Плененный светом - Роза Александрия

состоянии это понять. Если Аид винит себя и пока не может принять мою точку зрения, то ведьма должна понимать, что любовь не терпит границ и запретов.

– Но ты погибнешь, Перси… Я не хочу этого! Аид не хочет! Ты нужна нам! Нужна этому царству!

Понимаю, что ничего не получится, и решаю не доказывать Гекате свою правоту. Просто обнимаю подругу за плечи и успокаивающе говорю:

– Все будет хорошо, не переживай! Я не буду рисковать жизнью! – вижу, что ведьма мне не до конца верит, поэтому меняю тему: – А где Аид? Не могу его найти.

– Видимо, отправился на Асфоделиевые поля. Говорит, там много участков земли, которые вновь ожили под влиянием твоего света.

– Да, он говорил…

– А еще тени, они вышли из-под контроля и, получив доступ к силе, пытаются перебраться через Лету, чтобы вернуться к жизни на Земле.

– Это возможно? – ахаю я.

– Вряд ли! Тела их давно превратились в пыль. Так что если душам и удастся перебраться на тот берег, они не найдут себе пристанище в вашем мире. Но начнется хаос.

– Понимаю…

Мы еще долго говорим с ведьмой о случившемся, и к вечеру я отправляюсь в комнаты Аида, ожидая увидеть мужчину там, но его нет. Ложусь спать в одиночестве, понимая, что теперь не скоро увижу любимого.

Глава 16

Я постепенно возвращаюсь к жизни. Сил становится больше, но я все сильнее скучаю по Аиду. Каждый вздох без него отдается болью в груди. Я знаю, что это я виновата в том, что он далеко. И ему приходится теперь разбираться с проблемами, которые я создала.

Лежу без дела и просто смотрю в потолок. Дни сменяются ночами, а ночи – днями. Вспоминаю маму. Очень часто. Перед глазами то и дело возникает картинка прошлого, где она одна, лежит в нашей квартире и плачет. Нет, это не просто слезы. Это плач человека, который потерял все. Хочется кричать и рвать зубами подушку, но я лежу неподвижно. Даже не моргаю. И смотрю наверх.

Она должна узнать, что я не умерла. Но как? И что будет, если она узнает, что со мной произошло? Сможет ли принять то, кем я стала? Богиня смерти…

В один момент я понимаю: что-то не так. Будто чувство, что я вот-вот потеряю нечто дорогое, заполняет душу до краев. Тянусь силой к Аиду и ощущаю его. С ним все в порядке. Немного истощен, но ничего страшного. И потом до меня доходит. О чем я думала минуту назад?

Мама!

Нахожу в себе силы и поднимаюсь. Вмиг собираюсь и перемещаюсь к озеру Амсанкт. Я должна ее увидеть! Сейчас у меня нет поддержки и Аид далеко, но я уверена, что смогу справиться самостоятельно. Пусть мне снова разорвет на части душу и рядом не окажется того, кто может заново собрать ее из осколков, я знаю, что смогу сама преодолеть этот ад. Теперь смогу. Чувствую незримую нить, которая тянется к Аиду, и понимаю, что мы связаны. Даже если он не рядом, он сможет помочь, если это потребуется.

Сначала думаю переплыть озеро и оказаться дома, но вспоминаю предостережение Аида. Мама жива и здорова до тех пор, пока я нахожусь здесь, а значит, я не могу ничего сделать, кроме как наблюдать.

Пытаюсь найти камешек на берегу, но его, как назло, нигде нет. Наконец спустя несколько минут поисков я просто беру горсть земли и леплю из нее шарик. Забрасываю его подальше и всматриваюсь в воду, непрерывно думая о маме.

Кажется, у меня ничего не получилось. Но вскоре круги на воде становятся все мельче и в озере появляется картинка. Успеваю обрадоваться успеху, но застываю на месте.

Я вижу ее. Мама недвижимо лежит на диване, ее рука неестественно свисает на пол. Изображение слишком мутное, но даже этого хватает, чтобы понять: она не просто спит.

– Мама! – кричу я, словно пытаюсь дозваться ее. Но она не просыпается. Ее дыхание очень поверхностное, ритм сердца становится все тише. И перед тем, как картинка полностью исчезает, я успеваю заметить пузырек от таблеток.

Проклятье!

Хватаюсь за голову, судорожно соображая, что делать, а потом переношусь обратно в замок. Если это правда, она должна вот-вот появиться здесь!

Дверь зала суда распахивается, и я, словно фурия, влетаю внутрь. Не опоздала ли? Сажусь на престол и осматриваю тысячную очередь. Нет…

Мучительно долго идут секунды, пока незнакомые души проходят сквозь арку. Но ее все не видно. Неужели показалось? Может, маму удалось спасти? Вдруг кто-то пришел и вызвал скорую? – пытаюсь утешить себя. Но в душе знаю, что никто не мог поспеть к ней. Мы и до этого с мамой жили обособленно, а уж после моего исчезновения она и вовсе замкнулась в себе…

Когда ждать уже не остается сил, я поднимаюсь и собираюсь перенестись сразу к Харону. Черт! Надо было так и сделать сразу, чтобы она даже не попала на суд. Но вижу ее душу и в бессилии падаю обратно.

Опоздала…

Мама заходит в зал и даже не смотрит по сторонам. Она будто смирилась или же точно знает, куда идти. Если другие души оглядываются, то она смотрит прямо перед собой и будто все равно ничего не видит. Но она шагает размеренно, сворачивая именно туда, куда надо. Но как такое возможно? Разве она была уже здесь?

Все лишние мысли покидают голову, когда она подходит к арке.

– Стой! – кричу я, вскакивая, и замечаю, что все вокруг словно застыли. Затаили дыхание, заинтересовавшись, что же будет дальше. Даже Радамант и Минос смотрят на меня, не ожидая такой выходки. Только Эак сидит неподвижно, прикрыв глаза, и будто знает о происходящем больше, чем я. Его лицо непроницаемо, но лишь в нем я нахожу такую нужную мне поддержку. В этот момент я не чувствую себя богиней смерти, нет. Я стала просто дочерью. Я вижу свою мать и понимаю, что мои эмоции далеки от непредвзятости. Она моя, родная, и я не могу пустить ее под арку суда. Самоубийцы попадают в Тартар, я знаю это. А еще знаю, что ни за что в жизни не хотела бы, чтобы там оказалась моя мама. Это место не для нее. Уж лучше я проведу там несколько тысячелетий, чем она хоть минуту.

– Мама… – шепчу ей, и она поднимает на меня полный отчаяния взгляд. Эмоции в ее глазах, будто в калейдоскопе, меняются переливами: страх, удивление, шок, узнавание, снова страх и наконец