Прекрасная пленница - Нора Хесс

Она начала дрожать – он убрал волосы с ее лба и затем начал ласкать ее шею. На секунду он ощутил под пальцами биение ее крови, потом положил руку ей на грудь, поглаживая и лаская. Ей на лицо упали его волосы, его губы искали ее рот. Сначала они были мягкими, но постепенно становились сильными и жадными, раздвигая ее губы. Она хотела закричать: «Убирайся, я не хочу тебя!» Но вместо этого она прошептала: «О, Келеб, Келеб». Он обнимал ее, и только это имело для нее смысл в этот момент.

Она расслабилась и ответила его желанию, раскрыв губы и встретив его язык. Потом она неохотно отпустила его, чтобы он разделся. Когда Келеб опустился над ней, она протянула вниз руку, чтобы самой направить его. Руками он подхватил ее под ягодицы и держал до тех пор, пока полностью не вошел в нее. Крепко удерживая ее, он начал медленные движения, заставляя стонать от удовольствия при каждом толчке.

Его тело напряглось, и движения стали быстрее. Он прижал ее к постели, и она обвила его ногами. В комнате слышалось их отрывистое дыхание. С финальным толчком их тела одновременно напряглись, их накрыла судорожная волна, и они замерли.

Когда страсть покинула его, Келеб отодвинулся и приподнялся на локте. Он смотрел в ее глаза, пока такие мягкие после экстаза, который вызвал он сам, а затем приложил ее руку к свой шее, приглашая погладить его.

На какую-то долю секунды она еще улыбалась ему, но потом как будто кто-то сказал ей: «Ты опять позволила ему использовать себя. Неужели ты забыла, что тебе сделал предложение человек, достойный чести?»

Ее лицо опять сделалось холодным, она резко отпрянула. Не скрывая сарказма, она сказала:

– Полагаю, ты не замедлишь рассказать об этом Сету.

Ответа не последовало. Тогда Роксана обернулась и посмотрела на него. Впервые Келеб потерял самообладание, и она увидела в его взгляде нечто, не похожее на презрение. Его полные боли темные глаза смотрели на нее почти с мольбой. Но тот час же он стал прежним. И когда он спокойно ответил ей с ледяным смешком:

– Ты никогда не выйдешь замуж за Сета, – она почти поверила ему.

Она издала короткое «ха» и поднялась с кровати, завернувшись в одеяло. Подвинувшись к очагу, Роксана подобрала свою одежду, которая высохла, но была совершенно разорвана. В чем же она поедет домой? Роксана почувствовала на себе взгляд Келеба и бросила одежду на пол. Пусть он позаботится об этом.

Длинный Шаг спал, свернувшись калачиком перед огнем, его дыхание было ровным и глубоким. Роксана подбросила еще дров – индеец оказался хорошим другом, и ей хотелось позаботиться о нем сегодня.

Ночь была на исходе, но буран не кончался. Келеб несколько раз выходил за дровами в сарай. Длинный Шаг проснулся. Он хорошо отдохнул и был полон сил. Он сел перед очагом и стал зашивать разорванную по швам одежду Роксаны. Вонзая костяную иглу в мягкую кожу, он пробормотал:

– Работа скво.

Роксана удивилась про себя: если он считает это женской работой, зачем же он носит в кисете на поясе нитку с иголкой. Она решила, что, видимо, у индейца нет собственной скво, и мысленно пожалела его.

Длинный Шаг и Келеб перекидывались отдельными фразами, Роксана молчала. Она лишь поблагодарила индейца, когда тот протянул ей починенную одежду.

Но, хотя Келеб не разговаривал с Роксаной, он наблюдал за каждым ее движением с выражением боли на лице. В один момент он как будто почти решился заговорить с ней о своих чувствах, но холодное и отчужденное выражение ее лица заставило его остановиться.

Перед рассветом Роксана, уже одетая, подошла к окну. Ветер почти стих. Она прислушалась к его завываниям на склонах гор и облегченно вздохнула.

Вместе с ветром закончился и буран. Она открыла дверь и выглянула наружу. Еще было темно, звезд не было, но на востоке небо уже розовело. Она закрыла дверь и произнесла:

– Снегопад кончается. Светает.

