На четвертый раз везет - Кайса Ингемарсон

– Ничего страшного, – упрямо повторяла Паула, когда Ракель предлагала поменяться местами.

Ракель угощала спагетти с мясным соусом, и ко второй бутылке вина общее настроение улучшилась. Чувство вины почти оставило Паулу, когда оказалось, что Томми интересный и приятный собеседник, который может поделиться забавными сплетнями из кулуаров власти.

Паула старалась изучить его повнимательней. Рост значительно ниже среднего, совсем не полный – пока, но предрасположенность к полноте имеется, плюс круглые щеки почти без растительности. Волосы, уже редеющие на висках, расчесаны на скучный косой пробор. Томми повесил свой темно-синий пиджак на спинку стула, оставшись сидеть в рубашке с осторожно расстегнутой верхней пуговицей. Стандартные очки в узкой оправе, какие носят чиновники, были выбраны, как предположила Паула, чтобы выглядеть солиднее. К сожалению, Томми был лишен какого бы то ни было мужского обаяния и в результате являл собой нечто среднее между старичком и маленьким мальчиком.

Паула понимала, почему подруге не нравится Томми – по крайней мере как мужчина. В то же время она, смутившись, подумала, что Ракели не стоит привередничать. Поклонники толпами за ней не ходят, а если кто-то и решится приблизиться, то несчастного ждет вежливый отказ – несомненно, он ждал и Томми, не притащи Паула его домой к Ракели. Относительно его намерений сомневаться не приходилось: когда Ракель встала, чтобы убрать со стола, он провожал ее собачьим взглядом.

– Кто хочет кофе? – спросила Ракель у гостей.

– Не я, – отозвалась Анна. – Меня может стошнить.

– А я – с удовольствием, если ты будешь, – ответил Томми, который, несомненно, согласился бы и на два года сибирской ссылки, только чтобы остаться еще ненадолго.

Паула, зная, что Ракель кофе не любит и что вопрос был задан лишь из вежливости, сочла своим долгом составить компанию Томми, пусть долгие годы общения и научили ее избегать кофе, сваренного Ракелью: пить его было сущим мучением. Паула все еще чувствовала себя ответственной за ситуацию и потому не хотела, чтобы Томми испытывал неловкость, сидя один на один с чашкой кофе.

Анна зевнула, вставая с места. Она устала: не будут ли они так добры извинить ее, если она отправится домой. Никто не возражал. Одевшись, Анна обняла Ракель и пожелала удачной поездки в Намибию. «В Мозамбик», – снисходительно поправила ее Ракель, закрывая дверь.

Паула тоже почувствовала усталость и сделала глоток ужасного кофе.

– Ты собралась уже? – спросила она.

– Нет, но надо это успеть за сегодняшний вечер, пока спать не легла, – ответила она, бросив смущенный взгляд на Томми.

Ракель терпеть не могла говорить о личном с чужими людьми, а этого мужчину, вдобавок ко всему, впустили без спроса в ее крепость. Дополнительная информация здесь явно окажется лишней, особенно сведения о том, когда Ракель ложится спать! Она умолкла, сердито взглянув на Паулу, которая заварила всю эту кашу.

– Тогда, наверное, лучше оставить тебя в покое – чтобы ты все успела, – добавила Паула, надеясь увести с собой Томми.

Ракель ответила неопределенно, чтобы не показаться негостеприимной.

– Ну… если вы больше ничего не желаете… Может быть, виски?

Паула ответила «нет» в ту самую секунду, когда Томми ответил «да». Похоже, он не собирался менять решения. Паула и Ракель переглянулись. Ракель налила виски в бокал – жидкость едва скрывала дно. Томми медленно пригубил эти жалкие капли. С такими темпами ему хватит надолго.

Паула предприняла еще одну попытку:

– Нет, я все же пойду. Может быть, возьмем одно такси на двоих, Томми?

– А куда ты едешь?

– Мариаторьет, – ответил Паула, мысленно призывая на помощь удачу.

– Очень жаль, но нам не по пути. Я еду в Орсту.

Паула взглянула на часы, демонстративно зевнув:

– Почти половина двенадцатого, завтра на работу…

Ее усилия остались без внимания, Томми начал расспрашивать Ракель о поездке, та отвечала односложно. Томми и сам несколько раз бывал в Африке: он начал подробный рассказ о паспортном контроле в аэропорту Буркина-Фасо. Паула направилась в прихожую.

– Ну что ж, я пошла.

– Может быть, останешься еще немного? – Голос Ракель дрогнул, во взгляде читалось отчаяние.

Чувство вины заставило Паулу предпринять последнюю попытку увести с собой поклонника Ракели.

– Томми, может быть, пойдем вместе? Ну, хотя бы… до дверей?

– Нет, нет, я еще не допил, – отозвался Томми, указывая на бокал. – Спасибо за предложение.

– Ничего, если я пойду? – одними губами спросила Паула.

Ракель со вздохом пожала плечами.

Паула спустилась по лестнице и шагнула в холодную мартовскую ночь. Обнадеженная утренними лучами солнца, она надела легкий пиджак. Запахнув его поплотнее, Паула поспешила домой.

* * *

В среду Паула дозвонилась до Ральфа Брюгге. Набрав его номер в двадцатый раз, она вдруг услышала ответ.

– Алло, это Ральф.

Паула вздрогнула, от неожиданности на мгновение забыв, что хотела сказать.

– Алло? – Голос мужчины на другом конце провода заставил ее собраться с мыслями.

– Здравствуйте, меня зовут Паула Вильхельмссон, и я…

– Привет, Паула, – ответил он – словно старой знакомой.

Паула растерялась.

– И я…

– И ты?..

– И я звоню из программы «Без церемоний»…

– Ясно, я говорю с Паулой из программы «Без церемоний». И чем же я могу помочь Пауле?

– Э-э… Ведущая программы Вендела Бьёрклюнд хочет пригласить вас принять участие в одном из выпусков.

– Вот как, а чего же хочешь ты, Паула?

Что это – флирт? Паула решила подыграть.

– Не думаю, что знаменитому режиссеру интересно, что думаю я, жалкое существо… – наугад попыталась она, и реплика сработала.

– О, я лишь скромный служитель искусства – я в ваших руках, Паула. Слушаю и повинуюсь!

Паулу рассмешил наигранный пафос.

– В таком случае, господин Брюгге, я хотела бы, чтобы вы приняли участие в нашей скромной программе в четверг, девятнадцатого апреля.

– О, фрекен Вильямсон, я…

Паула прервала его, кашлянув:

– Вильхельмссон.

– Тысячу раз прошу простить меня, милейшая фрекен Вильхельмссон, я допустил непростительную ошибку!

– Вы прощены, – добавила Паула нотку досады. – Ну и как же обстоит дело с девятнадцатым апреля?

– Увы, но вынужден признаться, что в этот день я буду в далеких краях – на фестивале в Голландии.

– Может быть, двадцать шестое апреля? – Паула прекратила спектакль.