Что, простите, бежит?

– Доктор, – пауза, – … сердце бежит.

– Извините, я не совсем вас понимаю. Куда бежит?

После длительной тишины прозвучал очень эмоциональный ответ:

– Вы что, доктор, издеваетесь надо мной?! Я к вам приходила на прием.

И тут я начинаю вспоминать, с кем говорю и о чем речь. Смотрю на время – почти два часа ночи. Стараюсь максимально вежливо объяснить, говоря почти шепотом, чтобы в доме никого не разбудить.

– Может, будет лучше, если мы обсудим все завтра: время сейчас не совсем подходящее. Или, если вам действительно плохо, вызывайте скорую.

Тишина в трубке и короткие гудки… «Опять обиделась», – подумал я. Пациенты часто просят номер телефона, и я не отказываю, но иногда тяжело круглосуточно отвечать на телефонные звонки по делу и без, когда у тебя масса больных и есть другая работа, требующая времени и сил.

Иногда врач сталкивается с нестандартными ситуациями.

Интеллигентная и приятная женщина лет 70 в сопровождении дочери, которая была сильно взволнована из-за состояния матери, – очередные пациенты с крайне непростой проблемой. Больная К. перенесла несколько эндоваскулярных операций на главном сосуде сердца под названием «ствол левой коронарной артерии», к тому же страдала сахарным диабетом.

В обществе еще немало людей, к счастью, у которых хорошее образование сочетается с воспитанием и приличными манерами. К. можно было причислить к данной категории людей. У нее внутри стента возникло сужение, вернее внутри двух слоев стентов, так как стентирование ей было сделано два раза. На консультации мы подробно обсудили детали операции, были предложены разные методики решения проблемы с объяснением возможных рисков. Приложил максимум усилий для того, чтобы успокоить дочь. Они согласились с моими доводами, но попросили отсрочки: все обдумают и свяжутся. Спустя недели две дочка пациентки позвонила и попросила назначить еще одну консультацию.

– Добрый день, доктор!

– Здравствуйте, пожалуйста, присаживайтесь!

– Вы знаете, мы обо всем подумали. Пожалуй, согласны на вариант ангиопластики с применением коронарного баллона с лекарственным покрытием. Единственное, я бы хотела вас попросить отложить операцию