Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер

собрался ответить «да», но вовремя вспомнил, что нужно поесть.

— А кухня еще работает?

— Конечно. Вот, пожалуйста. — Она протянула ему меню. — Для тебя есть свободный столик у окна.

— Отлично.

Чарли прошел через малый обеденный зал к окну, где ждал обещанный столик с хвойным букетом и длинной горящей свечой посередине. Он сел, огляделся в поисках знакомых и, поскольку знакомых не было, уставился в окно, забыв о меню.

В свете новых уличных фонарей все было оранжевым, даже снег. А старые фонари давали зеленовато-голубой свет. А потом установили новые, которые дают ртутные испарения. Или все было наоборот? Старые давали испарения, а новые что-то другое? В театре через дорогу шел спектакль «Чудеса на 34-й улице». В кассе стояла очередь за билетами. Изредка по дороге медленно проезжали машины. А одна летела как на пожар, выписывая сумасшедшие зигзаги.

Чарли со страхом наблюдал, как она приближается к его «линкольну», как ее заносит из стороны в сторону. Однако все обошлось. Машина миновала «линкольн» и помчалась дальше на запад, неся смерть чьей-то еще радости и гордости. Интересно, отчего он так переволновался? Послезавтра «линкольн» все равно достанется Дикону. С Рождеством тебя, мерзавец.

Глава 5

Время было начало девятого. Он сидел в ресторане больше часа, с тарелкой бараньих ребрышек и бутылкой красного вина, и смотрел, как падает снег за окном. До встречи с Виком оставалось еще семь часов, и Чарли понятия не имел, куда поехать и чем заняться после того, как он отдаст негатив Ренате. Ехать домой было еще рано.

— Чарли? — окликнули его.

Он обернулся. К его столу подошел очень тучный человек высокого роста в прекрасно сшитом костюме.

— Питер ван Хойтен приходится вам родней, если не ошибаюсь?

— Хм…

— Не могли бы вы отвезти его домой? Мне бы очень не хотелось, чтобы он садился за руль в таком состоянии. Особенно на Рождество.

— А где он?

— В баре. Если бы вы подошли к нему…

— Хорошо. — Прикончив порцию бараньих ребрышек, он чувствовал себя готовым на любые подвиги. Если надо, он с ветерком домчит Пита домой.

— Спасибо, Чарли. Вино вам в подарок. С Рождеством!

«Здесь меня любят, — подумал Чарли. — Я знаменитость. Даже уезжать не хочется». Он встал, морщась от боли в бедре, и поковылял в бар.

В баре яблоку негде было упасть. В толпе Чарли узнал члена городского совета, которому на протяжении последних шести-семи лет не раз давал крупные взятки, местную светскую львицу и дирижера городского симфонического оркестра. Как и все прочие, они отчаянно флиртовали направо и налево, ведь считается, что Рождество не Рождество, если не подцепишь кого-нибудь в баре.

Увидев Чарли, пьяный Питер ван Хойтен загоготал:

— Чарли Арглист, иди сюда, сукин сын! — Он пошатнулся и уцепился за стойку.

Вокруг стоял адский шум, но Питер кричал громче всех, адресуя свои грубые приветствия равно знакомым и незнакомым. Его спортивный твидовый пиджак с надорванным карманом был, мягко говоря, помят, рыжеватые волосы стояли торчком, и все же в нем чувствовалось некое пьяное бравурное достоинство. Вопреки страшной тесноте, справа и слева от него было свободно, так как его шаткое тело отбрасывало любого, кто пытался встать рядом.

— Будь ты проклят, Чарли, ведь мы с тобой почти родня. Вот так удача! Какая встреча под Рождество! Что ты пьешь?

— Красное вино.

— Брось эту дрянь, Чарли, пей скотч! Детка, налей моему свояку той же отравы, что и мне!

Девушка-барменша, с каменным лицом, налила и поставила виски для Чарли. Видно было, что ей не терпится выставить Пита вон и она ждет лишь команды начальства.

— Ты только полюбуйся на этих жалких сосунков. Замшевая тройка, чтоб я сдох! — Он указал на одетого с иголочки молодого адвоката, знакомого Чарли, увлеченно беседующего с женщиной своего типа. — Цивилизация катится ко всем чертям, когда мужики начинают одеваться в такие тряпки.

— Чем ты сейчас занимаешься, Пит?

— Дома проектирую. Деньги гребу лопатой. Нет, серьезно. А ты как поживаешь?

— Нормально, как всегда.

— Все в той же банде? — заорал Пит, а Чарли невольно поморщился. — Ладно, приятель, ты ведь знаешь, это я любя.

— Как дети? — спросил Чарли.

— Должно быть, хорошо, — помешкав, ответил Пит. — Лесси… нет, Мелисса… ходит на плавание. А может, это Спенсер ходит…

— Я не о своих детях, а о твоих.

— А, о моих… Да с ними полный порядок. Все нормально.

— Где сегодня Бетси?

— У своих стариков, сегодня же Рождество. О боже… — Он с притворным ужасом взглянул на часы. — Я опоздал на три часа… — Пит не договорил, расхохотавшись.

Он смеялся до тех пор, пока колени не подогнулись и он не съехал, скользя спиной по стойке, на пол. Сидя на корточках, он сипел, стонал и раскачивался от беззвучного хохота, прижимая руки к животу, а по щекам его текли слезы.

За стойкой появился владелец ресторана. Он молча перевел взгляд с Пита на Чарли и указал глазами на дверь. Понимая, что Пит не одобрит его предложения подбросить его домой, Чарли выдвинул другое:

— Слушай, я собираюсь в «Сладкую клетку». Хочешь со мной?

Пит, продолжая смеяться, поднял голову.

— Туда, где голые бабы? Еще бы!

Чарли помог ему подняться, и они вышли.

«Линкольн» уже скрылся под белым матрасом, а снег все падал, густой и неторопливый. Пит щелкал переключателями отопления на приборной доске, чтобы прибавить жару.

— Боже, как я тебе завидую, — говорил Пит, притихший вдали от ресторанной толпы.

— В смысле?

— Если бы у меня только хватило духу расплеваться с этой чертовой семейкой.

— Это была не моя идея.

— Все равно. Но Бетси не отпустит меня без королевских отступных. Она, понимаешь ли, хочет блистать в свете.

— Да. Они с Сарабет в этом похожи.

— Да уж, Сарабет страшная женщина. Страшнее, чем Бетси. Но их мать просто мегера.

— Все три совершенно чудовищны.

— Точно, — фыркнул Пит. — Готов поспорить, что мамаша Хеннестон потирала ручки, когда ее дочки нас окрутили. Адвокат и архитектор! Какая удача!

— А что? Мы с тобой два денежных мешка, разве не так?

— Нет, ты только подумай, Бетси мне полгода не давала! Представь, она за маньяка меня держит! А все потому, что я хочу ее трахать даже после того, как она родила мне библейский минимум детей — три штуки.

— У вас уже трое?

Пит нахмурился, подсчитывая.

— Да. Младшая — девочка, ей три с половиной. Давно ты у нас не был, Чарли. — Он потянулся и зевнул. — А что в «Сладкой клетке»? Это ведь твой клуб?

— Не мой, но есть одно дельце.