Тварь из бездны - Виктор Ночкин

Засыпал Ральк в этот день долго — хорошо выспался накануне — но снилась ему снова улыбка Сирины. На рассвете он поднялся и привычно снарядился на службу — натянул вычищенную куртку, пристегнул к поясу каску. Приливы или нет, а время заступать в караул. И после службы хорошо бы еще раз проведать Торкера…

В кордегардии Ральк получил у писаря назначение для своего неполного десятка — выделить двоих солдат в помощь страже у ворот и еще двоих — нести стражу перед домом Совета. Таким образом, в распоряжении десятника должно было остаться трое, он выбрал Нирса, Торкера и Ропита — просто потому, что этих трое были лучшими собеседниками, чем прочие. Вчетвером они отправились в обычный обход по городу.

Торкер сегодня помалкивал, зато Нирс говорил без умолку — свободное время он провел в компании приятелей, таких же молодых лоботрясов, как и сам рыжий стражник, но, в отличие от него, не обязанных зарабатывать на жизнь службой — друзья Нирса были сыновьями обеспеченных родителей. Так что сплетен и слухов он набрался изрядно и теперь пересказывал все сослуживцам… Кто с кем подрался, чей отец получил новую партию товаров, и как вскоре изменятся цены… Ральк слушал вполуха, зато Ропит заинтересовался. Толстяк принялся выспрашивать о предстоящих изменениях на рынке тканей — мол, шурин собирается что-то везти на восток… Так когда ему лучше закупаться?.. И у кого?

Стражники размеренно вышагивали, почти не глядя по сторонам. Город вокруг жил обычной жизнью. В ремесленных кварталах стоял грохот — работали мастерские, с повозок сгружали камень, металлические болванки, уголь — там стражники не задержались, отсюда, как правило, жалоб и не поступает. Прошли по рынку, Нирс купил орешков. Все было на редкость спокойно, никто не звал на помощь, нигде не требовалось вмешательство стражи… Пошел мелкий дождь, стражники отстегнули от ремней и надели каски. Ропит, ворча, еще и капюшон натянул.

Патруль углубился в жилые кварталы. Дождь прекратился, серая пелена в небе разошлась, в прорехе над мокрыми крышами проглянуло солнышко.

Ральк, машинально озираясь на ходу, размышлял, как бы половчее попасть в гости к Торкеру, чтобы это выглядело естественно — ну, как бы само собой вышло... Здоровяк вышагивал рядом, подставив широкое лицо солнечным лучам и улыбаясь щербатым ртом. Десятник совсем уж было собрался заговорить с Торкером, начав издалека — мол, какое пиво нынче подают в том самом заведении, где они встретились когда-то, не зайти ли — но тут навстречу патрулю из переулка выскочила худющая долговязая тетка в переднике, крича и размахивая красными ладонями. Сперва Ральк ничего не мог понять в ее визге, но потом дошло — тетка зовет стражу, потому что соседка-вдова забралась на крышу и вот-вот бросится в канал. Муж погиб на «Прекрасной Денарелле», вот дура и вздумала топиться.

— Давно на крыше сидит? — деловито поинтересовался Ропит.

Оказалось, давно. Она все время пьет — пропила все, что в доме было, а теперь вот на крышу залезла…

— Ладно, пойдем, — кивнул Ральк и отправился вслед за теткой в переднике. Он не спешил, если бабенка сидит давно, так еще немного погодит топиться.

Дом, с которого собралась бросаться вдова, был совсем небольшой и — точно — расположилась она над самым каналом. Если угодит в воду — ничего не случится, а если на узкую мостовую, могут быть неприятности. Глядишь, и ногу сломает, если приземлится неудачно, тогда страже отвечать, почему, мол, не уберегли... Ладно, придется, значит, попробовать уговаривать…

* * *

Ральк велел Торкеру оставаться внизу, а сам отправился за тощей соседкой на второй этаж. Нирс с Ропитом брели следом — обоим дело не нравилось, Ральку же было, по крайней мере, не скучно. Дверь вдовы была заперта, Ральк велел солдатам придавить, как следует, хлипкая дверь слегка подалась, десятник поддел засов ножом и ухватился за ручку, чтобы удержать помощников, едва не ввалившихся вместе с дверью внутрь.

Внутри было грязно и бедно, запах перегара стоял в воздухе, и казалось, все здесь провоняло дешевым вином. Мебели почти не было, а тому, что осталось, более всего подошло бы определение «рухлядь». Похоже, перед тем, как лезть на крышу, хозяйка в самом деле пропила все, что было возможно.

Ральк, стараясь ступать негромко, прошел к широко распахнутому окну и осторожно выглянул. Понятно. Чудес ловкости от вдовы не потребовалось — под окном проходил широкий карниз. Десятник выглянул — канал, над которым сидела женщина, был за углом, значит, можно спокойно пройти по карнизу и поглядеть, что там дальше. Ральк больше опасался, что глупая баба столкнет его с крыши, чем того, что она причинит вред себе самой. Если бы в самом деле собиралась лишить себя жизни, так бросалась бы из окна, незачем на крышу лезть… Оглянувшись на соратников, сопевших и переминавшихся с ноги на ногу посреди комнаты, он потребовал:

— Ропит, дай твою фляжку!

Толстяк всегда таскал при себе флягу с вином и иногда прикладывался. Разумеется, употребление вина в карауле было запрещено, но все знали о слабости Ропита и закрывали на нее глаза. Службе фляга вина не мешала. Сейчас Ропит положил руку на припрятанную под плащом посудину и задумался.

— Давай, давай!

— Ладно, держи. А чего ты задумал?

Не отвечая, Ральк сорвал веревку, протянутую поперек комнаты. Похоже, раньше здесь висело что-то вроде занавеса или ширмы… попробовал веревку — вроде, прочная — и полез наружу. Прошел по карнизу и, как и ожидал, добрался до угла крыши, где по креплению водосточной трубы совершенно без труда можно было выбраться на скат крыши. Стражник так и сделал. Незадачливая самоубийца сидела на мокрой после дождя черепице, отделенная от солдата углом крыши. Когда Ральк выбрался на скат и решил, что столкнуть его вниз бабе не удастся, он нарочно громко шагнул вверх, придерживаясь одной рукой за черепицы. В другой руке была фляга. Заслышав его появление, вдова встрепенулась и сделала попытку встать. Из-под ее ноги выскользнул кусок треснутой черепицы, с шорохом соскользнул вниз, стукнулся о водосточный желоб, подскочил, перевернулся, и полетел вниз. Послышался плеск. Женщина, оступившись, снова плюхнулась задом на крышу. Похоже, она еще не вполне протрезвела.

Ральк не стал приближаться, сел (хотя и неохота было мочить штаны) и уставился в сторону, искоса наблюдая за пьяной женщиной. Та удивленно разглядывала пришельца.

— Стража, что ли?.. — наконец изрекла она.

Ральк вместо ответа откупорил флягу и сделал небольшой глоток. Хорошее вино, понятно, что Ропит колебался, прежде чем расстался с ним.

— Эй, парень! Ты из стражи, говорю?

Женщина была довольно молодая, и, на взгляд Ралька, ее даже можно было бы счесть привлекательной — не будь она такой грязной. И перегар ощущался даже на расстоянии.

— Ну?.. — безразлично отозвался Ральк.

— А чего здесь делаешь?

— Жду.

— А?

— Ну ты как, будешь в канал-то сигать? Или как? Что мне, весь день здесь на крыше дожидаться?