Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко

права одних не должны нарушать права других. Это условие устойчивого общежития в социуме. И как с геями связана демократия? Католическая и православная церкви не приемлют…

— А точнее?

— Нэн, ты спросила, я ответил. Хочу сказать, тебя и Диану можно принять за сестёр, родившихся в один день, в России таких разнояйцевых называют двойней, двойняшками.

— Льстец, а звучит мило. Спасибо. И за Дайану тоже. Но ты уклонился от прямого ответа?

— Боже мой, разумеется, нет! Они сами говорят, что не виноваты в том, что родились такими. Хотя в Саудовской Аравии им сразу рубят головы, а в половине ваших штатов действует строгий запрет на однополые браки и всё, с ними связанное. Мы с вами родились другими, наше право на разнополый брак, подобно Адаму и Еве, очевидно, от Бога, и, в отличие от геев, не вызывает вопросов ни у кого, включая атеистов. И я не специалист по проблематике геев. Моё мнение — это мнение не сведущего в вопросе человека. Думаю, что и ты не более осведомлена, медицинский ли он по характеру, религиозный, или это только их самореклама, без которой никто и не узнал бы, что они на свете есть. Согласись, милая тётя, подобные перетирания газетного и телевизионного мыла для мозгов напоминают рассуждения престарелых во дворе на лавочке про все мировые проблемы. Мы не медийные работники, не шоумены, не актёрствуем и не политиканствуем, мы не публичны. Нам-то с тобой что до геев?

Диана на миг наморщила безупречный лоб и безмолвно сложила тонкие губы, как если бы собралась присвистнуть. Нэнси отвернулась и медленно двинулась вокруг собеседников, поглядывая в сторону Ивана с законсервированным выражением благонравия на моложавом приятном лице, но умолкла не надолго:

— Как тебе понравилось в нашем штате Нью-Йорк, Айви? Мне, например, очень нравится, что он такой благодатный, почти весь зелёный! Правда, в соседних штатах, Вермонте и Мэн, лесов ещё больше, но там из-за озёр и болот, которые зажаты между горами, я подозреваю, довольно сыро и холодно. Наверное, во времена античности и вся Эллада тоже была покрыта лесами, пока их не вырубили для постройки военных кораблей. У эллинов тоже были свои военные инженеры, как твой дядя Говард. Как хорошо, что корабли больше уже не деревянные, что на них не расходуется лес, так необходимый здоровому дыханию человечества! Мне иногда кажется, что названия городам в нашем штате дали ещё древние греки: Троя, Элмайра, Итака, Илион, Сиракузы! Есть и свой Рим, Rome. Мы раньше жили на юге, но там жарко и пустынно, а здесь прекрасный климат, зелень, леса. И всё-всё рядом, буквально в часе полёта: в одну сторону — Ниагарский водопад, в другую — аэропорт имени Кеннеди и Нью-Йорк с его неповторимым Бродвеем. Заполненный чиновниками Вашингтон никто, кроме них, не любит. А какая прелесть наш Национальный парк Адирондаки! Он тоже рядом, вон там, к северу. Какие очаровательные названия оставили нам индейцы: Шенектеди, Саратога, Тикондерога, Шенандоа!

— Шенандоа — это, к твоему сведению, в других штатах, — вмешался Говард, — в двух, как минимум, дорогая. Шенандоа, кстати, переводится, как «Дочь звёзд». Романтично.

— Но ведь Шенандоа индейское же название, — продолжала Нэнси светским тоном, не моргнув глазом, — вот бы вы и прогулялись по окрестностям, отдохнули от своих переговоров. Взяли, и слетали, хоть на твоём лайнере, Айви, хоть на любом из наших самолётов. Дядя мог бы прокатить тебя и на своём «Фантоме», на каком воевал во Вьетнаме. Шучу, конечно. «Фантом» хранится у нас в ангаре, участвует в авиашоу, правда, с другими пилотами. Хищным обликом он напоминает мне крокодила. Эри, Онтарио, Гурон — здесь у нас вполне живописные и восстановленные, экологически чистые, озёра. Так я, Айвен, об Элладе и эллинах. Как было бы прекрасно, если бы с античности человечество не придумывало ничего больше того, чему покровительствовали их музы! Этого вполне хватило бы для всеобщего благоденствия. Ведь тогда демократия уже была ими создана. Как это было бы прекрасно…

Миддлуотер чуть оживился под воздействием очаровательной непоследовательности и непосредственности сыплющей словами Нэнси и улыбнулся одними уголками губ:

— Мы, дорогая, времени зря не теряли. Мы с Айвеном переговорили и укрепились в убеждении, что всё, что сообща делаем, абсолютно правильно. Без непродуктивных вариантов.

— Я вижу, вижу, я всё вижу! — Нэнси тронула супруга за локоть, легонько потрепала по плечу и остановилась напротив Ивана, мельком снова глянув в сторону мужа и возвращаясь к гостю, но обратилась сначала к Говарду. — Дорогой, ты чем-то озабочен? Чуть ли не слёзы в глазах, как у голодного крокодила… Помнишь мои крокодильи фермы во Флориде в юности? Гадость! Я теперь уверена, благородные эллины крокодильих ферм не имели и были правы! Зная тебя, надеюсь, дорогой, тоска в глазах вызвана не желанием поглотить страны и континенты, ты всего лишь проголодался? Только что услышала новость. Правду говорят, что сейчас во Флориде по-английски уже никто не может ничего прочитать? Там сплошные латиносы! Они не поняли бы моих распоряжений. Как хорошо, что я всё там давно продала, как только вышла замуж! И, Бог мой, насколько я стала спокойна, освободившись для личных интересов! А ты, племянник, что теперь думаешь? Разобрался? Помнишь наш увлекательный научный спор о древнегреческих музах в твой прошлый приезд? Поляризованные линии сверкали между нами, как скрещённые бронзовые мечи воинственных спартанцев!

— Да какие там линии… С тех пор в научных открытиях об эстетике и творчестве эллинов ничего, к сожалению, не изменилось, милая тётушка, и я никогда не спорю, — Иван достал из кармана компьютер и легкими касаниями постучал по нему. — Талия — муза комедии. Мельпомена — муза трагедии. Эрато — элегии, Полигимния — лирики. Каллиопа — муза красноречия и героической поэзии. Ну, и так далее, кончая девятой, Уранией — музой астрономии. Но считается, что у эллинов не было никакой музы, покровительствовавшей поэзии в целом. Не было и муз архитектуры, скульптуры, живописи. Потому что эллины не видели различия в характере труда художника и труда ремесленника. Не придавали значения творческой личности, её оригинальности и новаторству. Они считали хорошим художником того, кто постиг признанные каноны творчества и строго им следует. Ничем тогда он не отличается от мастерски владеющего своим делом ремесленника, полагали древние греки. Лишённым творчества, ремесленникам, музы в их деле не нужны. Сегодня и новым музам, разумеется, найдётся занятие по душе и специальности. Покоряюсь и без боя признаю твоё, милая тётя Нэн, абсолютное первенство в научном эллинизме.

Диана одарила Ивана долгим благодарным взглядом.

— Я не напрасно вспомнила о музах, —