Затемненная серебром - Алла Соловьева

В кухне вкусно запахло поджаренными тостами.

– Когда их узнают лучше, то полюбят, – спокойно сказала я. – Если уж Макс смирился с их присутствием, то другие и подавно примут.

– Что ж, я надеюсь на это. – Николай улыбнулся.

– Они сильны? – спросила Ирина, выкладывая тосты на тарелку.

– Ты даже не представляешь, насколько, – медленно ответил Вязин. Его взгляд остановился на маме, потом он снова повернулся ко мне.

– Когда я смогу навестить их? – спросила я.

– Не торопись, малышка. Они устали за ночь, и им нужно не только отдохнуть, но и привыкнуть к мысли о совершенно другой жизни. Ты круто изменила ее.

Ирина поставила перед нами кружки с кофе, румяные тосты, ветчину и джем. Густо намазав абрикосовым джемом поджаренный хлеб, Николай откусил небольшой кусочек и запил его кофе.

– После обеда Марку и Елизару нужно встретиться с директором академии, чтобы получить инструкции, – продолжил он. – Думаю, они дадут тебе знать, когда будут готовы встретиться с тобой.

Я вздохнула, признавая правоту Николая, и улыбнулась:

– Не подумай, что подлизываюсь, но ты лучший!

Николай рассмеялся:

– Принято! – Но тут же глаза лукаво прищурились. – Утром у меня был Макс. Расстроен парень. Обычно таким он бывает после ссор с тобой. Злата, не очень хорошо воевать с тем, кто заботится о твоей безопасности.

Я поморщилась, словно от укуса комара: небольно, но зуд беспокоит. Ирина села напротив Николая. Губы сжались в упрямую линию.

– Злата! Сколько можно доводить парня?! Иногда мне кажется, что тебе не восемнадцать, а десять. – Мама повысила голос, хотя это ей совсем несвойственно, разве что по столу ладонью не хлопнула.

Ну вот, опять началось.

– Он первый начал, – соврала я. – Ну почему все думают о Максе, но никто не думает обо мне? Между прочим, этот нахал ранил меня, если вы не помните, – возмутилась я. – Вам что, больше поговорить не о чем? Я могу подкинуть интересную тему – моя трансформация!

Слова вылетели неосознанно, но я не пожалела. Возможно, где-то в подсознании сидела мысль поделиться с Николаем своими переживаниями. Слегка прикусив губу, я наблюдала за реакцией обоих.

– Ты трансформировалась? – насторожилась Ирина.

– Елизар рассказал мне о твоей трансформации. – Вязин хмыкнул.

– Да? – спросила я, чувствуя, что начинаю злиться. – И что мне теперь делать с этим счастьем?

– Вы можете объяснить мне, в чем дело? – Мама казалась взвинченной.

– Черная пантера, – коротко объяснил Николай.

– И что в этом плохого? – не поняла Ирина.

Вязин пожал плечами и кивнул в мою сторону – спроси, мол, у нее.

– Мам, на этой территории все Хранители – волки, – вздохнула я. – Это странно, не находишь? А если меня не переведут на старший курс? Если я не смогу продолжить обучение?

Николай нахмурился:

– Злата, я не вижу причин для беспокойства. Съезди к директору, поговори с ним. Препятствий не должно возникнуть. – Николай снова принялся за завтрак. – Быть особенной не всегда плохо, – добавил он.

Где-то я это уже слышала. Елизар сказал то же самое, но меня это не успокоило.

– Там, в ущелье, я чувствовала силу Елизара и Марка, – тихо сказала я. – Их телекинетическую энергию. Сначала я думала, это способность всех верлафов, но потом поняла, что ошиблась. Кира, Роман, даже Макс… другие Хранители не чувствовали их. – Я вглядывалась в лицо Николая. – Есть ли еще верлафы, обладающие такой способностью?

Николай внимательно выслушал и покачал головой.

– Это необычный дар, малышка, – тихо сказал он. – Я знал только одного верлафа с такой способностью. Им был твой отец.

Мама облокотилась на стол и начала смахивать слезинки. Любое упоминание о Захаре Демине расстраивало ее.

– Ну это хоть что-то объясняет, – вздохнула я.

Ирина сквозь слезы улыбнулась:

– Злата, это не должно огорчать тебя.

– Меня это и не огорчает, – пожала я плечами, стараясь не думать о своей трансформации. – В конце концов, способность чувствовать силу мракауров может оказаться полезной. – «Хотя отцу она не помогла», – добавила я про себя. – Значит, встреча с директором, – задумчиво сказала я. – Посмотрим, что он скажет. – Я поднялась из-за стола.

– Ты не завтракала. – Ирина строго посмотрела на меня.

– А еще не умывалась и не причесывалась, – хмыкнула я.

Ирина закатила глаза, а Николай расхохотался.

– Злата! – взглянув на Ирину, сказал он. – Я хотел пригласить твою маму сегодня на ужин. Ты могла бы составить нам компанию.

– Если я пойду с вами, это будет не свидание, – нахально заявила я.

Ирина покраснела. Не став дожидаться ее нагоняя, я быстро скрылась за дверью.

Вернувшись в свою комнату, я радостно грохнулась в кресло. Хотелось петь во все горло и совершить что-нибудь безумное, например, попрыгать на кровати. Итак, несмотря на непреодолимые, как казалось, препятствия и страхи, все получилось. Я представила глаза Елизара, подумав, что неплохо было бы иметь его фотографию. Хотелось позвонить прямо сейчас, но делать этого я не стала, понадеявшись, что увижу друзей сегодня. О трансформации я временно запретила себе думать, но вот как построить разговор с директором, продумать нужно…

Час спустя я вибрировала на одной ноге, стоя в прихожей и застегивая тонкий ремешок босоножки.

– Мам, я возьму машину?

– Только не гоняй, – откликнулась из гостиной Ирина.

Схватив ключи, я выбежала за дверь, но поостыла, вспомнив, по какому поводу еду к Юрию Петровичу Фомину, директору Академии Хранителей света.

Здание, святая святых верлафов, занимает большую часть территории городка. Крепость в крепости. Академия Хранителей света обнесена высокой стеной из серого камня. Миновав огромные чугунные ворота с выкованными на каждой створке волками, прыгающими навстречу друг другу, я вырулила на парковку и остановилась.

Серое четырехэтажное здание академии в духе шотландских замков утопало в зелени старых деревьев. Стены от времени поросли мхом. Башенки на крыше освещены солнцем. Прямо над входом, на центральной башне, покрытой темно-серой черепицей, развевается серебристый флаг с черным волком. В академии изображение оборотней нашего клана можно встретить повсюду: на бронзовых ручках дверей, на каменных скамьях возле академии. И даже на светло-сером мраморном полу в холле первого этажа выложена огромная голова темно-серого волка со сверкающими агатовыми глазами. Но, к сожалению, ни одной пантеры. Стуча каблуками по вымощенной брусчаткой дорожке, я шла к входу.