С первым лучом солнца они закрыли за собой дверь. Келеб шел впереди, Длинный Шаг – позади Роксаны. С трудом ступая за Келебом, Роксана все больше чувствовала мрачное разочарование. Она невольно мечтала о том, чтобы Келеб заговорил с ней, сказал хоть что-нибудь – даже что-то презрительное. Скоро они дойдут до дядиного дома, и, может быть, она никогда больше не встретит его. А если и встретит, она, скорее всего, будет уже замужней женщиной.

Келеб же хранил молчание. Случайные слезы слепили ее глаза, и Роксана спотыкалась, теряя его след.

Вдруг Длинный Шаг издал предупреждающий звук, и Келеб остановился так резко, что Роксана врезалась в его спину. Оба мужчины внимательно слушали, подняв головы. Роксана тоже прислушалась, но ничего не услышала.

Внезапно лес наполнился душераздирающими воплями. Тишину разорвали свист пуль, рикошетом отскакивавших от камней и деревьев. Роксана не успела опомниться, как Келеб сбил ее с ног и укрылся вместе с ней за большим камнем. Она ударилась о камень головой и лежала теперь оглушенная и беспомощная. Как во сне до нее донеслась далекая евангельская песнь, которую обычно распевал преподобный отец Джеймс.

«Бедный старичок, – подумала она про себя, – он плохо слышит». Потом песнь прервалась, и она услышала хруст снега, по которому в нескольких ярдах от нее шли индейцы. Она поняла, что Келеб подполз к ней, прижав к плечу длинное ружье. С другой стороны до нее донесся такой же звук, и она поняла, что это Длинный Шаг, чье ружье было тоже неплохо пристрелено по ренегатам-индейцам. Выстрел обоих ружей был одновременным, и она невольно содрогнулась. Снова раздались громкие крики, а затем они услышали топот обутых в мокасины ног. Индейцы отошли в лес.

Келеб выглянул из укрытия. На снегу распростерлись два тела. Он удовлетворенно усмехнулся. Поспешно зарядив ружья, они с Длинным Шагом стали ждать новой атаки. Он понимал, что у них нет шансов победить ренегатов. Его рука потянулась к ножу. Может быть, убить девушку прямо сейчас? Она начала приходить в сознание и представить себе не могла, что он хочет с нею сделать.

Он вздрогнул от этой своей мысли. Неужели он способен на это – прервать ее жизнь? Но он знал, что индейцы сделают с ней, и кровь его похолодела. Он начал медленно вынимать нож. Длинный Шаг понял, что сейчас должно произойти, и торжественно кивнул.

Но тут Келеб остановился. Он снова услышал песнопения, которые становились все ближе. Келеб вложил нож обратно в ножны. У него появилась идея. Или две идеи. И одна была совершенно гениальная.

Он тронул индейца за плечо.

– Я попробую добраться до этого сумасшедшего старого пастора, – прошептал он. – Прикрой-ка меня.

Подтягиваясь на локтях, Келеб переползал от камня к камню. Иногда он почти проваливался в сугробы, которых в некоторых местах насыпало в половину человеческого роста. Наконец он сумел разглядеть преподобного Джеймса, который пробирался через лес по колени в снегу.

Когда человек сравнялся с ним, Келеб позвал его по имени, стараясь говорить как можно громче, но так, чтобы его не услышали враги. К счастью, старик либо слышал, как Келеб ползет к нему, либо почувствовал это, – во всяком случае, он приблизился к Келебу и сел рядом с ним на корточки. Они поговорили несколько минут, потом Джеймс кивнул головой и последовал за Келебом в их укрытие за валуном. Роксана находилась в полубессознательном сонном состоянии. В ее голове проносились странные безумные мысли, и она то улыбалась им, то хмурилась, то принималась плакать. То она была снова счастливым ребенком и сидела у отца на коленях. То снова стояла у могилы брата, и слезы текли по ее щекам. В конце концов, ей приснилось, что они с Сетом женятся, что стреляют ружья, дым из которых разъедает ей глаза и жжет горло. Сет берет ее за локоть и велит сказать: «Да, я согласна». Она хихикает и повторяет: «Да, да, согласна».