Плененный светом - Роза Александрия

ее визит и стал последней каплей в существовании Деметры; именно после него женщина решила свести счеты с жизнью. Но Геката, прибыв на Землю, подвергла большой опасности все человечество. И если вопрос с Деметрой мы решили, то еще неизвестно, какие последствия возымеет своеволие ведьмы.

Персефона

Я прихожу в себя посреди многолюдной улицы. Последнее, что я помню из событий до этого, – как плыву в лодке рядом с Хароном. Старик молчаливо двигает веслом, и этот монотонный плеск воды убаюкивает, укачивает. Я словно погружаюсь в подобие сна, а проснувшись, обнаруживаю, что стою среди людей, которые будто и не замечают моего появления, продолжают спешить по своим делам.

Запахиваю пальто, которое успела материализовать еще в царстве Аида, и пытаюсь понять, где нахожусь. Совершенно незнакомая улица, но я почему-то уверена, что дома, в Дублине. В воздухе пахнет холодом и влагой, и я невольно вдыхаю глубже, закрывая глаза от наслаждения. Да, я дома…

Иду вниз по улице, квартал за кварталом, и выхожу к автобусной остановке. Денег, чтобы доехать, нет, но по табличке я примерно понимаю, в каком направлении двигаться. Вот бы уметь переноситься здесь… Вспоминаю свою комнату и тут же оказываюсь там. Охаю от удивления. Значит, мои силы работают и на Земле? Это замечательно!

Не скидывая пальто, я бегу в комнату к маме – никого.

– Мама!

Оббегаю всю квартиру, но ее нигде нет. Нахожу пустой пузырек из-под таблеток возле ножки дивана. Поднимаю его и задумчиво кручу в руках. Где же она?

Выхожу из квартиры, отмечая про себя, что та оказалась закрыта. Может, мама куда-то ушла? Спускаюсь на первый этаж и решаю заглянуть к Эбигейл. Вдруг она знает, куда подевалась мама.

На улице вечереет, но до закрытия кофейни еще примерно час. Захожу в теплое, пахнущее пряностями помещение, и звонкая трель колокольчика оповещает о приходе посетителя.

– Сейчас-сейчас! – доносится до меня голос хозяйки.

Вижу ее высокий чепчик, выглядывающий из-под барной стойки, и, улыбнувшись, жду. Я даже не представляла, как соскучилась по ней. По городу и своему дому. Сколько уже прошло после моего исчезновения? Больше года?

Эбигейл выныривает из-за прилавка и в немом шоке осматривает меня с головы до ног. Лицо ее бледнеет, и она с заиканием произносит:

– Перси, детка, это ты? – голос ее срывается, и она бросается ко мне.

– Да, я вернулась, Эби! Я дома! – обнимаю женщину, и она, не сдерживая слез, причитает:

– Где же ты была? Боже, Перси… ты так изменилась! А Деми, как же она извелась. Мы думали, ты погибла! Тебя похитили, да? Но как?

Вопросы сыплются один за другим. Я успокаиваю женщину:

– Давайте выпьем кофе, и вы мне все расскажете, хорошо?

– Да-да, конечно! Сейчас, детка.

Эбигейл нервно оттряхивает передник, оборачивается к барной стойке, потом снова ко мне:

– Ты же не исчезнешь сейчас?

– Нет, – мягко улыбаюсь.

Она кивает и, переворачивая табличку на двери, закрывает защелку и опускает жалюзи.

– Садись, сейчас сварю кофе.

Я усаживаюсь за первый столик и задумчиво гляжу в окно. Вот-вот придет тепло. Прохожие на улице уже надели тонкие пальто и куртки, а на календаре, что висит в кофейне, я вижу 31 января. Что ж, завтра уже весна*.

Женщина появляется с двумя дымящимися чашечками и садится напротив.

– Вот и я. Рассказывай все! Что с тобой случилось? Была уже у матери?

Она отпивает напиток, а я застываю.

– У мамы? Нет, я искала ее дома, но никого не нашла. Как раз спустилась к вам, чтобы спросить, где она. Что-то случилось?

– Ох, детка, ты не знаешь…

Я забываю, как говорить. Да, я знаю, что мама напилась таблеток, но мне казалось, она вернется на Землю в то же мгновение, как Аид ее отпустил. Просто очнется в квартире, как я сегодня на улице…

– Нет. Что произошло?

– Она хотела покончить с собой… – Эби всхлипывает, но продолжает рассказ: – Ты же знаешь, у меня есть запасной ключ от вашей квартиры, и, заметив, что она долго не появляется, зашла проведать ее. Я нашла ее на диване… пыталась привести в чувство, но ничего не выходило. И тогда я увидела пузырек из-под лекарств. Тут же вызвала скорую, но уже было поздно. Ее сердце остановилось. Я думала, это все! Но врачи все боролись и боролись за ее жизнь, и у них получилось!

– Боже… – шепчу я, представляя эту картину. В это время она была в царстве Аида.

– Да! Ты появилась на день позже, чем все случилось. Такое совпадение… – Эбигейл вытирает слезы салфеткой и поднимает взгляд на меня.

– Она в больнице? – глухо спрашиваю я.

– Да, я записала адрес. Сейчас принесу. Но Перси, где же ты была? Тебя же похитили… Ты сумела сбежать?

– Я… Да, меня похитили. Я не могу об этом говорить, извини…

Эбигейл судорожно кивает:

– Понимаю, детка! Я все понимаю. Вам с мамой выпала тяжелая участь, но я уверена, вместе вы найдете силы, чтобы жить дальше.

Я знаю, что она права. Мы обязательно снова будем счастливы. Все вернется на круги своя. Я обязательно встречусь с Молли, схожу в колледж и, быть может, даже устроюсь на работу. А пока нужно найти маму и сообщить о своем возвращении.

– Да, я тоже. Эби, я пойду, хочу успеть до закрытия больницы.

– Да-да, сейчас!

Женщина убегает, но уже через минуту возвращается и отдает мне клочок бумаги. Я благодарю Эбигейл за кофе и информацию и выхожу из кофейни. Вряд ли женщина спокойно отреагирует, если я исчезну прямо у нее на глазах.

Переношусь в больницу и, договорившись с врачами, захожу к в палату.

– Мама! – я бросаюсь к ней в объятия, отмечая, что она выглядит цветущей и здоровой. Аид сдержал свое обещание, а значит, у меня есть полгода, пока ее состояние не начнет ухудшаться. И это время кажется мне вечностью.

– Как же я скучала…

Жизнь постепенно вошла в нормальную колею. Я вернула маму домой под расписку. Психиатр настаивал на стационарном лечении, но у меня получилось его убедить, что я смогу помочь маме и не буду отходить от нее ни на шаг. Так и было.

Мы проводили все время вместе. Много гуляли, я рассказывала ей о жизни в подземном царстве, пыталась убедить, что ничего страшного в этом нет. Что Аид не держал меня насильно. Мама лишь молчала и улыбалась, время от времени задавая какой-нибудь вопрос.

Пришло лето. Влажное и жаркое как никогда. Мы брали много еды и ездили любоваться на океан, гуляя там с утра