Прекрасная пленница - Нора Хесс

– Я не трогала ее, Длинный Шаг.

Роксана выкрикнула:

– Ты лжешь! Ты помогала Эзу, ловила и держала меня.

Пойманная на лжи, девушка бросила злобный взгляд в сторону белокожей женщины, которую она так ненавидела. С силой вырвав руку, она отбежала на безопасное от индейца расстояние.

– Интересно, что делает белая женщина в лесу одна?

Длинный Шаг угрожающе поднял руку, наступая на нее. Она издала испуганный крик, но успела проскочить мимо него и выбежать за дверь. Дверь захлопнулась. Роксана вытянула руку, чтобы остановить индейца:

– Пусть уходит, Длинный Шаг. Она не виновата.

Одно мгновение краснокожий изучал лицо белой женщины. Он понял, что она говорит искренне. Бледнолицая женщина, показалось ему, понимает, что Белая Звезда не властна над собой. Он серьезно кивнул:

– Белый человек дотронулся до нее и испортил ей жизнь. Она навсегда потеряла свою честь.

Он был сейчас совершенно спокоен и показался Роксане почти благородным, когда повел ее к скамье рядом с очагом. Он подбрасывал в очаг дрова до тех пор, пока огонь не разгорелся хорошенько. Потом положил руку ей на плечо и сказал торжественно:

– Дров хватит, и ты здесь в безопасности. Ты остаешься. Я пойду и приведу твоего мужчину.

Она схватила его за руку. Дрожащим голосом она сказала ему:

– Длинный Шаг! Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал для меня сегодня.

– Не надо платить, – усмехнулся индеец.

Ничего не говоря больше, он нагнулся, подхватил на плечо тело Джонсона и вышел из хижины.

В проеме вигвама Келеб видел, как индейские женщины суетятся вокруг огня, готовя еду для тридцати своих мужчин, многочисленных скво и детей.

Келеб был пленником в лагере ренегатов – уже целых два месяца. Он вздохнул и обвел взглядом заснеженные верхушки сосен. Когда он впервые открыл здесь глаза, снега еще не было.

Первые четыре дня он испытывал сильную боль. Он метался в лихорадке и не имел ни малейшего представления о том, где он. Чьи-то мягкие руки переворачивали его, обмывали его рану, меняли повязки. В беспамятстве он решил было, что это Белая Звезда так заботится о нем. Он вспоминал, что он пытался прогнать ее от себя:

– Убирайся от меня, красная дрянь. Ты сделала это со мной.

Но когда он окончательно пришел в себя, то увидел рядом незнакомую индейскую девушку, которая, сидя на коленях, меняла ему повязку. Бедро распухло и стало вдвое больше обычного, вокруг резаной раны расползлась страшная краснота. От прикосновений рана горела огнем, и Келеб понял: «Если начнется гангрена, мне конец».

Девушка не оставляла его и всю ночь напролет смачивала рану раствором, приготовленным из коры какого-то дерева. К утру опухоль начала спадать и перестала гореть. Прошла и лихорадка, но вдруг его начал бить озноб. Заметив это, девушка сбросила с себя одежду и, к его изумлению, проскользнула под одеяла и прижалась к нему.

Обняв его руками, она прошептала:

– Маленькая Олениха будет греть тебя.

Келеб припомнил это и улыбнулся. С тех пор девушка не один раз согревала его таким образом.

Он отыскал глазами ее тонкую грациозную фигурку в группе скво, хлопотавших по хозяйству, и почувствовал волнение в чреслах. Она была восхитительна в постели. Это была вторая девственница в его жизни, и длинными холодными ночами он обучал ее тому, что ему так нравилось.

Он подумал и о той, другой девственнице, которая тоже ему нравилась, и за которую он готов был отдать жизнь; и тело его на этот раз успокоилось. Что делает она в эту минуту? Помогает Летти готовить еду? Тут он с ужасом подумал, что она уже могла выйти замуж и сейчас готовит ужин для Сета.

Он вспомнил, как она накрывала его копной своих золотых волос, как обнимала нежными руками, и застонал. Мысль о том, что она обнимает Хейла, была ему невыносима, и он приказал себе не думать о Роксане.

Келеб стал размышлять о Сете. Он мог поклясться, что, по крайней мере, дважды видел того в лагере. И всякий раз Сет уединялся с вождем и вел с ним долгие разговоры. И совершенно определенно он несколько раз видел среди индейцев и Белую Звезду. Он был почти уверен, что в первые дни именно она ухаживала за ним.

Но он по-прежнему не доверял ей и считал, что его захватили именно благодаря ей. Он десятки раз спрашивал себя, почему. Что она этим выиграла – отомстила? Что нужно от него ренегатам? Чем он мог быть им полезен?

Келеб долго размышлял об этом, но пока не мог найти ответ. С ним хорошо обращались, даже сделали младшую дочь вождя его скво. Он усмехнулся: старый хитрый волк наверняка подослал ее, чтобы шпионить за ним. Выздоравливая, он обнаружил к тому же, что его вигвам охранялся по ночам. Старик надеялся не только на Маленькую Олениху.

Помимо ночной охраны ничто не ограничивало его свободы в пределах лагеря. Но однажды, когда он забрел в лес, он обнаружил, что в затылок ему дышит полдюжины индейцев.

Он потянулся к своему меховому ложу и достал трубку. Не может быть, что отсюда нельзя убежать. Он должен вернуться в поселок и узнать, что происходит в штате.

Задул ветер, сдувая снег с сосновых веток. Келеб сильно проголодался, в желудке у него урчало.

Когда старуха скво подошла к своему мужу сказать, что еда готова, Келеб тоже поспешил наружу. Вождь, до этого важно восседавший на потертом одеяле, вышел из вигвама. Ему первому подали еду, и только после этого остальные индейцы сгрудились вокруг почерневшего котла, висевшего над огнем. Когда все расселись вокруг костра, за своей порцией подошел и Келеб – он был здесь пленником и знал свое место.

Маленькая Олениха принесла ему миску, щедро наполненную кусками нежнейшего мяса. Он поблагодарил ее улыбкой, и она уселась позади на корточках, ожидая от него приказаний.

Еда была вкусной, но Келеб никак не мог привыкнуть есть руками. Чавканье и причмокивание, доносившиеся со всех сторон, вызывали у него тошноту.

Индейцы не разговаривают за едой, поэтому ужин скоро был закончен. С довольным ворчаньем краснокожие набивали свои трубки и рассаживались для отдыха. По знаку вождя женщины и дети разделили еду, оставшуюся в котле, между собой и расселись, не приближаясь, однако, к теплу костра.

Сквозь клубы дыма Келеб разглядывал лицо вождя. Это был странный человек, его нельзя было разгадать. Этот старый индеец вел себя по отношению к нему не как враг, но и дружескими его манеры тоже нельзя было назвать. Холодные глаза, смотревшие с этого сурового лица, как бы предупреждали, что он убьет не задумываясь, если это будет нужно.

Послышались шаги – кто-то бегом приближался по снежной тропе. Индейцы и Келеб повернули головы в ожидании. Из лесу появился молодой индеец. Он легко добежал до вождя и стал что-то быстро и тихо говорить ему. Вождь внимательно слушал. Когда бегун закончил, вождь повернулся к Келебу и резко приказал: