Людвиг II - Мария Залесская

Но вместе с тем были и позитивные для Баварии результаты войны: между прусским и баварским правительствами был заключен наступательный и оборонительный союз, положивший начало действительному объединению Германии. Бавария получила в лице Пруссии мощного и влиятельного союзника. Людвиг II прекрасно понимал (что, кстати, характеризует его как дальновидного политика), что, несмотря ни на какие антипрус-ские настроения в обществе, союз с Пруссией — единственно возможный и верный путь для дальнейшего развития Баварии. Людвиг стал стремиться также к установлению личных отношений с Отто фон Бисмарком, которому сразу по окончании войны пожаловал орден Святого Губерта. Правда, дружественными эти отношения пока не были, а являлись лишь данью интересам страны.

Интересно отметить, что Бисмарк уже встречался лично с Людвигом II в 1863 году, когда тот еще был кронпринцем. В воспоминаниях «Железного канцлера» есть такие строки: «Во время нашего пребывания в Нимфенбурге 16 и 17 августа 1863 года моим постоянным соседом за столом был кронпринц, впоследствии король Людвиг II, сидевший обычно напротив своей матери. У меня создалось впечатление, что мыслями он уносился куда-то вдаль и лишь по временам, очнувшись, вспоминал о своем намерении вести со мной беседу, не выходившую за рамки обычных придворных разговоров. Тем не менее из всего, что он говорил, я мог заключить, что это натура живая и даровитая, исполненная мыслями о своем будущем (здесь и далее курсив мой. — М. З.). Когда беседа прерывалась, он смотрел мимо своей матери, в потолок и поспешно снова и снова опорожнял бокал с шампанским, который наполнялся с промедлением, вероятно, по приказанию его матери, так что принц неоднократно протягивал пустой бокал назад через плечо, и лишь тогда слуга нерешительно наполнял его. И в то время и впоследствии принц соблюдал в питье меру, но мне казалось, что окружающие наводили на него тоску и с помощью шампанского он хотел придать иное направление своим мыслям. Принц произвел на меня приятное впечатление, хотя я с некоторой досадой должен был сознаться, что мое старание быть приятным для него собеседником за столом оказалось бесплодным. Это — единственный раз в жизни, когда я имел случай лично встретиться с королем Людвигом, но с тех пор, как вскоре после этого (10 марта 1864 г.) он вступил на престол, и до его кончины я поддерживал хорошие отношения с ним и находился в довольно оживленной переписке; у меня всегда было впечатление, что, как правитель, он хорошо разбирался в делах и разделял национальные немецкие убеждения, хотя и озабочен был преимущественно сохранением федеративного принципа имперской конституции и конституционных привилегий его страны».[110]

И это характеристика Людвига II, принадлежащая перу человека, которого трудно, вернее, невозможно заподозрить в излишней сентиментальности или необъективности по отношению к баварскому королю. Слишком уж непримиримым критикам этого монарха можно лишь посоветовать обратиться не к страницам «желтой прессы» и историческим анекдотам, а к свидетельствам современников столь же авторитетных, как Отто фон Бисмарк. Поэтому к взаимоотношениям Людвига и Бисмарка мы еще вернемся.

Итак, в 1866 году Людвиг II прошел свое «боевое крещение». При этом в душе впечатлительного молодого короля война оставила тяжелый осадок. Любые неудачи на фронте им воспринимались как неминуемая катастрофа и личная трагедия. Сам он не принимал в военных действиях никакого участия, но сразу по окончании войны предпринял свою первую и единственную поездку по стране с целью оказания помощи населению и осмотра мест, пострадавших от боев. Эта поездка оказалась для Людвига II поистине триумфальной. Повсюду его сопровождали восторженные толпы народа, превознося его красоту, ум, образованность и благородство. Куда бы он ни приехал, его встречали «шумные овации, искренность которых далеко переходила границы условных проявлений народной преданности. В необычайной наружности Людвига, в его искренней и умной речи, в сдержанной и полной величавого достоинства манере держать себя было что-то такое, что, несомненно, привлекало к нему сердце народа. Как бы ни были настойчивы и основательны слухи, возбуждавшие недовольство королем (ходили упорные слухи, что во время аудиенции у Людвига военного министра по поводу объявления войны король неожиданно прервал переговоры, вскочил на лошадь и умчался в неизвестном направлении; якобы он ездил в Трибшен к Вагнеру, чтобы получить в трудную минуту поддержку и совет своего друга; во всяком случае, король отсутствовал в течение нескольких дней, а юмористические журналы еще долго изощрялись на тему «страны, разыскивающей своего короля». — М. З.), стоило ему показаться, сказать несколько слов, как восторженные приветствия с неподдельной искренностью вновь гремели ему навстречу. И если бы Людвиг хотел, он мог бы держать преданность народа на такой высоте, на какой никогда еще не стояла в Европе преданность народов своим монархам»[111].

