Ледяная магия - Ольга Романовская

– О, да вы знаток!

Надеюсь, Гордон не собирался прочесть лекцию о видах пыток? Я и так поняла, осознала и сотрудничала со следствием.

– В силу обстоятельств, в силу обстоятельств, – вздохнул мужчина и вплотную приблизился ко мне.

Я снова ощутила запах корицы. Он ей рубашки в комоде прокладывал? Вот уж странная привычка!

Не сводя с меня блестящих глаз, Гордон осторожно взял за руку, провел пальцем по ямочке ладони.

– У вас нежная кожа, как у придворной дамы, так и тянет поцеловать.

В следующий миг ладонь обжег поцелуй. Попыталась вырвать руку, но старший следователь не позволил. Его губы скользнули сначала вверх, к бугорку у основания указательного пальца, затем устремились вниз, к запястью. Судорожно облизнула губы, дрожа от порочной ласки. Дыхание стало неровным, словно я пробежала пару кварталов.

– Вам нравится, Клэр, – он не спрашивал, а утверждал, продолжая мучительно медленно двигаться выше, к локтю.

Рукав платья не стал преградой, Гордон расстегнул пуговку и закатал его.

– Господин Рэс!

Кухня плыла как в тумане. Не заметила, когда мужчина обвил рукой талию, как начал расстегивать пуговицы. Я вообще плохо соображала, не понимала, что происходит.

– Мастер Рэс!

Собственный голос звучал жалко, словно мышиный писк.

– Я никогда прежде не желал ведьму, – хрипло пробормотал Гордон, подняв на меня помутневшие глаза с непомерно расширившимися зрачками. – Не желал даже после стольких дней. Пошли в спальню!

– Нет!

Не знаю, как смогла оттолкнуть его. Задыхаясь, прислонилась к холодному очагу и на ощупь нашарила ухват. Гордон пугал, его больше страшила собственная реакция на него. С каждым разом становилось все хуже и хуже, меня тянуло к следователю все сильнее, придет день, и я не смогу отказать.

– Почему? – инквизитор задал самый глупый вопрос на свете.

Он успел согреться и теперь нервным движением освободился от теплого шейного платка – очередного приобретения.

Опустив глаза, промолчала и надежнее перехватила ухват. Под рукой еще кастрюля, хватит для самообороны. Небесные чертоги, лишь бы потом не обвинили в соблазнении! Скажут, будто оплела любовными чарами, опоила зельем – все слышали, как Гордон просил показать что-нибудь ведьмовское. Попался на мою голову! Женщин ему мало, почему я? Вечно с поцелуями, ласками и пахнет так… уютно. Странное определение для мужчины, но что поделать, корица всегда ассоциировалась со сдобой, посиделками за чашкой чая.

– Ты боишься? – так и не дождавшись ответа, выдвинул предположение Гордон. – Не надо, я не возьму нахрапом, ты захочешь сама.

Покачала головой:

– Вы слишком самонадеянны.

– Скорее ты труслива, – расплылся в кошачьей улыбке инквизитор и шагнул ко мне.

Я, соответственно, от него. Расстегнутое платье сползло с плеча, оголив рубашку, пришлось отвлечься, на минуту упустить старшего следователя из виду, фатальную минуту. Словно птичка в силке, забилась в руках Гордона. Ухват пришлось отпустит, жаль, он упал на пол, а не на ногу любвеобильному служителю закона. Дыхание инквизитора рождало мурашки на шее. Место поцелуя в обнаженную ключицу – когда только успел? – горело, пульсировало жаром.

– Пойдем в спальню, милая, – вкрадчиво прошептал Гордон и погладил по подбородку. – Больно не будет, я уже вижу.

Что именно он видит, уточнять не стала, зажмурилась и заорала. Может, глупо, но если ваш насильник – ваш тюремщик, иначе нельзя. Сейчас сбегутся солдаты, и раздосадованный инквизитор отступит, а я совру, будто испугалась крысы. Однако никто не прибежал, правда, вины гвардейцев в этом не было: Гордон быстро зажал рот рукой.

