Повелительница Вселенной. Будни бога - Тиана Макуш

— и только после этого разрешаю открыть охоту. Вампиры также смогут вас убить, укусив или разорвав, хоть и с трудом — вы практически равны, так что будьте осторожны. Не бросай сородичей в заведомо проигрышные схватки, будьте неудержимыми, но мудрыми, яростными, но хитрыми, и новая раса сможет выжить. Из смертельного ещё можно отметить любой металл для борьбы с нечистью и нежитью, и отделение головы — всё остальное можно регенерировать, особенно если несколько раз перекинуться из одной ипостаси в другую. И я не буду помогать, хоть не отрицаю возможности пригляда. Но всё зависит только от вас.

Высказавшись, перевела дух. Да, кстати, надо бы обезопасить Эльдорлею, запретив проникновение сюда рас, не свойственных миру. Подумано — сделано, и в магический барьер вплетается новая установка. Я взглянула на небо и поняла, что больше тянуть нельзя: ночное светило сместилось с зенита и плавно стремилось к верхушкам деревьев.

— Всё запомнил?

Снова согласие в ментале и по-прежнему внимательный, не отпускающий взгляд.

— Чтобы возродиться в новом теле, старому придётся умереть.

— Я предполагал.

Вот и славно. Разговоры кончились. Подсев к холодному мёртвому телу, чиркнула ногтем по одежде, распарывая и жилет, и полотняную рубаху под ним. А затем так же легко располосовала грудину, отодвигая кусок рёбер, чтобы добраться до сердца. Хран напрягся, но ничего не спросил. Я же проколола палец и пока на коже медленно наливалась багровая капля, тщательно запихивала в неё все продуманные характеристики оборотней, от чего та начала наливаться серебристым сиянием. Закончив, проткнула безжизненное сердце, тут же втирая в прокол свою кровь. Рана мгновенно затянулась. Потом обхватила орган пальцами, несколько раз сжала и разжала. Спустя несколько долгих секунд сердце сократилось самостоятельно. Я тут же приложила друг к другу разрезанные края рёбер, наблюдая, как они срастаются.

Вскоре над поляной раздалось мерное дыхание третьего существа. Просто тела, оболочки, которая всё равно не просуществует долго, если ей не дать душу. Или не сделать живого мертвеца, нежить, как вариант. Вот теперь самое сложное и неприятное. Убивать своими руками того, кто безмерно предан… Как же всё несвоевременно! Я встала напротив сидящего с другой стороны от почти бывшего полуэльфа яграза.

— Ты готов? — спокойное и осознанное согласие, хорошо. — Прощай, мой верный друг. И будь счастлив.

Хран медленно лёг рядом с телом Горана, а я наклонилась и, глядя в полные надежды глаза… перерезала отросшим когтем горло яграза. Оружие его не возьмёт, как и магия. Только божественная сила. Голова рефлекторно дёрнулась, но я крепко держала за пушистый подбородок второй рукой. Потом слегка передвинула стремительно тяжелеющее тело и расположила место разреза над головой полуэльфа. В приоткрытый рот потекли вязкие красные струйки. Пусть и без души, но у живого тела остаются инстинкты: Горан начал глотать. Глядя в стекленеющие глаза верного до последней минуты жизни существа, прошептала:

— Новая жизнь, новая память, новое имя… Да будет оно Гхораз.

В тот же момент, как сердце яграза остановилось и он начал словно бы истаивать, сливаясь с телом будущего оборотня, того выгнуло судорогой обращения. Осталось совсем немного, а мне пора уходить, если не хочу, чтобы новорождённому существу вернулась ненужная память. Но и досмотреть хотелось — моё же создание! Приняв решение, перевела тело в нематериальный вид — скрывающий купол позволял — и поднялась чуть выше, чтобы иметь полный обзор происходящего.

Тело на земле корчило и ломало. Увеличивались кости, нарастала мышечная масса, ничего не видящие глаза распахнулись, стремительно меняя цвет с синего, свойственного эльфам, на желтовато-зелёный. Не удержалась, как всегда. Тут оборотня выгнуло, и над поляной понёсся мучительный крик. Я окинула взглядом новое существо. Хорошо. Рост увеличился, плечи раздались, тело бугрилось мускулами, черты лица неуловимо изменились, поменяв смазливость на мужественность и резкость. Уголки глаз вздёрнулись к вискам, под губами угадывались небольшие клыки. Что ж, задуманное полностью удалось, теперь можно со спокойной душой…

— Белая Госпожа! Мать…

Что? Осмысленный взгляд жёлто-зелёных глаз остановился прямо на мне. Как? Бездна, наверное, одно из свойств яграза передалось, я ведь это как раз не контролировала. А Хран мог видеть духов. К тому же зависла я очень «удачно» — прямо перед диском ночного светила, которое, кажется, именно так и называли. Нууу… ладно, пусть уж. Мягко улыбнулась и прошептала:

— Иди, дитя, исполни свой долг.

Всё, хватит, долюбопытствовалась, пора возвращаться в Лируан. А Гхораз дальше сам разберётся. Хотя нет, раз уж я здесь, надо проведать дроу — как там дела? С таким мыслями решительно перенеслась прямо из-под купола во дворец в Ллостъерне.

5 — в силу неопытности, молодая вампирша путает понятия слуга и птенец.

Глава 7. Неизбежность несвоевременности, несвоевременная неизбежность

Да что ж за день сегодня такой?! От злости хотелось убивать… с особой жестокостью. Но под руку никто не попался — покои Владыки дроу сияли чистотой и пустотой. Пустотой смерти. В этот раз я не успела: всего на три дня, но опоздала. С улицы доносился заунывный рёв труб, всю мебель в спальне покрыла снежно-белая ткань. Траур. Не снимая кокона, перенеслась на метку Тарена, думая, что тело ещё не успели накачать заклятиями, позволяющими тому оставаться в сохранности, но полностью меняющими структуру тканей. Ошиблась.

В склепе как раз проводилась церемония захоронения, а значит, тело уже изменено. Приглядевшись, с удивлением разглядела в ореоле горящих факелов (что за придурь — магия на что?) почти сформировавшийся призрак правителя дроу. Вот так поворот. Церемония шла своим ходом, «скорбящие» подданные стояли, опустив головы, а жрицы тянули песнопения. Нет, в этом надо разобраться — душа умершего своей смертью существа никогда не остаётся рядом с телом надолго, то есть Тарену уйти из жизни кто-то активно помог.

Притянув к себе фонящую злостью и бессилием душу, нырнула в глубокие астральные слои — там время идёт гораздо медленнее. Теперь призрак смотрел на меня с немой надеждой, словно надеясь на чудо. Я могу, конечно, — воскресить существо, дав имеющейся душе новое тело, куда как проще, чем оживить тело без души, — но в голове уже зрел план, как поставить на место