Как покорить герцога - Меган Фрэмптон

Если он хотел как-то изменить свою жизнь, то для начала можно было бы позволить себе пить бренди чуть больше, чем он пил до этого.

— Я всегда делаю то, что не следовало бы делать, — усмехнулся Джейми и подмигнул. — Но если говорить серьезно… — Он выпрямился и внимательно посмотрела на друга: — Я собираю антиквариат, покупаю и продаю его. У меня нет отбоя от желающих что-нибудь приобрести. Но иногда мне так хочется самому что-нибудь создать, почувствовать себя творцом, понимаешь?

Лашем кивнул, сделал еще один глоток, на этот раз чуть больший. Приятное тепло разлилось по его телу, примерно такое же тепло он чувствовал, когда сжимал Маргарет в своих объятиях, но в том обществе, в котором он жил, против бренди ни у кого не было никаких возражений, в то время как с Маргарет все обстояло иначе.

В том обществе, в котором он вращался, можно было напиваться — даже существовало выражение «пьян как лорд», — но обнимать любимую женщину, не соблюдая надлежащих приличий… на это смотрели, мягко говоря, искоса.

Лашем печально покачал головой и, допив бренди, поставил бокал на столик.

Внезапно отворились двери, и Лашем с Джейми одновременно с удивлением посмотрели в ту сторону — кто бы это мог быть.

Это был не кто иной, как дворецкий Уильямс. Он держал поднос с чаем.

— Знаете, Уильямс, — вежливо заметил Лашем, встав и снова взяв бокал для бренди. — Я немного ошибся. Сегодня чай мне не нужен.

— Прекрасное и мудрое решение, ваша светлость, — громко заявил Джейми не без иронии в голосе. Лашем бросил на него предостерегающий взгляд.

— Может, вам нужно что-нибудь еще, ваша светлость? — спросил невозмутимый Уильямс.

— Нет, ничего больше не надо, — ответил Лашем, снова наполняя бокал. — Благодарю вас. Если желаете, может выпить чай вместо меня. Не пропадать же добру, если у меня исчезло желание его пить.

Уильямс слегка поклонился, что было не совсем просто с чайным подносом в руках.

— Разумеется, ваша светлость. Приятного вечера, ваша светлость.

Дворецкий не спеша вышел, аккуратно закрыв за собой двери. Лашем присел на диван, сжимая бокал с бенди в руке.

— Джейми, мне нужен твой совет.

Маргарет быстро сунула письмо под поднос с едой. Почту доставили к завтраку, и она надеялась, что Энни, которая куда-то отошла, ничего не заметит.

Конечно, письмо было от него, это было ясно по одному его внешнему виду. Гербовая печать, особая плотная бумага, у Маргарет от зависти сжалось сердце. Ей из-за ее стесненных обстоятельств приходилось писать на дешевой почтовой бумаге. Она изводила кучу бумаги, когда писала романы, поэтому такая бумага, как у него, была для нее не просто роскошью, а настоящим баловством.

Она провела пальцем по поверхности листа, ей опять стало жутко завидно. Вот что значит быть герцогом! Да, это было в его духе: писать на очень дорогой бумаге и отправлять слугу с письмом, не прибегая к услугам почты.

Маргарет перевела дыхание и оглянулась по сторонам, не пришла ли Энни, но той пока, к счастью, не было.

Она тихонько вытащила письмо, поддела печать и достала сложенный лист бумаги кремового цвета. Маргарет надеялась, что эти несколько строк он написал своей собственной рукой, а не перепоручил это сделать своему секретарю, что было бы смешно даже для герцога. Почерк был неровным, с резкими росчерками, как будто это писал сильно взволнованный человек.

Да, он явно волновался, но и она, читая письмо, тоже едва ли не дрожала от охватившего ее возбуждения.

Их второй поцелуй. Он вышел лучше первого. Это было восхитительно. Никогда раньше она так ни с кем не целовалась, впрочем, свои поцелуи с другими она легко могла бы пересчитать по пальцам.

Куда это их заведет, если они будут продолжать целоваться так и дальше? Неужели удовольствие будет нарастать с каждым разом, и тогда у нее разорвется сердце от блаженства где-то на одиннадцатом поцелуе. А почему бы и нет?

Какие глупые, хотя и приятные мысли! Маргарет покачала головой, пора было читать письмо.

Послание было кратким, но это не делало его менее значимым. Письмо демонстрировало его скрытую сторону. Внешне герцог был высоким и сильным мужчиной, но Маргарет уже знала, что за этим фасадом прячется и скромность, и неуверенность в себе.

На сердце у нее стало тепло. Он думал о ней, интересовался ее мнением.

Да, она с удовольствием пойдет с ним в академию, чтобы посмотреть на картины с живыми людьми, но еще больший интерес для нее представлял он сам.

Она покачала головой. С ней происходило что-то странное. Нет, пора было кончать с пустыми, пусть и сладкими грезами. Он нравился ей, это было ясно как день. Никогда раньше ни один мужчина не пробуждал в ней такого желания и такого любопытства. Хуже всего было то, что она очень много о нем думала. Это отнимало много времени, которое можно было бы с большей пользой и выгодой потратить на написание продолжения романа, а не представлять, как он будет выглядеть, когда разденется.

Глупые и безнадежные мечты. Неужели ни на что другое она больше не способна?

Разыгравшееся воображение Маргарет только нарисовало картину обнаженного Лашема — правда, пока было неясно, много ли у него на груди волос, — как в столовую вошла Энни, и Маргарет быстро сунула письмо обратно под поднос.

К сожалению, от взора Энни, который остротой ничуть не уступал остроте ее языка, ничего не ускользало.

— Неужели вы от него получили какую-то записку?

Изворачиваться, пытаться что-то скрыть от Энни было бесполезно. Жаль, что она не хотела помогать своей госпоже за карточным столом. Обладая такой проницательностью, Энни могла бы с легкостью разгадывать любые хитрости игроков, игравших против Маргарет.