Если бы Людвиг хотел… Он, несомненно, хотел этого. Тогда еще хотел…

Быстро преодолев последствия войны, баварцы с удвоенной силой отдались радостям мирной жизни. И венцом народного ликования должна была стать долгожданная свадьба любимого короля, которому его дед Людвиг I сказал в свое время: «Ты счастливый человек: тебе не может противостоять ни одна женщина». Действительно, почти двухметровому стройному красавцу, каким был Людвиг II, даже не нужно было являться королем (что уже само по себе делает любого мужчину самым желанным женихом в государстве), чтобы вокруг него не было недостатка в претендентках на руку и сердце. Вот только сердце романтического юноши по-прежнему оставалось свободным, и его галантность по отношению к женщинам была не более чем проявлением хорошего воспитания. Его душа принадлежала искусству, музыке и литературе. Он мог «влюбиться», например, в Кёльнский собор, в мелодию Вагнера, в героев средневекового предания или шиллеровской драмы. А реальные женщины «из плоти и крови» мало волновали его воображение.

Однако королю по статусу положено обзавестись женой и подарить своей стране наследника престола. Вдовствующая королева Мария уже давно переживала по поводу того, что ее сын до сих пор не женился. Правда, она не могла не видеть, что Людвиг не тот человек, который свяжет себя узами брака исключительно по политическим соображениям. Он, с детства увлекающийся рыцарскими легендами, тешил себя надеждой в реальности найти свою Прекрасную Даму.

И в связи с этим уместно одно небольшое отступление. История иногда дает повод к таким сюжетным поворотам, что сама подталкивает исследователя к недопустимому сослагательному наклонению «если бы»…

За два года до описываемых событий, летом 1864-го, в курортном городе Киссенгене Людвиг II принимал августейшую чету из России — императора Александра II с супругой Марией Александровной и их дочерью Великой княжной Марией. Если бы только предположить, что та встреча завершилась бы свадьбой! Если бы породнились Дома Романовых и Виттельсбахов! Если бы… Призрачные надежды на это были: по свидетельству очевидцев, Людвиг был необычайно оживлен и весел во время знакомства и последующего общения со своими августейшими гостями. Вместо предполагаемых трех дней он провел в Киссенгене, где императорская семья отдыхала на водах, почти месяц, что мгновенно породило слухи о предстоящей свадьбе короля и русской Великой княжны. Но слухи остались лишь слухами. Справедливости ради, надо сказать, что дочери Александра II к тому времени исполнилось лишь 11 лет и вряд ли тут вообще уместно рассуждать о какой-либо возникшей внезапно страсти. Юный король был очарован вовсе не Великой княжной, а самой императрицей — умной, великолепно образованной женщиной с тонким художественным вкусом и богатым внутренним миром. Это подтверждается тем фактом, что ее изображения можно найти во всех дорогих сердцу короля местах его пребывания — от Нойшванштайна до Берга. Однако не следует искать в отношениях Людвига II и Марии Александровны любовной подоплеки. Существуют письменные источники, согласно которым Людвиг не просто называет российскую императрицу «своей подлинной матерью», но признается, что она «осенена для него ореолом святой», что «рядом с ней он чувствует себя принявшим таинство Причастия». Со своей стороны, на такое почти религиозное поклонение Мария Александровна отвечала искренними, ничем не замутненными материнскими чувствами. Нам, детям «окончательно испорченного XXI века», сейчас сложно понять и по-настоящему оценить красоту и чистоту общения баварского короля и российской императрицы, достойных настоящего восхищения! Кстати, Мария Александровна со своей свитой, состоящей из 26 человек, но уже без мужа и дочери, в сентябре 1868 года посетила Людвига II в его замке Берг. Она провела там целый месяц — замок был предоставлен Людвигом в полное ее распоряжение. Сам король все это время жил в небольшом домике при замке на берегу озера. Для Марии Александровны Людвиг устраивал праздники с фейерверками и музыкальными представлениями как в парке Берга, так и на острове Roseninsel (Остров Роз на Штарнбергском озере, где Максимилиан II построил для своего сына небольшую виллу, вокруг которой разбил сад с произрастающими там несколькими тысячами (!) розовых кустов). Возможно, в присутствии российской императрицы Людвиг II забывал даже о существовании Рихарда Вагнера! При отъезде Марии Александровны из Баварии Людвиг проводил ее до Инсбрука. И все! Как известно, история не допускает сослагательного наклонения…