Ледяная магия - Ольга Романовская

– Вы слишком стеснительны для ведьмы, – отфыркиваясь от воды, заметил инквизитор. – Можете смотреть, я разрешаю.

Вот еще!

Поколебавшись, опустилась на пол. Теоретически тут тоже можно выспаться.

– Хорошо, – страдальчески вздохнул Гордон, – если вам так противны голые мужчины, пройдите бочком и киньте мне полотенце. Я прикроюсь, и необходимость спать на полу отпадет. Беседовать с вашим затылком – тоже.

– Оно намокнет, – напомнила очевидное.

– Зато перестанете краснеть.

Инквизитор издевался и получал удовольствие от подтрунивания над юной ведьмой, ванну при мне принял по той же причине. Наверняка развалился в воде, закинул руки за голову и лениво плотоядно изучает – ощущала взгляд спиной. И ведь не боится, болтает с арестанткой, словно с обычной прохожей. Тот же человек, который поймал на лестнице Второго отдела, а затем отвел в пыточную. Не верится! Еще больше недоумения вызывали собственные эмоции. Я злилась, смущалась, но не ненавидела, хотя обязана. Вот он, враг, причина моих бед, всего одно движение, и смех застрянет в горле. В буквальном смысле. Долой страх, ну же, Клэр, переступи через запреты! Неужели ты действительно не сможешь выбраться? Главное, инквизитор, дальше проще. Ключ – в кармане брюк, спокойно спустишься на кухню, якобы попить чаю. Увяжутся следом гвардейцы? Пусть. Вьюга надежно скроет, а снежный путь унесет подальше от опасности. Пусть ты долго пролежишь без сознания, пусть расплатишься головной болью и муками совести, зато останешься жива. Неужели полагаешь, будто Гордон отпустит, даже если ты предоставишь ему сотню доказательств? Действуй, пока инквизитор беззащитен.

Впилась ногтями в ладони, борясь с искушением. Знал бы Гордон, как сейчас близок к гибели!

Собственная жизнь пересилила. Решившись, повернулась к инквизитору, сосредоточилась на ледяном даре внутри. Узор на запястье покрылся инеем, от пальцев потекли ниточки смертоносного тумана, я не видела, чувствовала их, ощущала, как медленно, но верно наливаются собственные вены смертоносным холодом. И тут я совершила фатальную ошибку – посмотрела на Гордона. Он сменил позу, лежал на боку спиной ко мне и ничего не замечал. Одна рука под водой, другая – на бортике. И все бы ничего, если бы не красные пятна на коже, той самой которую недавно лечила. Медлила и изучала оставленный холодом рисунок.

– Клэр, вы потеряли полотенце или ищите его с закрытыми глазами? – насмешливо поинтересовался инквизитор и повернулся ко мне.

И все, недовольный дар, ворча, словно пес, затих, знак на руке пропал. Я поняла, что не смогу убить Гордона Рэса. Глупо, не моргая, уставилась на него, словно видела впервые, ощупывала взглядом знакомые незнакомые черты.

Выражение лица инквизитора стремительно менялось, вместе с тем, как оно мрачнело, меркла полуулыбка. Гордон, нашарив полотенце, торопливо обернул его вокруг бедер, выбрался из ванной и ожидаемо направился ко мне. Догадался.

– Значит, не убиваете людей, госпожа Рур? – При желании инквизитор мог бы заморозить пару озер.

– Но не убила, – парировала я и обреченно спросила: – Ошейник?

– Да, так спокойнее. Гвардейцев звать или?..

В воздухе повисла пауза.

Инквизитор буравил тяжелым испытующим взглядом и словно с каждой минутой высасывал силы. Низко опустила голову, ссутулилась, признав поражение. Даже теперь Гордон сильнее, почему, не могла понять. Наверное, я родилась жертвой, ну а он – гончим псом. Ожидала, старший следователь тут же защелкнет ошейник, но он медлил и продолжал смотреть. Что ему нужно, проигрыша на словах?

– Хотите? – неожиданно предложил Гордон, указывая на бадью. – Вода еще теплая.

– А вы?.. Ваши руки?..

– Спасибо, в порядке, – отчеканил инквизитор и таки подобрал ошейник. – Просите, Клэр, но раз у вас возникают мысли о побеге, лучше так, – зачем-то извинился он.

Вздохнула, принимая правильность чужого решения.

Металл снова обвил шею, ловушка в очередной раз захлопнулась.

От ванной я, разумеется, отказалась, хотя Гордон обещал отвернуться, только умылась. Старший следователь неодобрительно хмурился, но молчал. Забравшись на краешек кровати, свернулась калачиком и пробормотала:

– Вы, если хотите, плещитесь. После перебинтуйте руки корпией с жиром – он уберет красноту.

Ответа Гордона уже не расслышала: провалилась в глубокий тяжкий сон.

Перекоп встретил снегопадом и хмурыми лицами жителей. Заметив меня, былые знакомые отворачивались, иные и вовсе торопились укрыться за углом ближайшего дома. Как оказалось, это только цветочки. Если скованные дисциплиной солдаты при исполнении воздержались от комментариев, то свободные от дежурства служивые сдерживаться не стали. В лицо летели пожелания сдохнуть и комья грязного снега. Меня обвиняли в смерти Анаиса и привороте Алана, кричали, что инквизитор сюсюкается, надо было связать и засунуть в клетку. А я глотала молчаливые слезы и молчала, вцепившись в луку седла. Разом забылись все добрые дела, я превратилась в мерзкую ведьму, предмет всеобщей ненависти. Не боялись бы поранить Гордона, забросали бы камнями. Один мальчишка таки швырнул, на память остался синяк. Парнишку не поймали, он успел затеряться в толпе. Выдавать его, разумеется, не собирались, люди сомкнули ряды перед гвардейцами. Низко опустила голову. Как тут докажешь невиновность, если абсолютно все уверены в обратном? Одна надежда на старшего следователя, может, его имя заставит жителей говорить.

– Быстро распространяются новости, верно? – Инквизитор невозмутимо протянул платок, чтобы промокнула грязные волосы.

Пальцы его окончательно восстановились, а сам Гордон, вняв моему совету, начал носить утепленные перчатки. Они возникли сами собой, выходит, кто-то из сопровождающих одолжил.

– Их распространили вы.

Скомкала в руке платок и с надеждой оглядела толпу: вдруг замечу участливых знакомых? Если при въезде в город от нас шарахались, то теперь люди сбивались в группки и следовали за своеобразным кортежем. Не знаю, куда меня поместят, но лучше оттуда одной не выходить. На лицах ни тени сочувствия, одна злоба.

– Убийца! На костер ведьму!

Закрыла уши руками, чтобы не слышать страшной какофонии. За что они так со мной?! Многих я лечила, никому ничего дурного не сделала. Разве дар – преступление? Это как цвет кожи, такое не выбирают.

В висок врезался очередной снежок. Вздрогнула от резкой боли, но даже не обернулась.

Интересно, Рая тоже с ними? Конечно, с ними. Подумаешь, подружка, сколько еще таких найдет. А члены Совета? Сглотнула. Именно от них в конечном счете зависело, дадут мне провести расследование или нет. Они могут потребовать бросить ведьму под стражу, инквизитор не станет возражать, повода нет.

– Однако это начинает надоедать, не находите?

Гордон остановил коня и поднял руку. Толпа послушно замолкла, готовая внимать представителю закона. Он выдержал паузу и поискал глазами стражу, усиленно делавшую вид, что происходящее их не волнует.