Агония - Оксана Николаевна Сергеева

вещах разбиралась не особенно и стекляшку от бриллианта вряд ли бы отличила. Но стекляшки Светка точно не наденет.

— Может быть, — таинственно отозвалась она. — Господи, ну где там Киря пропал! Пойду позвоню ему…

— Что-то ты без энтузиазма воспринял эту новость, — осторожно сказала Регина.

— Да какая это новость? — усмехнулся Шамрай, полуразвалившись на диване. — У Светки этих колец — на каждый палец. У нас как минимум раз в год такое мероприятие. Говорю же, Киря — наш верный Хатико. Ждал, ждал нашу мамзель и дождался. Со школы за ней убивался, она все динамила. Лет пять как растаяла.

— А не хочет пусть не убивается! Я все слышу, между прочим! — крикнула ему сестра из-за решетчатой перегородки.

— А я и не шепотом говорю, между прочим! — крикнул ей в ответ Вадим.

— Не нравится, пусть другую бабу себе найдет!

На это Шамрай расхохотался:

— Так он пробовал, ты ж не дала! Всех баб разогнала!

— Все, поднимается Кирюша, сказал, что очередь была в супермаркете, — сообщила Света, последние реплики брата тоже не оставив без ответа: — Конечно, разогнала! А то всю жизнь только меня любил, тут вздумал кого-то другого залюбить! Щас-с-с прям, это ж мой Хатико.

— Света просто отношения проверяет. На прочность. — Не удержавшись, пока все усядутся за стол, Регина глотнула клюквенного морса. Так и не попила дома воды, оделась, и выскочили с Вадькой из квартиры. — Правда, Свет? Вот, как говорится, съедят пуд соли, потом и поженятся.

— Какой там пуд соли, соль пусть другие жрут, — хмыкнула Света, шагнула ближе к Чарушиной и что-то шепнула на ухо. Реня от услышанного поперхнулась и закашлялась.

— Да-да, это одно и то же, — убежденно кивнула Вадькина сестра.

— Наверное, — рассмеялась Регина. Хотела снова отпить, но отставила бокал, боясь снова поперхнуться.

— Что она тебе сказала? — спросил Вадим, заинтересованный такой бурной реакцией.

— Не скажу, — покачала головой Регина и, раскрасневшись, снова рассмеялась. Еще громче.

— Скажи.

— Нет.

— Ты прикинула, да? — спросила Светка, снова вызвав у нее неудержимый приступ смеха, и скомандовала брату: — Чего к дивану прилип? Быстро за стол!

— С огромным удовольствием. Давайте, наконец, отметим поднятием бокалов столь знаменательное событие. Все-таки новый этап в ваших отношениях…

— Вадь, не издевайся, — остановил торжественную речь вошедший Ушаков.

— Ну вот, а я уже тост отрепетировал.

Они уселись за стол. Регина попробовала салат, от которого рот сразу охватило огнем.

— Остро? Ты не ешь острое? Мы просто любим, и я по привычке…

— Нет-нет, все хорошо, Свет, не беспокойся. Я и острое ем, и соленое… Нормально все. Там чили, наверное?

— Чили. И не только. Слушайте, мне ж Сонька звонила… — подняла вопрос, который покоя не давал, но спрашивать сразу не решилась. — Я так боялась, что вы поругаетесь… и так Рейман дерьмом кипит…

— Что ты, Светочка, какие глупости. Прошлое осталось в прошлом, — невозмутимо ответила за двоих Чарушина, приглушая перечную остроту кислинкой морса.

— Ну, брат, тебе повезло. Киря бы у меня так легко не отделался.

— Знаю, что повезло. Мы вообще образцово-показательная пара, не то, что вы, и херней всякой не страдаем.

— Я даже думаю, что мы с Соней подружимся, — неожиданно заявила Регина. — Ты же ее давно знаешь?

— Давно, — подтвердила Света, переглянувшись с братом.

— Киса, не трепи мне нервы такими заявлениями. Ты не можешь подружиться с Сонькой.

— Почему?

— Потому что — не можешь, — выразительно посмотрел ей в глаза, взглядом припоминая недавний приступ ревности.

— Что ты, дорогой, Реня тоже не гордая, — сладко ему улыбнулась. — Реня все может, когда ей сильно надо.

— Сестра, ты должна как-нибудь остановить это бедствие.

— Она на днях в Монако со своим хахалем улетает, как вернется, устроим девичник, — пообещала Света, доверительно коснувшись руки Регины.

— Ну что, Вадим, покурим? — спросил Кирилл, тонко улыбнувшись.

Глава 13

Елена Ивановна Чарушина иногда была просто невыносимой. Надоедливой и непонятливой. Поэтому, когда мама позвонила второй раз, Регина поднялась из-за стола и, захватив телефон, вышла из кабинета. Разговор будет о Реймане, а говорить при Кристине, коллеге по работе, неудобно. Мать только сейчас узнала о расставании с Владиком. Не то чтобы Регина скрывала, но и намеренного объявления не делала. Да и не считала она, что о каждом своем шаге должна отчитываться. Личная жизнь — это ее личная жизнь.

Дни летели быстро. Суетливо. Впопыхах. То опаздывала на работу, то спешила поскорее с нее уйти. То домой бежала забрать кое-какие вещи, то к Шамраю торопилась. Все время вместе. Каждую свободную минуту рядом. Говорят, нельзя так: можно быстро друг другу надоесть. Надо быть отстраненной и загадочной, очаровывать, завлекать, постоянно что-то придумывать и держать мужчину на расстоянии. Но разве с Вадимом это возможно? Между ними расстояние — только для вздоха.

Пройдя от двери чуть дальше по коридору, Регина остановилась у окна с большим спатифиллумом на подоконнике. За лето цветок разросся и теперь радовал глаз здоровым глянцем пышной зелени и нежными белыми цветами.

— Мама, мы с Владом расстались, — повторила, ответив на звонок матери и надеясь, что первое удивление прошло, и разговор пойдет в более спокойном тоне.

— Почему?

— Какая разница? Расстались, и все. Я так решила, — ответила резковато, дабы тоном оборвать последующие вопросы. И не думала посвящать мать во все неприятные подробности самого расставания и последующего общения с Владом. Незачем ей это знать. Ни к чему.

— Что за глупости? — предсказуемо возмутилась Елена Ивановна. — Я так и знала, как чувствовала!

— Мама, прекрати! — невольно вспылила Регина, хотя знала свою мать. И знала, что та еще долго будет докучать подробными выяснениями. — Я не ребенок, сама разберусь, с кем мне встречаться, а с кем расставаться. У меня свои причины и объяснять я их не буду.

— Мне Владик вчера звонил и ничего не сказал. Я сегодня от тебя об этом первый раз услышала.

— Зачем он тебе звонил? — пришла очередь дочери удивляться.

— Поинтересовался, как у меня дела, как здоровье. Спасибо, что хоть он про меня помнит, а то ты про мать совсем забыла.

— Перестань. Я всегда на связи. Мама, ради бога, не нагнетай и, прости за прямоту, я тебе сообщила, что с Владиком рассталась, только из вежливости. Потому что ты с ним лично знакома. И больше я ничего не хочу обсуждать. В этом нет надобности.

И самой не нравилось, как звучали ее слова, как нетерпимо резок стал тон, котором говорила, но иначе не получалось. Сколько можно говорить о Реймане? От одного его имени начинало потряхивать. Кто бы знал, что их милый вялотекущий роман обернется