Леди Туманов - Дебора Мартин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пить из чего?.. — наконец вырвалось у него.
Побелев как мел, Кэтрин посмотрела в окно.
— Смотрите, мы уже приехали! Вы сможете сами выйти? Может, помочь?
Экипаж загромыхал по двору, вымощенному булыжником, и Эван стиснул зубы. Разговор оборвался в самый интересный момент. Но Эван не намерен был на этом останавливаться. Придется задержаться в замке, пока не удастся выведать у нее все про сосуд.
Минут десять спустя Эван уже сидел на кухне, устроившись в неудобном деревянном старинном кресле. А Кэтрин, Бос и домоправительница по имени миссис Гриффите хлопотали вокруг него. Он же ломал голову над тем, как остаться с Кэтрин наедине и продолжить расспросы.
— Нам непременно надо осмотреть его ногу, — заявила Кэтрин, накладывая холодный компресс на глаз Эвана. — Он не уверен, не сломана ли кость…
— В таком случае вам придется попросить, чтобы джентльмен снял брюки, — почти не разжимая губ, проговорил Бос.
Кэтрин порозовела.
— Ах да, конечно. Тогда осмотрите его сами, Бос. Мыс миссис Гриффите выйдем на это время.
— Это было бы весьма желательно, — процедил Бос, высокомерно глядя на Эвана.
Эвану вовсе не хотелось подвергаться осмотру.
— Послушайте, не лучше ли, если ее осмотрит врач? — возразил он, а про себя добавил: «или еще кто-нибудь, кто в таких делах разбирается лучше, чем дворецкий».
На лице старика ничего не отразилось, но тон его буквально источал презрение:
— Как пожелаете, сэр. Но тут вмешалась Кэтрин:
— Бос служил дворецким у графа Пемброка. И в обязанности Боса входило ухаживать за ним, когда с ним что-нибудь случалось во время охоты или верховой езды —а это, видимо, происходило довольно часто. Граф — очень плохой наездник, это всем известно.
Бос хранил молчание, хотя было ясно, что он не одобряет откровений своей госпожи насчет недостатков его прежнего хозяина.
— В самом деле, Эван, — продолжала Кэтрин. —Пусть Бос осмотрит вас. Он в этом разбирается гораздо лучше, чем я.
Услышав, как Кэтрин назвала Эвана по имени, Бос вскинул брови, но больше ничем не отозвался на ее тираду.
Тут Эвану пришло в голову, что было бы вовсе не плохо остаться один на один с Босом. Если тот работал у графа, то пойти после этого дворецким к Кэтрин его могли заставить только весьма тяжелые обстоятельства. Эван не располагал большими деньгами, но все же решил попробовать подкупом добыть кое-какие полезные сведения из этого старика. Судя по его кислой мине, он недолюбливает свою хозяйку.
— Ну хорошо. Если вы считаете, что так будет лучше, — сдался Эван. И женщины тотчас поспешили прочь из кухни.
Бос стал спиной к Эвану. — А теперь, сэр, будьте любезны снять штаны.
Испытывая крайнюю неловкость, Эван выполнил просьбу.
— Готово, — сказал он и откинулся на спинку кресла.
Дворецкий повернулся и склонился над ногой Эвана, которую тот вытянул вперед и положил на стул. Губы дворецкого сжались, когда он принялся ощупывать колено.
— Здесь болит?
— Нет, — отозвался Эван. Старик нажал чуть посильнее.
— О! — вырвалось у Эвана. — А вот здесь больно. Присмотревшись, Бос объявил:
— Осмелюсь предположить, что это просто ушиб. Удар пришелся в болезненное место у колена, что и мешает вам ходить. Но, думаю, к завтрашнему дню вы оправитесь. Если бы вы действительно сломали кость, боль ощущалась бы в другом месте.
Пока Бос холодно излагал свой диагноз, Эвану не без труда удавалось сохранять серьезное выражение лица, но теперь он позволил себе улыбнуться:
— Благодарю вас, Бос.
— Можете одеться, сэр. Я сейчас позову госпожу.
— Подождите! — Эван поднялся и быстро натянул брюки. — Я хотел бы принести вам свои извинения. Я вижу, что недооценил вас.
— Как вам будет угодно, сэр, — сухо проговорил Бос.
— Я говорю серьезно. Вы и в самом деле хороший дворецкий. Миссис Прайс, безусловно, повезло, что вы у нее служите.
Повернувшись, Бос уставился на Эвана с нескрываемым подозрением.
— Надеюсь, это именно так и есть.
Эван кончил застегивать брюки и сунул руку в карман.
— Мне бы хотелось отблагодарить вас за услугу. В лице Боса ничто не дрогнуло.
— В этом нет никакой необходимости, сэр.
— Ерунда. Особые услуги следует оплачивать отдельно. — И Эван протянул дворецкому соверен.
Тот замялся, но только на миг. И, хотя плата была явно завышенной, он, не моргнув глазом, опустил монету в карман.
— Благодарю вас, сэр. — И собрался было уходить, но тут Эван положил руку ему на плечо.
Дворецкий повернул голову и так выразительно посмотрел на руку Эвана, что тот убрал ее, подавив неловкий смешок. Старик явно не любил фамильярности, понял Эван.
— Бос, я готов удвоить эту сумму, если вы ответите мне на кое-какие вопросы относительно миссис Прайс.
Дворецкий уставился на него стальным взглядом.
— Прошу прощения, сэр. — Тон его стал еще холоднее, чем прежде, если только это было возможно. — Ни за какие деньги я не стану обсуждать своих хозяев.
Такого отпора Эван не ожидал. Обычно слуги любили посудачить о своих господах, а особенно за плату. Хотя, конечно, Эвану еще никогда не доводилось подкупать слуг. Но он слышал от Юстина, что тот, как правило, обращается к служанкам, желая узнать, какие подарки предпочитает их хозяйка. Ну и кое-что еще тоже.
— Но я не собирался ничего выспрашивать о ней лично, — запротестовал Эван. — Меня интересует только…
— В таком случае вам следует обратиться к самой миссис Прайс, не так ли?
Полный провал. Тон старика не оставлял никаких сомнений на этот счет. Эван даже уловил в его голосе готовность встать на защиту Кэтрин. Эван явно неправильно оценил ситуацию. И в каком-то смысле он порадовался, что Кэтрин способна вызвать такую преданность у своих слуг.
Не без смущения он посмотрел в суровые глаза дворецкого.
— Простите, если я чем-нибудь оскорбил вас, Бос.
Не ответив, Бос повернулся к двери.
— И не стоит сообщать о нашем разговоре миссис Прайс! — крикнул вдогонку ему Эван, но старик обратил столь же мало внимания на его просьбу, как и на извинение.
— Черт бы его побрал! — буркнул Эван. Все вышло из рук вон плохо. С чего он вообразил, будто сумеет разговорить этого истукана-валлийца? Теперь оставалось только надеяться, что он не проболтается своей госпоже. Разве только в нем проснется сострадание, во что мало верилось. Но Кэтрин вошла на кухню одна, причем вид у нее был встревоженный, и Эван сразу понял всю беспочвенность своих надежд.