Предел несовершенства - Людмила Феррис

— Может, завести разговор и спросить об этом у него в какой-то игривой форме?

Люсинда вспомнила, как она уже пыталась это делать, и ничего не вышло. Может, он какой криминальный авторитет? Нет, непохоже. Она читала об авторитетах книги, в подобный образ он не вписывался.

Но что же, что же значат эти дурацкие химические колбочки, разбросанные в беспорядке в комнате! Женщина понимала, что загадки в жизни встречаются для того, чтобы развивать мышление, воображение, но, когда дело касалось этого мужчины, его шаги невозможно было просчитать до конца, он в любой момент мог сорваться с крючка и нырнуть туда, куда никому не добраться. Люсинда чувствовала, что, как только она оставит своего загадочного мужчину, на ее место сразу же придут другие, а еще она надеялась, что, в конце концов, он устанет и будет только с ней, и для нее это будет вознаграждением за ее героическое терпение. Правда, вознаграждения можно ждать очень долго, а можно вовсе не дождаться.

Люсинда и не предполагала, что как раз сейчас у Ромео начался период проблем и неудач. Последняя партия колечек, слегка покрытых позолотой, которые он долгое время выдавал за золотые, была изъята руководством магазина из продажи. Причину партнеры пока не назвали, но свои претензии сформулировали: видите ли, пострадала их репутация, несколько колец покупатели вернули и написали жалобу.

— Ты живешь вчерашним днем! — кричал ему москвич. — К тебе слишком много претензий, а на дворе двадцать первый век! Люди стали соображать, разбираться во всем, они смотрят телевизор, сидят в Интернете, и провести их становится все труднее и труднее!

— Я отвечаю за свой товар, — стоял на своем Ромео.

— Да мне плевать, я больше твой товар не возьму!

Ромео злился: точка была прибыльная, канал поставки продукции отработанный, и терять деньги никак не хотелось.

— Может, мне прилететь, и мы попробуем уладить конфликт?

— Да нет никакого конфликта, товар твой больше не берем.

Ромео позвонил Лере, та ответила сразу:

— Я так по тебе соскучилась!

— Послушай, Лера, почему ты мне не сказала, что в центральной точке завернули товар, да не просто завернули, а со скандалом, и что претензии там были? Если бы я узнал об этом раньше, я бы все уладил. Ты меня слышишь? Ты чем занята?

Девушка захихикала, и Ромео понял, что она пьяна.

— Ты обалдела, что ли? Какого черта?

— Сегодня Федору Крупинкину девять дней. Я в храме была, молитву заказала. Вот помянула.

Ему хотелось разорвать ее на мелкие части, но он взял себя в руки и произнес почти ледяным тоном:

— Хорошо, девять дней ты отметила, твое право, только чем твой отчим это заслужил, не знаю. Но почему ты забыла про свое главное назначение — работу, Валерия? Мы терпим убытки. Москва, конечно, большой город, но те, кто работают в одной сфере, возможно, знакомы и общаются, информация может разойтись быстро. Для нас это означает катастрофу, придется сворачивать наработанный рынок. Ты должна была мне позвонить, если у нас начались проблемы!

— Почему у нас, для нас? — вдруг раздалось на другом конце провода.

— Потому что это наше дело!

— Нет, милый, это твое дело, а я у тебя так, в приживалках. Никакого «нас» не существует.

Он услышал, как она заплакала.

— Твои пьяные бредни я комментировать не буду. Завтра утром ты проедешь по всем остальным точкам и отзвонишься мне. Ты меня поняла? Лера, девочка. — Он решил сменить тон, поняв, что ничего от нее сейчас не добьешься. — Мы будем решать вместе все проблемы. Не разводи сырость. Я позвоню тебе завтра. — Он отключился, не дождавшись ее ответа.

Ну вот, «спеклась» его помощница, нет на нее больше надежды. Надежда есть только на золото, оно стабильно и никогда не сдаст, потому что в любых обстоятельствах всегда имеет ценность.

Они наконец дождались вечера и вернулись с Марией Петровной из Додонова в город. Крупинкина пыталась остаться на даче ночевать, но девушки стояли на своем:

— Мария Петровна, мы не можем оставить вас одну. Слишком мало времени прошло со смерти мужа, вдруг давление у вас подскочит или чего еще. «Скорая» в Додоново не поедет.

Наконец Мария Петровна согласилась. Вечерний автобус был почти пуст, никакой тебе толкотни.

— Дел не переделанных осталось! — сетовала Крупинкина. — Все из-за вас, девчонки! Вы меня сегодня с панталыку сбили.

— Хорошо, мы, — соглашалась Юля. — Но послушайте врачей, они говорят, что работать в вашем возрасте на солнце много нельзя.

— А врачи не говорят, кто будет в моем саду работать? — не унималась Мария Петровна. — А то, может, сразу в Испанию ехать!

— При чем тут Испания? — тихо спросила Ельчинская.

— Я тебе потом расскажу, — так же тихо ответила Юля.

— А мы что, сегодня будем ее целый день сопровождать?

Настя до сих пор не могла поверить в то, что сказала ей Сорнева. Ну не могла Юля видеть Костю, зачем ему следить за Крупинкиной? С другой стороны, зачем Юле врать и возводить на него напраслину? Как теперь смотреть Косте в глаза? А если он и правда имеет отношение к убийству гальваника? На все эти вопросы у Насти не было ни одного ответа.

Она вдруг вспомнила, что в день убийства все рабочие удивительным образом одновременно исчезли с участка, словно определили, что труп должна найти она, Настя. Костя ушел на обед не в то время, что всегда, раньше она объясняла это просто совпадением, да и вообще как-то уже забыла об этой детали, но сейчас произошедшее представлялось совсем в другом свете. Он нравился ей, физкультурник Костя, хотя они даже не встретились ни разу вне работы. Настя ждала, когда он закончит с ней балагурить и посмотрит на нее серьезно, и вот дождалась.

— Юля, а может, мне с ним поговорить, спросить вот так прямо, зачем он за ней следил? Может, объяснение окажется такое простое, что мы будем с тобой смеяться?

— Настя, я пока Костю ни в чем не обвиняю. С этим надо разобраться. Но я против того, чтобы задавать вопросы в лоб. Ты помнишь, что «нормальные герои всегда идут в обход»?

— Какие герои, Юля, человека убили!

— Поэтому давай сначала думать, а потом действовать.

Так, за разговорами, они не заметили, как приехали в город и дружной группкой двинулись за Марией Петровной, снова пить чай, но теперь уже дома у вдовы.

Если все слишком запутано, надо пытаться размотать веревочку, а не складывать все в один пакет. Может, Настя права, и надо пойти «ва-банк», потрясти мастера Жданова и выяснить, отчего он прятался за чужими заборами?

— Настя, ты должна мне помочь. Мне нужны результаты работы комиссии по расследованию технологического слива ваших гальванических ванн и список членов комиссии. Что-то такое произошло тогда на участке, к чему был причастен Крупинкин и мастер Жданов. Костя что-то знает, о чем нельзя говорить вслух, или думает, что знает. По крайней мере, он точно в курсе, какой сбой был в технологии, несмотря на то что объявляет о своем физкультурном образовании и косит под то, что у него нет знаний.