Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Башня. Новый Ковчег-2 - Евгения Букреева

Башня. Новый Ковчег-2 - Евгения Букреева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 83
Перейти на страницу:
папа хохочет, громко и заразительно, так, что её подмывает захохотать вместе с ним, но она не смеётся, нет… она выжидает, потому что знает, видит, по скачущим весёлым чертенятам в зелёных глазах дяди Бори, что сейчас тот скажет ещё что-то такое, что-то совсем невероятное, и вот тогда, тогда можно будет рассмеяться, рассыпаться солнечных смехом на миллион маленьких солнц. Это дядя Боря так говорил отцу: Паша, она у тебя хохочет, рассыпаясь на миллион маленьких солнц. Ника крепко зажмурилась, постояла так совсем немного и снова открыла глаза, поймав взглядом бледное лицо Кирилла.

— Вот именно, близкий друг, — медленно произнесла она, разглядывая резкие скулы Кира, его тонкий нервный рот, частенько искривленный в усмешке, но сейчас растерянно опущенный, длинные пушистые ресницы, которые всегда смешно щекотали щёку, когда он наклонялся, чтобы поцеловать…

— Если папа так сделал, значит, так было надо, — тихо сказала она. — Ты что, не понимаешь разве, Борис Андреевич — папин друг. Самый близкий друг. Как ты не понимаешь…

— Не понимаю? — Кир отшатнулся от неё, и его лицо исказила гримаса боли. — Это я-то не понимаю? Что такое близкий друг? Да? А Вовка? Вовка, которого убили на том КПП, потому этот ваш Литвинов так приказал, он мне кто? Просто мимо проходил, да? И смерть моего близкого друга, она так… как бы между прочим. Так что ли, Ника, получается? Да? На какого-то парня с нижних этажей можно наплевать, подох и ладно, главное, чтобы лучший друг твоего папочки жил, да?

— Кир!

— А знаешь что? — на тонких губах Кира появилась знакомая презрительная усмешка. — Знаешь что? А пошла ты, Ника, к чёрту. Вместе со своим папочкой и его лучшим другом.

Он резко развернулся и стремительно зашагал прочь.

Глава 14

Глава 14. Сашка

— И чем вы там конкретно занимаетесь, в той больнице, ну волонтёры эти ваши, что они там делают? — Юрий Алексеевич Рябинин скользнул по Сашке равнодушным взглядом, покрутил в руках пустой бокал и отставил в сторону. Потянулся к бутылке, стоявшей тут же подле него, бережно взял одной рукой и принялся медленно наливать себе вино. Сашка, как заворожённый, смотрел на льющуюся тонкой струйкой тёмно-бордовую жидкость. Рука Рябинина слегка дрогнула, как это бывает, когда кто-то пристально наблюдает за тобой, и вино расплескалось — чуть-чуть, самую малость.

Тяжёлая бордовая капля, похожая на кровь, такая же густая, непрозрачная и тёплая, неторопливо сползала по сверкающей выпуклой грани, притягивая к себе Сашкин взгляд. Немного задержалась на рельефном рисунке, идущем по низу бокала, повисла и вдруг резко сорвалась, стремительно упала на белоснежную салфетку, растекаясь бледно-кровавым неровным пятном…

Сегодня Сашка был приглашён к Рябининым на ужин, в первый раз за всё то время, что он официально числился в друзьях у Оленьки Рябининой. Сашка чувствовал себя неловко, скованно, боялся что-то сделать не так, сказать не то и отчаянно желал только одного, чтобы эта пытка поскорее закончилась.

Ужины — это был ещё один штрих, который отличал верхнюю жизнь от нижней. На нижних этажах Башни приём пищи никогда не был сакральным, камерным мероприятием — общие столовые на каждом этаже не располагали к уединению. Сашка с детства привык к почти армейскому распорядку в Башне, где завтраки, обеды и ужины проходили строго по часам, в переполненных людьми столовых, в длинных очередях, медленно двигающихся толстой живой змеёй к раздаче. Он и не предполагал, что может быть по-другому. Жилые отсеки, и тот, где он провёл детство, и сотни других, таких же, не были оборудованы отдельными кухнями — скорее всего, в условиях Башни это было просто невозможно, да и не требовалось. Во всяком случае Сашка никогда не считал такое положение вещей чем-то неудобным. Даже наоборот. Его рациональный ум находил это практичным и целесообразным.

При желании, конечно, каждый мог принести из столовой завтрак или ужин к себе домой. Достаточно было попросить на раздаче, и дежурные повара охотно заполняли пластиковые лотки-судочки ароматной гороховой кашей или тёплым куриным супом. Но так делали не часто, разве что в семье кто-то болел, или приключалось другое какое форс-мажорное обстоятельство. А в обыденной жизни это особо никому было не нужно. У них, на нижних этажах.

А наверху жизнь была другой. Вместо столовых — рестораны, Сашка был там пару раз, ещё когда встречался с Никой. Эта девочка в детском стремлении удивить и порадовать его, открывала для него мир Поднебесья охотно и без жеманства, делилась с ним, преподносила как новогодний подарок, искренне радуясь его изумлению и восхищению. Она же первая и позвала его к ним на ужин, удивив и изрядно напугав этим.

— Как это, к вам на ужин? — растерянно спросил он её тогда, часто заморгав светлыми ресницами.

— А вот увидишь, как, — расхохоталась она и, поднявшись на цыпочки, неуклюже чмокнула его в щеку, сама напугалась своей смелости и, пытаясь скрыть смущение, затараторила о чём-то постороннем, перепрыгивая с одной мысли на другую.

На верхних пятнадцати ярусах, каждый из которых включал в себя три этажа, имел собственную парковую зону и места развлечений и досуга, вместо тесных полутёмных квартир, сгруппированных по отсекам, были отдельные апартаменты, с высокими потолками, балконами и террасами, в которых зачастую одна гостиная или столовая были размером больше стандартной квартиры, рассчитанной на семью из трёх человек. Такое оно было, наследие домятежных времён, от которого и сегодня никто не спешил избавляться. Во все апартаменты были проведены выделенные телефонные линии, что для Сашки казалось небывалой роскошью. У них на этаже телефон был только у коменданта этажа, в медпункте, да ещё в будках КПП и то не во всех — охрана пользовалась в основном рациями. Сашка смотрел на всё это, как на чудо, когда Ника, усадив его в глубокое кожаное кресло в кабинете Павла Григорьевича, а сама примостившись на краю массивного стола, бросая время от времени на Сашку лукавые взгляды, заказывала по телефону ужин в ресторане.

— Ты будешь рыбу или мясо? — время от времени обращалась она к Сашке, прикрыв ладошкой трубку.

— М-м-мне всё равно, — он краснел и заикался.

— Тогда давай мясо, как мне. А папе рыбу. Может быть, ты хочешь тоже, как папа?

Он растерянно мотал головой.

У Рябининых никто особо не интересовался, чего он хочет. Он сидел за столом рядом с Оленькой по левую руку. Справа, во главе стола, возвышался Юрий Алексеевич, а место напротив занимала Наталья Леонидовна. Сашка, стараясь не сталкиваться с ней взглядом, держался скромно и почти не участвовал в

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?