Гончая для сыщика - Катя Водянова

Еще и «свогор Кармона», оказавшийся Армандо Агиларом, как-то странно смотрел на Ирр и чересчур долго задержал ее руку в своей после того, как поцеловал.

Этот парень необъяснимо раздражал Хавьера: слишком молод для Веры, лет двадцать пять, не больше, смазлив, как один из тех, кто живет на содержании у богатых женщин постарше, но точно из донов. Древняя кровь проступала в каждой его черте, да и такое воспитание не дают бастардам. Хавьер из вежливости перекинулся с Армандо парой фраз по пути домой, но так и не смог вспомнить, к какой семье тот принадлежал. Надо будет позже спросить у мамы, та наверняка знала всех бывших донов.

— Какая неожиданность! — Марита вплыла в коридор с таким видом, будто была здесь полноправной хозяйкой, а не исполняла роль экономки. — Донья Вера, вы все краше и краше! Если бы знала, что вы порадуете нас визитом, то испекла бы ваш любимый пирог с яблоками. Сейчас же накрою ужин, а вы не задерживайтесь, донья Ирина приготовила настолько потрясающих перепелок, что преступно не попробовать их горячими.

Вера похвалила запах и повела Армандо за собой в столовую, слушая восторги Мариты. А Ирр осталась возле двери и вцепилась в руку Хавьера. Чужих она до сих пор не любила и побаивалась, хотя мама рассказывала, что в больнице у нее появились подруги. А когда на прошлой неделе в гости внезапно заявились Мия и Дженни, Ирр искренне обрадовалась им и болтала без стеснения.

— Потерпи немного, — Хавьер поцеловал ее в щеку и легонько обнял, — через час Марита заболтает их до полусмерти, тогда я буду полностью в твоём распоряжении.

— Если не сбегут, то я превращусь прямо посреди столовой, потому что ты давно обещал мне вечер наедине.

Она недовольно сложила руки на груди и искоса поглядела на Хавьера. Пугает, ждёт реакцию, хотя они оба знают, что это шутка.

— Если через час они не уйдут, я сам превращусь в кого-нибудь, потому что тоже хочу провести вечер с тобой. И ночь. Но Вера что-то задумала, нужно разузнать, что. Подыграй немного, потом побудем наедине. И у меня есть для тебя сюрприз.

— Нет же ничего, — Ирр принюхалась и по-прежнему выглядела недовольной, но в ее глазах уже загорелся интерес.

— Это сюрприз, который не пахнет и не оттопыривает карман. Но, надеюсь, тебе понравится. Он зелёный.

— Шутишь все! Ладно, потерплю твоих донов. Но пусть этот прилизанный больше не слюнявит мне руку!

Несмотря на свое согласие, Ирр так и не отпустила его руку, и за столом почти не разговаривала и не ела, хотя перепёлки в самом деле вышли отличными. А ещё смотрела на Веру и все больше злилась.

— …а «свогор»? Что может быть глупее? Как различать, к кому обращаешься? — возмущался Армандо. — И звучит ужасно. Разве к красивой женщине можно обратиться «свогор»?

— А мне никогда не нравились дореволюционные обращения, — внезапно высказалась Ирр. — Делать наличие мужа единственной характеристикой женщины — вот что глупо.

— Думаю, обращение «Донна Ирина Калво, герцогиня Вессалийская», примирило бы вас с этой нелюбовью, — Вера сделала большой глоток вина и подмигнула Ирр. — Не сравнится со «Свогор Сото».

— Мне нравится. Я рядом с Харви не из-за его титулов и денег.

— Только Вега может говорить такое, хотя не припомню у него дочерей.

Ирр отставила стакан с водой и сделала печальное лицо, забавно сложив брови домиком.

— Отец не слишком радовался рождению бастарда и никому меня не показывал. Но об образовании заботился и в жизни присутствовал, да воздастся ему за это от Отца-Защитника и Девы Благостной, — закончила она на тийском.

— От этих звуков на меня накатывают воспоминания об университете и сразу хочется немного нарушить запреты Мии, — Хавьер достал из кармана портсигар и положил его не стол. — Кто составит мне компанию?

— Ты знаешь о моей слабости, — сразу же поднялась на ноги Вера. — К тому же эти перепёлки в самом деле восхитительны, чувствую, как они уже осели на моих бедрах, надо немного размяться.

— А меня, напротив, придавили к стулу, — усмехнулся Армано. — Так что без меня.

— Сигаретный дым мне не нравится, поэтому лучше узнаю у Мариты насчёт десерта.

Ирр дождалась, пока Хавьер поможет ей встать из-за стола, и схватила его за руку. Да, неважный вышел вечер, но если не разузнать сейчас, что нужно Вере, будет только хуже. Сейчас, как никогда, Хавьер хотел разобраться с врагами и жить спокойно.

— Люблю тебя, — произнес он одними губами, отчего взгляд Ирр сразу потеплел. А вот на ее руке выросли и тут же исчезли когти.

За последние годы Хавьер тоже отвык от дыма, хотя в молодости курил постоянно. Но стоило дойти с Верой до кабинета, как запах табака защекотал ноздри и захотелось сделать затяжку-другую.

— Выйдем на балкон? — улыбнулась подруга. — Жизнь свогора приучила меня дымить на свежем воздухе, а не в комнате, иначе схлопочешь жалобу от соседей.

И первой открыла дверь, сразу же поежившись от холодного вечернего воздуха. Хавьер протянул ей пиджак и поджег тонкую дамскую сигарету, которую Вера курила через мундштук. Себе же он взял обычную, самой дешевой марки, ядреную настолько, что сразу же вспомнились все рассказы Мии о проблемах с легкими и предстательной железой, которые непременно настигнут несдержанного курильщика. Поэтому после первой же затяжки, Хавьер просто положил руки на парапет и поглядел вниз, на укрытый туманом Эбердинг.

— А когда-то весь этот дом принадлежал вашей семье, — Вера вздохнула и как бы невзначай придвинулась ближе. — В столице было немного людей, знатнее и богаче Калво. Их и сейчас немного.

— Не много тех, кто богаче Вероники Сото, а я скромный чиновник, который до этого был следователем.

— И самый завидный холостяк Эбердинга. Отец-Защитник, Алекс, где ты откопал эту девчонку? Неужели она вправду дочурка Валерия? При твоем происхождении назвать своей невестой бастарда с порченой кровью — это…

— Я женюсь на Ирине, — разговор ему не нравился, но и сбегать было бы странно. — Это дело времени. А о моей репутации заботиться не стоит, больше, чем от слухов, что на войне мне перелили порченую кровь, она не пострадает.

— О да, — Вера с наслаждением затянулась и выпустила струю дыма, задрав голову вверх. А Хавьеру надоело держать в руках зажженную сигарету и он затушил ее, думая, куда бы деть окурок.

Столько всего себе напридумывал, сдернул с места Веласкеса, а Веру привела к нему обычная ревность и любопытство.

— Не хочешь плодить бастардов? — она вытащила вторую сигарету, а окурок пристроила на парапете. — В самом деле дашь свое имя вержам? Не ожидала от тебя такого, хотя поступок благородный. Дон Антоний бы одобрил.

Возможно, и вправду бы одобрил. Он же не отрекся от Сальвадора, когда дядюшка потерял человеческий облик. Хотя, говорят, он и в молодые годы выглядел немногим лучше, а о характере и вовсе вспоминать не стоит.