Тень Казановы - Наталия Яровая

С Борькой на лыжи встали. Он пару мне выдал. И ружье.

На охоту подались. Природа здесь! Но стрелять не стал. «Не могу, Борька, в живое! Рыбку еще словить куда ни шло. А зайчика жалко». Тот хихикнул. Сам настрелялся. А ружье забирать не стал, мне пока оставил — сгодится, мало ли. Я особо отказываться не стал, оружие забрал.

Красивая здесь зима, конечно. Во Владивостоке такого не увидишь. Снежище на солнце искрится сугробами, сосны — до неба, а стволы у них ровненькие-ровненькие, трещат, когда подморозит. А воздух!.. Прозрачный и свежий-свежий, не надышишься.

Борька смекалистым пареньком оказался. В технике, как выяснилось, соображает и руки откуда надо растут. Жигуленок у них с Анькой древний водился — мы с Борькой подшаманили его, на ходу держали. Борька на нем в Екатеринбург по субботам выезжал. Капусту квашеную на рынок возил, грибочки домашние, огурчики из бочки. Доход их в этом состоял — другой работы не было. Тем они и жили: летом — на огороде работали, а с осени — реализация шла, народу городскому запасы сбывали. «Нравится?» — спросил. «Не очень-то, — хором ответили. — Но работы другой в поселке нет, а чем жить?»

По ходу выяснилось, что Серышев их раньше справным райцентром был. Мастерские держали, заготконторы разные. Потом во всей стране бардак пошел. На натуральное хозяйство серышевцы перешли. Совсем городок зачах. До города далеко объездными путями.

Но в прошлом году мост через реку строить взялись. И Серышев почти в пригород Екатеринбурга превратился. И затеяли бизнесмены тут элитный поселок строить. Место хорошее. До столицы уральской — двадцать минут езды будет, как мост достроят. Природа вокруг нетронутая. Речка. Экология, в общем, как надо. Золотое место.

И скупили почти весь Серышев на корню. Не скупили даже, а бабулькам местным домушки в других местах по соседству хозяева новые подобрали. Взамен здешних. И перевезли со всем добром. А вот Борька с Анькой заартачились. И еще таких же несколько. Съезжать отказались «Нам и здесь хорошо, — сказали, — корни. Лес опять же, с детства хоженный. Речка. Родина, короче». Борьке хозяйство от мамаши досталось, померла два года назад. А Аня вообще сирота, детдомовская. Прижились здесь. Куда съезжать?

Призадумался я в этом месте. Раз стройка грядет, дело знакомое, значит, наследство мое хоть как-то в денежный эквивалент превратить удастся. Денег у меня, если честно, совсем крохи остались. Со штукой баксов в бега бросился. Так почти половина из них на билет от Хабаровска до Екатеринбурга ушла, а на остальное живу пока скромно. Спасибо бабулиным запасам, да и Борька с Аней картошки мешок притащили, соленья всякие подкидывают, сальце, грибочки с помидорами. Яиц десяток. Курицу копченую. Понимал, что от бизнеса своего домашнего отрывают. Отказаться пытался. Обижались сразу. Брал. И на ужин почти каждый вечер зазывали. Простецкий, но вкусный, да и вечер проходил незаметно.

Дожился! Вот бы мне год назад кто сказал, что куску сала обрадуюсь. Всему свое время, своя цена. Ладно, ничего в жизни напрасно не происходит.

Не о том я. О наследстве думать надо. Если дом застройщикам продать удастся, глядишь, улететь на деньги эти смогу. Домой. Домой! Душа рвалась. Гришка там. Вика. Да все — там! Бог с ними, с амбициями! Инженером в контору строительную пристроюсь. Худо-бедно, проживу, мозги есть, родные рядом. Родные! И друзья кой-какие сохранились небось. Все не на хуторе торчать! И браткам дела до меня уже нет — голый.

Тосковал я по дому зверски. По Вике. По Гришке. По работе. Как собака, по ночам выть готов был.

Кстати, о собаке. Соседи мои молодые щенка мне притащили. Вырожденец какой-то, сказали. Не уральской породы. Белый, пушистый, нерослый совсем. Не нужон никому.

— Чем утопим, мож ты приютишь?

Приютил. Джимом назвал. Достойное собачье имя. Дай, Джим, на счастье лапу мне.

Он по ночам пищал. Маму искал, наверное.

— Сиротки мы с тобой, Джимми, — на диван к себе брал, — папа я тебе. А мамы нет у нас. Терпи уж, парень!

Так и жили до весны.

Как-то Дима мне приснился. Слюной в меня брызгал, картавил больше обычного. Я ему во сне про честь его же офицерского мундира внушить пытался. Да не доходило до него. Как обычно. Проснулся. Вспомнилось все сначала. Противно стало.

…С Димой меня Алексей Семенович свел. Почти в отцы мне набивался. И по возрасту подходил. Да и человек уважаемый. В арбитражном суде заместителем начальника какого-то был. А Дима ему — сосед. «Парень хороший, — сказал, — из военнослужащих, офицер. Списанный по контузии. Но при связях. И толковый вроде. Не с улицы все ж».

Познакомились.

Не сильно меня Дима впечатлил, но речи правильные говорил. Картавил при этом, правда. Про плечо друга, про взаимовыручку. Я как раз тогда с городской администрацией бился. Лакомый кусочек земельки почти в центре города присмотрел. Вот и пытался выхарить его под застройку элитного жилого дома. Фирма моя строительством занималась. Жирный куш вытанцовывался с этим домом. А с землей никак не определялось. Вроде и не отказывали, но и положительно не решали. Умаялся, если честно. Не люблю, когда вокруг да около. Дима помочь взялся. Я пообещал: решишь, в доле будешь. Я не жадничал никогда. Всем хватит, по опыту знаю.

А Дима и правда помог. Братков каких-то подтянул. Ходили все ко мне, совещались. Работникам моим в конторе манеры их не нравились — кофе пили без меры, как с голодухи, сахара по четыре ложки туда сыпали и прихлебывали шумно. Я смеялся — ерунда, лишь бы дело делали.

А ведь сделали! Через пару месяцев все бумаги и разрешения были у меня на руках.

Закипело. Проекты, договора, реклама. Квартиры в будущем доме охотно разбирали — место!

Еще два месяца прошло. Дима с братками в офис зачастили:

— Как здоровье? Как животик? А дела наши как?

— Отлично! — отвечал. Душой не кривил. Эйфория — люблю, когда дело кипит.

Стали намекать про прибыля. Сначала смеялся: «Парни, мы не окорочками на рынке торгуем. Наше дело правое, но долгое. Сначала вкладываешься до нитки — стройка! Потом уже сливки снимем, когда дом сдадим». — «Как это — потом? — удивлялись они. — Тебе же жильцы будущие уже сейчас бабки мешками носят!» — «Носят, конечно. Но это — их первый взнос. Мы его для того у них и берем, чтоб строиться. Да еще свое добавляем. А уж как ключи им выдадим — тогда они оставшиеся мешки принесут, тут уже их по карманам и распихаем, дело известное».

Не нравилось браткам, а я удивлялся. Казалось, так доходчиво объяснил.

— Не-е, нам неинтересно так, — сказали, — денег сейчас охота.

— Сейчас можно, — ответил, — за услуги по выбиванию земли заплачу, но тогда какие мы партнеры? Партнеры — это когда вместе от начала и до конца.

Не поняли.

— Не-е, пусть мы партнерами останемся. Только денег сейчас надо.

— Так откуда? — спросил.

— Ну носят же!