– Дура! – от души выругался он.

Замычала, силясь достать его ногами. Никогда бы не подумала, что среди инквизиторов окажется такое!.. В отчаянье укусила Гордона. А что мне еще оставалось? Ждать, пока он раздвинет мне ноги?

– Что б тебя! – Мужчина сцедил воздух сквозь зубы и уставился на окровавленный палец. Зрачки медленно возвращались к норме, приступ страсти прошел. – Дважды дура, если решила, будто изнасилую.

– Именно это вы и собирались сделать, – скрестив руки на груди, напомнила я. – И все твердили, как хорошо проделаете.

Гордон болезненно скривился и перевязал пострадавшую конечность.

– Ты хотя бы представляешь, чтобы с тобой сделали, если бы увидели это? – Он ткнул в укушенный палец.

Заметила, в особо эмоциональные моменты инквизитор переходил на «ты». Ну да, тяжело орать с холодным «вы».

Пожала плечами. Не задумывалась.

– Это покушение на убийство представителя власти, Клэр. Продолжать?

Не стоит. До костра бы я не дожила, гвардейцы нашинковали на капусту прямо в кухне.

– Не бойся, не скажу, совру, будто сам порезался, – проявил неслыханную доброту Гордон.

Объяснение столь странному поведению нашлось быстро, его дал сам инквизитор. Сделав небольшую паузу, он хмуро пробормотал:

– Я позволил себе лишнее и поплатился. И давайте, наконец, выпьем чаю! – излишне нервно добавил мужчина. – Теплее не стало.

Аккуратно обошла старшего следователя и уже за его спиной оправила одежду. Несколько глубоких вздохов, чтобы привести мысли и чувства в порядок, и я меня можно подпускать к огню. Чай мне тоже не повредит. Покосилась на Гордона. Похоже, его мучили угрызения совести, вон как пнул табурет. Мог бы довести дело до конца, но не стал, выходит, действительно временное помутнение рассудка.

– Хорошо, будет дознание.

Едва не выронила огниво. Ушам своим не поверила, после сегодняшнего Гордон Рэс собирался мне помочь? Он сумасшедший! Дрожащими руками, боясь повернуться, чтобы не спугнуть видение, наполнила чайник водой из бадьи. Ее не тронули, но содержимого убавилось – проверяли, не зелье ли храню.

– И мне действительно интересна алхимия и аптекарское дело. Хотите, могу извиниться.

– Хочу! – дерзко потребовала я и водрузила чайник на плиту.

Гордон усмехнулся:

– Все-таки вы настоящая ведьма: у всех колдуний мерзкий характер. Хорошо, прошу прощения за недостойное мужчины и следователя поведение и смиренно умоляю отраву в чай не класть.

Против воли улыбнулась. Как умело Гордон разрядил обстановку! Сразу видно, учился. Только вот извинения фальшивые, не сомневаюсь, ему ни капельки не стыдно.

– И часто вы вот так?..

Бочком, оставив между собой и Гордоном стол, прошла к буфету и с облегчением обнаружила чашки целыми.

– Что именно? – нахмурился следователь.

Он заметил мой маневр и правильно его понял. А чего, собственно, он ожидал? Что после попытки склонить к близким отношениям против воли начну радостно щебетать? И с кем – с автором моего будущего приговора. Хотя в отношении Гордона со мной творилось нечто странное. Я одновременно хотела и не хотела его, действуй инквизитор немного иначе, кто знает, может теперь изучал бы мою спальню. Осадила себя и почувствовала, что краснею. Стоп, Клэр, как можно о таком думать? Понимаю, Алан, но даже к нему не тянуло, а тут по сути незнакомый мужчина, который нацепил на тебя ошейник. Ведь столько парней ухаживало, выбрала бы кого-нибудь. Ничего, пройдет.