История Наташи Кампуш - Майкл Ляйдиг

В книге, которую Пёчхакер написал по этому делу, он утверждает, что, по его мнению, любовники и знакомые матери не были изучены полицией надлежащим образом.

В телевизионных и газетных выступлениях госпожа Сирни производила сильное впечатление, в отличие от господина Коха, представлявшегося до некоторой степени беспомощным и косноязычным. У нее в квартире была статуэтка Мадонны, которая всегда маячила на заднем плане, когда она говорила о дочери перед камерой. Рядом с ней стояла фотография Наташи. Она объясняла всем, кто обвинял ее в равнодушии, что она лишь кажется такой спокойной, что она не выносит слезы за пределы своих четырех стен.

На один вопрос так и не получено должного ответа: насколько серьезны были связи между госпожой Сирни, ее женатыми любовниками, среди которых был и Ронни Хусек, и Вольфгангом Приклопилем? Все они на протяжении нескольких лет посещали одно и то же кафе.

В течение своей работы по этому делу детектив Пёчхакер был убежден, что полиция пытается увести его расследование от изучения роли матери Наташи и окружавших ее мужчин. Он пишет в своей книге, что у него сложилось впечатление, будто на детективов оказывалось «давление сверху… не проводить расследование в этом направлении».

Он совершенно ясно дал понять полиции, что, по его мнению, все касающиеся Бригитты Сирни нити расследования пресекаются. Он добавил, что Макс Эдельбахер, возглавлявший SB с 1988 по 2002 год, когда ведомство было закрыто, а сам он смещен с должности, признал в телефонном разговоре: в оперативной группе по делу Наташи есть «сопротивление» изучению связей госпожи Сирни, однако он один не в состоянии это изменить.

«Я отношусь к нему благожелательно, — говорил Пёчхакер, — но я и вправду не понимаю, почему, коли уж он глава SB, он не мог просто приказать им заняться этим. Я полагаю, что относительно этого им сверху уже были даны указания всеми правдами и неправдами покрывать свои ошибки».

На какой-то стадии Пёчхакер послал запрос в Министерство внутренних дел Австрии, выражая недовольство отсутствием прогресса и заинтересованности в деле Наташи, но это ничего не изменило. Он также предположил, что принимавшие участие в расследовании высокопоставленные детективы, продвигаясь по служебной лестнице, могли быть не заинтересованы в возможном скандале. В частности, он назвал Эдельбахера и Гейгера, которые одно время входили в число кандидатов на руководство новым элитным полицейским ведомством, образованным из остатков расформированного SB.

Гейгер, пятидесяти одного года, возглавлял отдел убийств венского SB с 1991 по 2002 год, а затем был назначен руководить Отделом уголовной полиции. В 2005 году за заслуги перед страной его наградили Серебряной медалью, однако уже в начале 2006-го он был приговорен к условному заключению на три месяца за предупреждение сутенеров о предстоящих полицейских налетах на подпольные публичные дома.

Между тем мать Наташи продемонстрировала, что она вполне способна использовать средства массовой информации для продвижения своих дел. После заявления местной телекомпании ORF, что всего лишь через неделю после исчезновения Наташи ей прекратили выплачивать пособие на ребенка, по всей стране вспыхнули дебаты. Госпожа Сирни поведала: «Они сказали мне: нет ребенка — нет денег». В какой-то момент в дебаты оказался вовлеченным даже министр по делам семьи, отовсюду хлынули послания с выражением поддержки и с предложением денежной помощи в поисках Наташи.

Госпожа Сирни также начала акцию по критике SB, осмелившегося предположить, что несчастная мать может быть замешана в исчезновении собственной дочери. Ее интервью одной газете разожгло кампанию против этой версии полицейского расследования.

В ходе расследования были допрошены два ее женатых любовника. Это вывело их из себя, поскольку, по словам Пёчхакера, им пригрозили, что их жены обо всем узнают. Одного из них вытащили из пивной и попросили позволить полиции осмотреть его квартиру, на что тот согласился, так как его жены в то время не было дома. Также пытались найти и третьего мужчину, но безуспешно.

Предполагается, что другой, Ронни Хусек, провел с Бригиттой Сирни выходные накануне исчезновения Наташи. Он был известен как человек состоятельный и считался источником финансирования, о котором госпожа Сирни рассказала госпоже Глезер, когда говорила, что, вероятно, в скором времени она вновь займется бизнесом.

Наташа не находилась, поиски виновных затягивались, давление на родителей возрастало, и, поскольку никакой любви между ними уже не было, они начали обвинять друг друга в исчезновении дочери.

Первые обвинения всплыли 22 марта 1998 года, когда мать Наташи рассказала местной газете «Кронен цайтунг», что во время поездок в Венгрию отец взял за обыкновение брать с собой Наташу в ночные клубы, которые в Австрии можно посещать только людям, достигшим 21 года. Она жаловалась: «Я спрашивала его, насколько взрослый может быть туп, чтобы брать с собой десятилетнюю девочку на дискотеки, где танцовщицы исполняют эротические танцы».

Версия Венгрии в качестве места преступления была быстро отброшена. И не только благодаря тому, что Наташины школьные друзья рассказали полицейским, сколько она говорила о том, как ей там нравится, но и тому, что сотни венгерских полицейских прочесали деревню, где у отца Наташи был дом, и опросили соседей. За самим домом было установлено наблюдение. Соседи организовали патрулирование, а в деревне постоянно дежурил полицейский. В итоге полиция склонилась к тому, что отец говорит правду и действительно не имеет представления, где находится его дочь.

Отец Наташи, в свою очередь изведенный несчастьем и находившийся отнюдь не в лучших отношениях со своей бывшей, пришел к убеждению, что замешана она, и выступил с заявлением, обвинив ее в соучастии в похищении их дочери. Позже он отказался от своих слов, а когда Наташа наконец-то нашлась, извинился. Он заявил: «Главное, что моя маленькая девочка вернулась, остальное неважно. Я не хочу, чтобы оставалось что-то плохое».

Снимки Наташи тогда, как и сейчас, мелькали по всей Вене — все более безнадежные поиски продолжались. Она смотрела с плакатов, расклеенных по всей столице. Ее фотография висела даже в придорожном кафе «У Кристины», вне всяких сомнений вызывая у Приклопиля чувство некоего странного удовлетворения, когда он заглядывал туда выпить яблочного соку или перекусить сосиской.

Ей был посвящен выпуск австрийской версии телевизионной программы «Наблюдение за преступлениями» под названием «Aktenzeichen XY… ungelöst» («Нераскрытые дела XY»), в ходе которой в студию позвонил зритель и сообщил, что ее видели в машине с венгерскими номерами.

«Если бы у нас было место преступления, все было бы проще», — жаловался Хаймедер из SB. После совещания в SB, проведенного накануне вечером, полиция решила поменять стратегию. «Время крупной поисковой операции прошло», — заявил он. Полиции пришлось переключиться на более детальные и мелкомасштабные акции.

Родители Наташи сообщали, что к ним продолжают обращаться люди, утверждающие, что видели их дочь. Неоднократно звонил некий мужчина, говоривший, что он живет в Лангерцерсдорфе, а затем в Гензерндорфе. «Он говорил, что похитил Наташу потому, что она напоминает ему его умершую дочь. Это вполне соответствовало показаниям, в соответствии с которыми нашего ребенка увезли в автобусе с гензерндорфскими номерами», — рассказал Людвиг. То, что другие люди могут с ними так жестоко развлекаться, причиняло им боль, изумляло и утомляло их.