Антим. Кодекс ордена - Андрей Емелин

Лани наконец улыбнулась, демонстрируя милые ямочки на щеках и продолжила:

— А еще сказал, что я навсегда запутала какие-то нити, оттого что боюсь самой себя и теперь мне это будет мешать. Как ты думаешь, что он имел в виду?

Эш осторожно положил ей руку на плечи, обнимая, и девушка тут же перестала вздрагивать.

— Не знаю, Лани. Духи редко идут на контакт с людьми, но даже когда это делают, то обычно преследуют только свои цели. У них иная мораль, они совсем не так как мы смотрят на мир. Слова о нитях могли означать что угодно, как и не означать ничего.

Девушка вздохнула и прижалась к нему поближе.

— Ну и ладно. Я спрошу потом еще в академии. У нас там работал настоящий шаман и АссийскогоХанства, может он сможет рассказать.

— Может быть. Все же в Ассии куда лучше нас смогли продвинуться в контактах с первым кругом.

— А ты все так же видишь свой кошмар?

— Да. Хотя больше и не сумел его запомнить. Пожалуй, так даже и к лучшему.

— Мне так жаль тебя. Но, с другой стороны, я этим даже, — она покачала головой, подбирая слово получше. — Пожалуй, что восхищаюсь. Много лет умирать во сне каждую ночь и не сойти с ума… Ты очень крепкий, раз все это выдерживаешь, я бы, наверно, не осилила и пары ночей.

— Крепкий? — Эш усмехнулся. — Это не совсем то слово, Лани. Я бы даже сказал совсем не то.

— А какое тогда «то»? — она повернула голову, так что их лица оказались очень близко и Эш чуть отстранился.

— Ты правда хочешь понять или это просто очередная твоя игра?

— Прости. Правда хочу.

Он вздохнул и с минуту размышлял, прежде чем начать объяснять.

— Когда-то давно, моя трость, в которую теперь заточен сокрытый меч, была частью дерева, большой ивы, что росла возле монастыря, где нас обучали. Из этой ветви тянулись к земле тонкие прутики, усыпанные маленькими зелеными листьями. Так вот, если взять теперь мой меч и тот прутик. Что будет крепче?

— Конечно меч. Но я не понимаю…

— А скажи, если по лезвию меча попадет тяжелый молот, что тогда будет?

— Наверно… сломается?

— Именно. Хотя, конечно, молот должен быть очень тяжелым и желательно зачарованным, — усмехнулся Эш. — Однако попадись на его пути прутик, тот бы лишь изогнулся. Так каждый человек сам решает, когда следует гнуться, оставаясь самим собой, а когда быть твердым, настаивая на своем. Тот, кто не умеет того или иного, либо однажды сломается, либо всю жизнь проведет согнутым как удобно другим.

— Хорошие слова. Я бы сделала их частью кодекса нашего ордена.

— Знаешь, Лани, я бы все же предпочел, чтобы ты провела жизнь не в битвах с магами и одержимыми, а помогая кузнецам разогревать плавильные печи, грея зимой воду в городах, да помогая горнякам. Это конечно, не так романтично, но мне бы было за тебя спокойнее.

— То есть, я тебе все-таки чем-то близка?

Эш взглянул ей в лицо, однако девушка спрятала взгляд.

— Конечно, Лани. Иначе отчего бы я все это время оставался рядом?

— Не знаю. Из жалости, от стыда за то, что утащил меня с собой, — она закусила нижнюю губу словно решаясь на что-то, а затем тихо произнесла: — Хочешь… остаться сегодня здесь?

— Именно от того, что ты стала мне очень близка, я не позволю себе этого сделать, Лани.

Он встал и направился к выходу, однако, уже находясь в дверях, услышал ее голос:

— Если ты считаешь, что так лучше — то спасибо. Но скажи еще кое-что. Это важно для нашего ордена. Как ты думаешь, можно ли все-таки найти способ, чтобы победить демона?

— Я думаю можно помочь людям победить его в себе.

Она улыбнулась и ответила:

— А я бы все равно попыталась. Спокойной ночи, Эш.

— Спокойной ночи, Лани.

Взгляд.

Эш почувствовал его явное и неприкрытое касание, перевернулся на другой бок, почесал бороду и постарался продолжить спать.

Взгляд никуда не девался, а потому старик недовольно поморщился и постарался прикрыть лицо рукой.

Это не помогло, более того, новая пара глаз присоединилась к первой.

Старик зевнул и нехотя приподнялся со спальника.

За окном еще брезжило раннее утро, свежий ветер первого месяца осени колыхал кроны деревьев, отчего слышался тихий убаюкивающий шум.

В кухне за столом, закинув ногу на ногу сидел Райль разглядывая антима со странным выражением на лице. Он казался чем-то взволнован, заинтригован и в тоже время рад. Чуть сзади и правее него, облокотившись спиной о стену и скрестив руки на груди, стояла Лани. Она также смотрела на старика, хотя гамму переполнявших ее чувств он разобрать не решался.

— Хорошо, что ты уже проснулся, — сказала девушка. — Мы тут с Райлем кое-что обсудили утром и наши планы меняются.

Она улыбнулась, подошла к столу и облокотилась на него бедром. Затем мягко провела ладонью по отросшим уже волосам бывшего гвардейца, а он, тем временем, приобнял ее за талию и ухмыльнулся, хищно рассматривая соблазнительные изгибы стройного тела.

— Пока ты болел мы нашли здесь игральные кости, — сообщил парень, не глядя на Эша. Его рука при этом сползла чуть ниже, остановившись на упругой попке девушки. — Так давай сыграем.

— На что? — пробурчал старик, поднимаясь. Он старался сохранить самообладание, однако от мыслей об игре его душу охватил так хорошо знакомый сладостный трепет. Сопротивляться столь манящему чувству казалось чем-то невозможным и даже нелепым. Единственный способ не играть, который смог найти для себя Эш за долгие годы — это ничего не иметь, кроме мантии, трости и своей, никому не нужной, жизни. Однако Райль предлагал сесть с ним за стол, так будто старику было теперь, что ставить.

Эш облизнул вмиг пересохшие губы и уже совершенно бодрый опустился на стул, напротив парня. Тот лишь ухмылялся, не спеша отвечать и продолжая поглаживать Лани чуть ниже спины.

— На меня, — ответила за него девушка и улыбнулась. — Почти как тогда в Приграничье, помнишь? Только теперь все серьезно.

— Как можно играть на то, что тебе не принадлежит? — напрягся антим, однако коснулся дрожащей рукой игральных кубиков, словно опасаясь, что его вопрос может заставить Лани передумать.

— Очень просто Эш, — ответила она. — Если победишь ты, я пойду сегодня в столицу и продолжу обучаться там магии. Каждый день и час я буду с теплотой в сердце вспоминать твои уроки и твою заботу. А когда меня, наконец, признают полноценной волшебницей, я обязательно разыщу тебя, чтобы рассказать о том, что твое отношение к магии и жизни осталось мне ближе, чтобы узнать, как твои дела.

— Но, если выиграю я, — хитро прищурившись, сказал Райль. — Красотка останется здесь, со мной, а ты уйдешь. Мы навсегда забудем с ней и тебя, Эш, и твои уроки, потому что нам будет чем занять свои головы. Ну, особенно ей.