Вызов принят! - Селеста Барбер

Мне очень нравилось, что я веду такой спортивный образ жизни, казалось даже, что в моих занятиях стал появляться некий прогресс. Только это было не так. Прогулка не начинала отнимать все меньше времени, не становилась легче день ото дня, и мысль о том, чтобы начать гулять по холмам или вверх по лестницам, мне в голову не приходила. Наоборот, от ходьбы у меня начинала болеть левая рука, в груди появлялась тяжесть, а сердце колотилось как сумасшедшее. Звучит забавно, правда? Я говорила, что мне было всего двадцать пять?

Я позвонила маме и рассказала ей о симптомах. Она пришла в ужас и сказала, что прилетит с Западного побережья, чтобы сходить со мной к доктору. Но я, независимая двадцатипятилетняя женщина, хотела всем доказать, что я уже взрослая и обойдусь без помощи. Дурочка!

Я записалась на прием к терапевту. Она послушала мое сердце, сообщила, что со мной «все в порядке», но раз уж меня беспокоят такие симптомы, лучше будет сходить на консультацию к первоклассному кардиологу. Мама снова предложила прилететь и пойти на прием со мной, но я отказалась и отправилась на встречу с доктором Брюсом Уилсоном сама. Он оказался красавчиком и вместо «температура» и «МРТ» говорил «жар» и «классные фотки твоего нутра».

И ровно в тот момент, когда я сбрасывала очередной звонок от мамы, жаждавшей узнать, как я там, – «Блин, мам, я сама разберусь!» (смайл, закатывающий глаза) – доктор Уилсон сообщил мне, что у меня в сердце дырка.

Ох, почему же мамы не было со мной рядом?

«Не просто дырка, а зияющая дыра больше двух с половиной сантиметров в диаметре».

А, вот оно что. Ну ладно.

Доктор Уилсон понял, что я расстроилась. Должно быть, меня выдали текущие из носа сопли и вопли «Я ХОЧУ К МАМЕ!». Он сказал, что исправить ситуацию поможет стент, а я ответила, что раз так, мне нужно поскорее встретиться с этим Стентом и выслушать, что он скажет.

Но оказалось, что стент – это не чудо-доктор, а штука, которую нужно вставить мне в сердце.

Перелопатив множество медицинских журналов, я составила для вас точное и подробное описание того, что такое стент и для чего его используют. Заранее прошу прощения у всех, кто не разбирается в медицинских терминах, потому что в описании их полно.

Стент

Короче, стент – это такая хитроумная штуковина, которую первоклассные кардиологи пихают вам в сердце, чтобы заткнуть зияющую в нем дыру. На бедре делают небольшой надрез (проще способа добраться до сердца, конечно, не придумаешь), чтобы через него просунуть хитроумную штуковину в бедренную артерию (это такая толстая вена, которая идет от промежности к сердцу, фу). Хитроумную штуковину крепят клипсой или крючком – в зависимости от того, что ближе лежит, – к длинной гибкой трубке и начинают продвигать вверх по вене. И вот хитроумная штуковина добирается до зияющей у вас в сердце дыры, которая мешает вам целоваться, ой, простите, меряться силами с Усэйном Болтом[30]. Там она отскакивает от трубки, примерно как прыгун с шестом отскакивает от шеста. Затыкает дырку и приклеивается к сердцу каким-то натуральным органическим суперклеем, ну или клейстером, точно не знаю.

Весь процесс, включая принудительное бритье промежности медсестрой по имени Хезер, занимает около полутора часов. Максимум два, если у вас на лобке непроходимые заросли. Затем вас отправляют в палату, где уже отдыхают другие симпатичные пациенты. Все они щеголяют в бледно-голубых больничных пижамах, едят желе и прочую гадость из больничной столовки, а к вечеру отправляются домой с мешком противопоносных таблеток.

Не благодарите.

Выслушав доктора, я сразу же позвонила маме и заорала в трубку: «Я УМИРАЮ!»

А она заорала в ответ: «НАДО БЫЛО МНЕ ПОЙТИ К ВРАЧУ С ТОБОЙ!»

«ДА, ТЫ БЫЛА ПРАВА, ПРОСТИ, Я УМИРАЮ!!!»

Прооравшись и выяснив, что на самом деле мгновенная смерть мне не грозит, мы разработали план.

Операцию мне назначили через несколько месяцев. Она должна была состояться в пятницу, в 11 утра. Решено было, что за сутки «до» я перестану есть, потом быстренько отстреляюсь, отлежусь дома в выходные, а в понедельник вместе со своим свежезаштопанным сердцем уже буду на съемках. ХОП! Так и поступим!

Мама, как мы и задумали, прилетела накануне, чтобы потусоваться с Апи, пока меня будут брить, резать, фаршировать и приводить в порядок.

Мы приехали в больницу. Доктор Уилсон встретил нас, а Хезер вооружилась безопасной бритвой. Затем меня накачали вкусными лекарствами, я вырубилась, а мама с Апи пошли пить кофе.

Прекрасно. Люблю, когда все идет по плану.

И тут мы переходим к самой забавной части истории. Мне сделали небольшой надрез в промежности, замысловатая штуковина добралась по вене до моего сердца. Просто супер! Но в тот момент, когда она должна была отскочить от трубки, все, как пишут в медицинских журналах, накрылось медным тазом. Проще говоря, наебнулось.

Гребаная замысловатая штуковина в нужный момент не пожелала отцепляться и аккуратно закупоривать дырку в моем сердце, заработав 8,9 балла из 9 возможных. Эта чертова хрень дернулась, толкнулась и только краешком коснулась зияющей в моем сердце гигантской дыры.

КАКОГО. ХРЕНА?

Ну и тупица же ты, замысловатая штуковина! Все должно было пойти совсем не так. И теперь ее нужно было вытаскивать оттуда на хрен. А значит, все было впустую – и бритье, и разрезание промежности, а главное – СУТКИ ГОЛОДА.

Стент нужно было достать, а меня привести в чувство, чтобы «обсудить наши дальнейшие действия». Прекрасно, новый план. Конечно, он запасной, но все же план. Ну и отлично, я в деле. Чудо-доктор начал вытаскивать гребаную своевольную хрень обратно. А та, вместо того чтобы осознать свои ошибки, присмиреть и послушаться, решила доказать всем, что она не просто неисправная гребаная хрень, а упорная зараза. Она сломалась. ТУПАЯ НЕИСПРАВНАЯ УПРЯМАЯ ГРЕБАНАЯ ХРЕНОВИНА СЛОМАЛАСЬ У МЕНЯ В СЕРДЦЕ И ЗАСТРЯЛА В НЕМ, КАК КОСТЬ В ГОРЛЕ. (Я после обсуждала это со специалистами и знаю, о чем говорю, ребята.)

НО. МАТЬ-ПЕРЕМАТЬ. КАКОГО. ЖЕ. ХРЕНА?

Что ж, теперь ненадолго перенесемся к маме и Апи, которые в этот самый момент пили дорогущий кофе в нестерильной части больницы и говорили хмм… обо мне.

Мама: Так какие у тебя планы?

#сексимуж: Я очень люблю вашу дочь и думаю, что нас ждет прекрасное будущее.

Мама: Да я не об этом, я про твою прическу. Долго еще ты собираешься ходить с дредами?

#см: Как-то не думал об этом.

Неловкое молчание.

#см: Селеста такая веселая.

Мама: И красивая.

#см: И добрая.

Мама: И храбрая.

#см: И умная.