Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока - Александр Исаакович Кушнир

Кульминация наступила, когда «незнакомый» гитарист начал снимать с себя шарф, берет, очки и пиджак. Затем — парик, усы и бороду. И зрители с удивлением обнаружили в центре сцены хорошо им знакомого Гребенщикова.

Накануне лидера «Аквариума» гримировали долго и тщательно. На него надели рыжий парик, приклеили усы и наклеили бороду. Подняли воротник, водрузили на нос солнцезащитные очки, а на голову берет. Внутрь здания его удалось провести, что называется, под носом у университетских спецслужб. Это был такой жест неповиновения всей университетской системе, всем профкомам и комсомольским организациям вместе взятым.

По залу суетливо забегали местные фискалы, а Капитан продолжал нагнетать напряжение — в тщетной надежде на то, что знакомый электрик выключит, как договаривались, рубильник. Тогда бы со стороны всё выглядело так, словно «Поп-механику» свинтили, как «Sex Pistols» в Манчестере. Неизвестно, что произошло за кулисами, но, скорее всего, наш герой-электрик то ли испугался, то ли оказался беспробудно пьян. Поэтому свет в зале гаснуть категорически не хотел. Тем не менее «эффект обнажившегося БГ» оказался настолько силен, что разговоров вокруг этого действа хватило еще на полгода.

Артемий Троицкий тогда признавался, что провести такой смелый перфоманс в черненковской Москве было совершенно невозможно. И в итоге новый проект Курёхина начал обрастать скандальной мифологией — что, собственно говоря, и требовалось доказать.

Примерно через месяц Сергей направился в Театр народного творчества, где зарегистрировал «Поп-механику» в списке групп Ленинградского рок-клуба. В некотором роде это был компромисс, поскольку музыкантов из легитимного рок-клуба никто из властей не винтил. В этот же день Капитан появился в мастерской Тимура Новикова на улице Воинова и, озаряя пространство солнечной улыбкой, сказал: «Через несколько месяцев состоится рок-фестиваль, и к этому моменту я соберу большую «Поп-механику». Люблю, знаете ли, крупные формы».

Свое слово Капитан сдержал. В марте 1985 года он вывел на сцену Театра народного творчества оркестр, состоявший из двадцати семи человек. На фоне традиционных рок-н-ролльных квартетов (или квинтетов) смотрелся курёхинский оркестр, как минимум, интригующе.

«Вся компания была разделена на секции — джазовую (медь), роковую (электрогитары), фольклорную (какие-то длинные кавказские трубы), классическую (струнный квартет) и индустриальную (листы железа, пилы и т. п.), — вспоминает Троицкий в книге Back in the USSR. — Получасовая композиция казалась шумной и несколько бесхребетной, но было очень весело».

Первая концептуальная программа «Поп-механики» под названием «Сколько волка ни корми, Капитаном он не станет» представляла собой смесь из танго, маршей и мелодий к кинофильму «Фантомас». Плюс музыкальные цитаты из «Танца с саблями» Хачатуряна, песня «Разлука» и произведения Шостаковича. В финале хэппенинга Курёхин с Гребенщиковым распилили бревно, причем с такими постными лицами, как будто делали это каждый день.

«Представление, которое устроил Курёхин на фестивале, — это больше, чем концерт, — писал критик британского издания City Limits. — Это театр, танец, лекция. Сергей, одетый в кожаную черную куртку, летал от одного края сцены к другому. Он поразил критиков не только многогранной техникой, но и своим эксцентричным поведением. И, судя по всему, не зря пожертвовал славой, которую могла бы принести ему престижная игра на фортепиано, во имя менее безопасных, но более увлекательных экспериментов «Поп-механики» в джазе и роке».

Спустя несколько месяцев после триумфального выступления на III Ленинградском рок-фестивале Курёхин обратил взор в сторону кинематографа. В это время питерский режиссер Николай Обухович получил от властей разрешение на съемки документального фильма «Диалоги». По первоначальному сценарию фильм представлял собой битву джазовых оркестров, один из которых играет на сцене, а другой в зале. Главным героем фильма изначально планировался Владимир Чекасин, но одетый в шпионские очки Капитан перетянул одеяло на себя и превратил роскошный зал ДК «Маяк» в репетиционную базу «Поп-механики».

На этот раз Курёхин задумался об общей картинке и имидже, подключив к процессу знакомых стилистов и фотохудожников — Евгения Козлова, Гарика «Ассу» и Катю Филиппову. Каждый из участников его оркестра был сильно загримирован и одет в немыслимый винтажный костюм. В итоге визуальный эффект от выступления «Поп-механики» превзошел все ожидания.

«На Красной улице, в зале бывшего особняка Дервиза, где работал театр Мейерхольда, среди роскошной лепнины, золоченого багета и венецианских зеркал резвилось столь противоположное, столь неожиданное, что сразу и слов не подберешь, — описывала съемки газета «Вечерний Ленинград». — Казалось, стены не выдержат — рухнут. Выдержали. Квартет Чекасина и «Поп-механика» под руководством Курёхина устроили диалог. Обе стороны привлекли лучшие силы современного джаза и рока, оформили зал, выдумали немыслимые костюмы. Получился настоящий музыкальный карнавал, где каждый зритель — участник музыкально-театральных игрищ, клоунады, буффонады».

Фильм «Диалоги» несложно найти в интернете — там отчетливо видно, с каким энтузиазмом шеренга гитаристов по одному взмаху руки Сергея исполняет яростный свинг. За их спинами томно бродят модницы и блудницы, а под сводами «Маяка» зыбко мерцают тени несуществующих животных и воскресшие духи российских императоров. Именно в таких сюрреалистических условиях проходило одно из последних совместных выступлений Сергея Курёхина и его бывшего наставника Владимира Чекасина.

Модель для сборки

«Поп-механика» — это ритуал, посвященный тайным богам.

Сергей Курёхин

Несмотря на первые успехи «Поп-механики», официальный статус Капитана был по-прежнему неопределенным. Его родное государство делало вид, что платит, а «социальный отщепенец» Сергей Курёхин делал вид, что работает. Два-три раза в неделю.

«Мои друзья, с которыми я учился в Институте культуры, начали занимать высокие посты в Театре народного творчества, — рассказывал мне позднее Курёхин. — В итоге я звонил начальнику оркестрового отдела Юре Васильеву и спрашивал у него: «У тебя есть какая-нибудь работа?» Юра говорил: «Мне нужен руководитель вокально-инструментального ансамбля в Монетный двор». Я оформлялся туда, хотя руководить ансамблем, не имея высшего образования, было нельзя. Как только эта работа заканчивалась, я шел трудиться концертмейстером. Так я зарабатывал по 65–70 рублей в месяц».

Как-то Сергею выпал редкий шанс устроиться работать по специальности. Волей случая он оказался на совещании Ленконцерта, где решался вопрос государственной важности: выделить ли концертную ставку молодому пианисту Курёхину? Судьбоносное решение принимал худсовет из нескольких чиновников, сидевших за длинным столом, накрытым красной скатертью. Перед этими людьми в одинаковых пиджаках и с одинаковыми лицами, людьми, олицетворявшими советскую власть и культуру одновременно, вести себя надо было соответственно. Казалось, все ясно: спокойно пришел, сыграл что-нибудь из классики и устроился на работу.

Но в голове у Капитана с космической скоростью хаотично носились полчища неопознанных наукой тараканов. Неудивительно, что он вышел