Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды - Дана Томас

(вода необходима для производства одежды) и свойственная этому городу культура, пестующая и приветствующая креативность.

В 2017 г. Альянс моды Нэшвилла (Nashville Fashion Alliance, NFA) сообщил, что модная индустрия обеспечивает 16 200 рабочих мест и $5,9 млрд прибыли в этом регионе, и предсказал, что к 2025 г. эти показатели подскочат до 25 тыс. и $9,5 млрд соответственно[293]. Больше половины компаний – более ста – были созданы в последние пять лет[294]. Кроме того, каждую весну некоммерческая Нэшвиллская неделя моды проводит множество модных показов, групповых обсуждений и ярких праздников. В кратчайшие сроки Нэшвилл превращается в полнокровного участника американской индустрии верхней одежды[295].

Подобно Imogene + Willie, большинство модных брендов Нэшвилла специализируются на повседневном городском образе: рубашки из шамбре[296], качественные хлопчатобумажные футболки, джинсы из селвидж-денима. (Нэшвилл не город деловых костюмов.) Например, бывший руководитель направления мужской одежды в Billy Reid Саванна Ярборо в 2014 г. запустила собственный бренд индивидуального пошива кожаных пиджаков Savas. Серия известна своими сумками и обувью ручной работы. Здесь работает и Элизабет Пейп, основатель и дизайнер модного бренда Elizabeth Suzann.

Пейп – восходящая звезда моды в Нэшвилле. Швея-самоучка, она запустила бренд Elizabeth Suzann – ее первое и второе имена – в одной из комнат своего дома в 2012 г.[297] В 2016 г., когда я познакомилась с ней – совсем молодой, двадцатишестилетней, – компания доросла до $3 млн годовых продаж, где на площади в 1000 м2 в промышленном парке на окраине города трудились восемнадцать человек. Ее одежда – минималистичный шик: мягкие куртки, брюки с напуском и простые рубашки из шерсти, шелка, льна и хлопка нейтральных тонов, все производится по принципу устойчивой моды и по возможности из местного сырья. В 2018 г. цены на ее изделия находились в интервале от $125 за льняной кроп-топ без рукавов до $265 за пальто из канваса. Все изготавливается на заказ с доставкой в течение двух-трех недель. «У нас нет склада, – сообщила мне Пейн в своем шоуруме. – Нет отходов».

Как и в Chanin, каждая швея шьет изделие целиком, вплоть до пристрачивания ярлычка. Пейп усвоила стратегию быстрой моды: наличие именной коллекции из внесезонных предметов одежды, оживляемой частыми релизами новых моделей. Благодаря этому, говорит она, завсегдатаи «возвращаются к нам». Лучшие продажи в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, но она довольна, что не базируется ни в одном из этих городов. «Приятно ощущать себя несколько обособленно и независимо, – заметила она. – Это помогает мне не чувствовать себя перегруженной, запуганной, когда становишься просто винтиком огромной машины».

Единственное препятствие, с которым Пейп столкнулась в Нэшвилле, – отсутствие умелых рабочих рук. НАФТА вымело отсюда работников индустрии одежды двадцать пять лет назад; люди, потерявшие работу, нашли себе другие занятия, вышли на пенсию или умерли. Уроки домоводства исчезли примерно в то же время. Сегодня, по словам Пейп, «молодежь не интересуется шитьем». Всех своих сотрудников она обучила сама. Вэн Такер, бывший глава Альянса моды Нэшвилла, назвал нехватку портных «одной из главных проблем» активно развивающейся швейной промышленности Нэшвилла. Чтобы справиться с дефицитом, NFA и католические благотворительные организации Теннесси создали академию, где беженцев учат шить. Как и сто лет назад в Нью-Йорке, работа швеи – стартовая точка для иммигрантов, стремящихся к американской мечте.

В нэшвиллской Omega Apparel – компании, пережившей спровоцированный НАФТА исход работников благодаря тому, что обеспечила себя военными контрактами и на момент моего посещения в 2016 г. переключилась на уличную одежду вроде футболок и худи, – вся производственная команда состоит из иммигрантов и беженцев, размещенных в рамках программы католических благотворительных организаций[298]. Большинство приехали из таких политически неблагополучных мест, как Мьянма, Иран, Сирия и Судан. Многие женщины – мусульманки в традиционных платках. «Мы общались через гугл-переводчик, – объяснил мне один из менеджеров. – Но они учат английский». Прозвенел звонок, объявляющий о перерыве на обед. Швеи сели за длинный стол возле своей рабочей зоны, открыли коробки с едой, и помещение наполнилось ароматами разных кухонь мира.

В начале 2020 г. производитель одежды Дэвид Перри намерен открыть в Нэшвилле новую трикотажную фабрику[299]. Уроженец Британии, немного старше пятидесяти лет, Перри выпускал премиальный трикотаж и спортивную одежду в Лос-Анджелесе с 2007 г. Он переехал в Нэвшвилл со своей женой Ли, уроженкой Луисвилла (Кентукки), поющей в фолк-дуэте The Watson Twins. С той поры Нэшвилл покорил его как город для жизни и бизнеса; на момент его переезда «прожиточный минимум здесь был ниже, чем минимальная заработная плата в Калифорнии».

Старт ex novo дал Перри свободу создать производственный центр своей мечты. Он убежден: обеспечивающая себя солнечной энергией фабрика, где почасовой уровень зарплаты превышает федеральный минимум на несколько долларов, станет «первой в Теннесси полностью прозрачной и полностью устойчивой». Сначала он привезет часть своих работников из Лос-Анджелеса. «Это первоклассные мастера быстрого шитья, а если вы хотите создать гоночную команду, вам нужны самые быстрые пилоты», – рассказал мне он. Перри планирует помочь им как следует обосноваться на новом месте, а затем нанять местных, которых его команда лос-анджелесских асов будет обучать.

На фабрике также расположатся дизайнерский центр, шоурум тканей, консультанты по поиску поставщиков – «все, кроме красильных цехов, – сказал он. – Если вы нью-йоркский бренд и хотите производить в США, то можете приехать сюда, и мы поможем вам – от начала и до конца. Производство будет у вас под боком, а не в двух тысячах миль в Лос-Анджелесе или за океаном». Как Imogen + Willie, так и Billy Reid выразили заинтересованность закупаться здесь.

«Лос-анджелесская индустрия одежды была основана на дефектной бизнес-модели – прежде всего на несправедливой оплате труда и привлечении нелегалов», – сказал Перри. В Нэшвилле «нет дефектной индустрии, требующей исправления. У нас есть шанс построить отрасль должным образом. Я скажу заказчикам: “Это моя цена, это правильный способ делать эту работу, и мы предоставим вам возможность с гордостью поддержать американские рабочие места и этичные приемы ведения бизнеса”. Я хочу, чтобы клиенты приходили и говорили: “Это потрясающе! Именно таким должно быть производство”».

5

Райтшоринг

Люди, которых я посетила во Флоренсе и в Нэшвилле, показали мне, что медленная мода при умеренном масштабе бизнеса – $5–10 млн годовой прибыли – возможна, прибыльна, разумна и желательна. Можно ли, однако, их гиперлокальный, вдумчивый подход к бизнесу с его раскроечно-пошивочными мастерскими масштабировать до уровня фабрик с сотнями или тысячами работников и поточным производством? Можно ли таким образом возродить отечественное производство в развитых странах? Вот что я хотела обнаружить в «Коттонополисе». Кто бы мог подумать!

Промозглым утром в ноябре 2016 г. я отважилась двинуться на восток